СЦЕНА 1
В машине Миледи.
Выехав на идущее вдоль моря шоссе, Миледи засмеялась:
— А нам удалось удрать! Ох, как же мне хочется оставить его в дураках! Наглый, самодовольный тип! Почему мне попадаются одни мерзавцы? — она благодарно посмотрела на своего спасителя и тихо сказала: — Вы единственный мужчина, которого хочется поцеловать. — по–дружески чмокнула его в щеку, обдав запахом волнующих духов. — Благодарю.
Брюнет: — Не стоит. Драться я бы все равно не стал. Стрелять — тем более.
Миледи: — Вы кришнаит или христианин?
Б.: — Хуже — я пленник иных страстей.
Миледи: — Но вы спасли беззащитную женщину! Могу быть чем–то полезной вам, пленник неведомых страстей? Куда прикажите доставить — на вокзал, в аэропорт?
Б. — М-м… Маленькая просьба — пару минут без всяких разговоров и мыслей. Езжайте вслед за луной. Такой дивный момент… — Откидывается в кресле, закрыв глаза.
Миледи: — Луна всегда притягивала меня… Мне бы хотелось усилить кайф… Не бойтесь — я не собираюсь хрустеть поп–корном или курить травку. Можно? — склонившись, она включила магнитофон. — Любимая музыка — лучший наркотик.
(Звучит шлягер Кинга «Игра», тот, что был в баре в эпизоде 1)
Брюнет: — Фу… — скривился, как от зубной боли. — А я‑то идиот, надеялся, что меня не узнали… Снял шляпу, спрятал в карман массивные очки. — Наивный маскарад.
Миледи: — Неужели вы надеялись остаться не узнанным, суперстар?
Кинг: — Два дня мне это удавалось. Я не плохо отдохнул. Правда — избегал женщин. Они фантастически проницательны.
Миледи: — Увы, я поняла, что рядом со мной знаменитость, лишь когда мы свернули к морю и страх немного отступил. И то поначалу решила, что у меня глюки…Луна и Кинг… Ведь я частенько мечтала о вас. Как, впрочем, все женщины на этом побережье.
Кинг: — И в Европе, дорогая. Но мы проскочили несколько мотелей. Завтра вечером я официально со всей своей свитой появлюсь в «Национале», дабы вечером выйти на концертную площадку. Б–р–р — новый виток блистательной биографии. Но это завтра! А сейчас — единственное желание — отоспаться в тихой норке. Очень, очень тихой. Мне позарез необходимо, что бы портье был здорово подслеповат и нем, как рыба, а комната запиралась на хороший замок.
Миледи, ударяя себя в грудь: — Вы нашли и портье и комнату! Не окажет ли честь Король провести остаток ночи под кровом Миледи?
СЦЕНА 2
Пустынный частный пляж, окруженный садом. Шелест волн — звезды в небе и на воде. Волшебная ночь.
Миледи и Кинг (после ночного купанья и любви, обернутые полотенцами, лежат у воды, бросая камешки)
Миледи:
— Я всегда буду помнить эту ночь. Я вообще верю во всякую мистическую чепуху — предначертания, предчувствия, судьбу. Но умерла бы от смеха, если бы кто–то сказал, что мне предстоит провести ночь с самим Кингом!
Кинг: — Не похоже, чтобы ты страдала от отсутствия поклонников. — склоняется к девушке, осыпая ее брызгами и поцелуями. Та вздрагивает. — Что же случилось, детка? От кого мы сбежали и кто сейчас целится в мой затылок?
Миледи, (выскользнув из объятий, села, закрыв его рот губами). — Сумасшедший! Здесь тихо, как в «Лазурном сне».
Кинг: — Но ты дрожишь, трусишка.
Миледи: — Это от твоих рук… Я совсем не трусиха, о, нет! Меня растили домашней дочкой–куколкой, а я мечтала стать Миледи! Дралась с мальчишками, лазала по крышам, мечтала о славе с пеленок. И знаешь — многому научилась — стреляю, объезжаю диких мустангов… Знаю как делают фальшивый кофе и фальшивые деньги, могу починить унитаз и работать с компьютером. А еще петь… Боже, как я люблю сцену! Я даже иногда воображаю, что стою на ней рядом с тобой! Не веришь? Смотри…
(Затемнение)
СЦЕНА 3
Миледи встает среди цветов, начинает петь, балет появляется, а после окончания номера исчезает. Кинг неохотно подыгрывает:
Миледи:
— Кораблики в разлуке, нежный мой,
Песчинки в океане, дальний мой,
Мы тянемся друг к другу над волной…
Мы просим звезды путь нам осветить
ладонь с ладонью вновь соединить!
ОН: Но слезы — соль, поверь
А розы — боль, проверь,
И разве нужно, что б кому–то
вновь пришлось темно и круто
страстью рифмовать «любовь» и «кровь»?..
ОНА: — А грозный ветер рвет со стоном паруса,
уносит в тьму глухую наши голоса,
уносит в сны мечты и летний страстный зной…
Не предавай любовь!
И не забудь — ты мой!
Он: Но слезы — соль, поверь
А розы — боль, проверь,
И разве нужно, что б кому–то
вновь пришлось темно и круто
страстью рифмовать «любовь» и «кровь»…
ОНА: — Твой зов услышу я в кромешной тишине
и брошу перстень в дар бушующей волне…
лицо подставлю под холодный свет луны,
Сестрою назову, спрошу, где ты.
ОН: Но слезы — соль, поверь
А розы — боль, проверь,
И разве нужно, что б кому–то
вновь пришлось темно и круто
страстью рифмовать «любовь» и «кровь»…
ОНА: — Милый… Звезды дрожат и мерцают над бархатным морем.
Нежный… Как горячо под ладонью вздыхает волна.
Верный, в этой вселенной любви нас сейчас только двое.
Слышишь — чайки кричат «навсегда, навсегда, навсегда»…
ОБА: Что слезы — соль, — грешно!
А розы — боль, — смешно.
И очень нужно, что б кому–то
вновь пришлось темно и круто
страстью рифмовать в любовь и кровь…
(Сцена вновь изображает пустынный пляж. Герои еще некоторое время стоят обнявшись)
Миледи: — Знаешь, Кинг, такие счастливицы, как твоя жена, заставляют умирать от зависти всех хорошеньких девчонок. — Выпятив грудь, Миледи изображает рекламную позу. — Ну чем я хуже, а?
Кинг: — Ничем. И даже очень похожа на нее десятилетней давности. Ну, когда у нас начинался сумасшедший роман.
Миледи: — А ведь я далеко не бездарь. «Не знаю, что сказать… Вообще, это так странно…Странно, что сидим вместе — вы и я. Одни… Никто ничего не видит… Знаете, даже обидно… Обидно, когда никто не видит…» — заговорила она голосом Ренаты Литвиновой. — «Признайтесь лучше без обиняков, — ваше хобби — политика! Вы коммуняка под маской плейбоя!» (голосом Новодворской)
Кинг: — Здорово! — Я тоже любил передразнивать. Еще в школе. У нас были такие колоритные учителя… Особенно англичанка: «Вы можете не заниматься математикой, вы можете не знать, как устроен ваш телефон, что такое электричество и не дочитать отдельные главы «Войны и мир». Но уметь объяснить первому встречному американцу, что вы — энциклопедист — просто обязаны!» Конечно же, я был солистом школьного ВИА под названием «Хочу все знать» и слава моя гремела.
Миледи: — А я в школьном театре играла Миледи! Какие у нас были мушкетеры! Сплошь мои поклонники. Впрочем, Кардинал и Король тоже… Эта кличка прилипла ко мне, наверно, на всю жизнь. Но мушкетеры обзавелись семьями, кардинал сделал карьеру в милиции, а Миледи не стала королевой экрана. Снялась лишь в одном совершенно омерзительном рекламном ролике. Знаешь, кого я изображала? Косую инвалидку, отплясывающую фламенко с костылем!
Кингкивнув в сторону роскошной виллы, стоящей за деревьями магнолий. — Бедняжка… Только не пойму — шикарный дом, свой пляж, пижонское авто… Или это все превратится в тыкву, как карета Золушки?
Миледи: — Дары неудачного замужества. Мы давно развелись, но он продолжает вести себя как наглый собственник. Богатенький индюк. Преследует меня, грозит пристрелить, если застанет с другим. Сегодня я пришла в ресторан твоего отеля со своим приятелем…Так, деловая встреча… Ах, неохота рассказывать… Все это такие пустяки в сравнении с тем, что сейчас происходит со мной… (Кричит звездам и морю) Эй, море — я счастлива! Звезды, не свалитесь от зависти — со мной Кинг!
Кинг.: — Ш–ш–ш… Ты в самом деле легкомысленная девчонка. Твой бывший «богатенький индюк» выследил тебя в отеле, устроил сцену с битьем гостиничной мебели и, вероятно, скоро будет здесь, дабы отвести душу на своей бывшей территории… Я вижу у причала катерок… Поедем–ка лучше кататься! Подальше от этой земли… (хочет подняться)
Миледи: обняла его за шею и притянула к себе. — Разве Кинг может чего–то бояться? (смеется) Воображаю, как ты великолепен в бою! Увы! Злодея мы не дождемся. Этот скандалист здорово выпил и уже наверняка давно храпит в чьей–нибудь кроватке… Да ну его к черту! Я счастлива. Мы счастливы. И больше ничего. Ни–че–го! Никогда не было и не будет. Сплошное бесконечное счастье… (ее глаза наполняются слезами)
Кинг: — Детка! Какие слезы! Чем я тебя обидел?
Миледи: — Меня обидело время. Торопиться, торопиться, прихватывая крупицы моей радости… Все жду, что раздастся бой часов и строгий голос, как в старом фильме «Золушка» — помнишь? — «- Ваше время истекло…»
Миледи встала и пошла к дому. Кинг устремился к ней.
Обогнал, встал поперек дорожки — так, как обычно стоял на сцене: расставленные ноги, играющие на груди мышцы, пряди волос, разметанные по плечам. В темноте светились и дурманно пахли высокие белые цветы. Миледи упала в объятия своего кумира, но тут же отстранилась.
Миледи: — Я всегда что–нибудь придумываю, а потом потихоньку начинаю в это верить. Знаешь что я навоображала? Что Кинг сочинял свои песни про меня. Особенно «Золотую девочку»… Спой сейчас… Только для меня, милый… Тихо–тихо.
Кинг: — Детка, здесь сыро. Ты ж понимаешь — мой голос — это валютный фонд.
Миледи.: — Ты пой едва слышно, на «деревянные». А я воображу целую сказку! На миллион баксов!
(Затемнение)
(Номер «Золотая девочка» идет как отдельное представление — с эффектами волшебного королевства, Миледи в костре, танцы, народ…)
Кинг:
— В тридесятом королевстве — праздник хоть куда.
И на этом празднике появляюсь я.
Здесь фонтаны из Шампани, маги, ворожба,
Твист танцуют карлики с ночи до утра.
Здесь резвятся тени, жарок зыбкий свет
и всего полным–полно, чего на свете нет.
Сон, сон, сон, катит время вспять.
Сон, сон, сон — явись ко мне опять!
Не простое ж дело: как шальной хожу,
В кривое королевство приглашенья жду.
А на главной площади искры до небес
И меня толкает к костру какой–то бес…
Колдовство опасное — слепну, глохну я -
— Золотая девочка стоит среди огня…
Миледи:
Эй, — кричу, — узнай меня, я тебя ждала…
о тебе печалилась — вот и вся судьба.
Для тебя пылаю триста тысяч лет…
Ну, хотя бы, рыцарь мой, приготовь обед…
Он:
Сердце оборвалось и пустилось вскачь,
Над толпой пронесся скорбный вещий плачь,
Граждане в надежде смотрят на меня…
И в огонь бросаюсь… Брр… Просыпаюсь я…
Сон, сон, сон, катит время вспять.
Сон, сон, сон — явись ко мне опять!
Караулю призрак, и даже не вздремну,
Что же получается — я ЕЕ люблю?
Золота девочка, ты только в снах живешь,
Золотая девочка, оставь мне эту ложь.
Стал немного странен я и, может быть, смешон.
Не будь такою жадиной — верни мне этот сон!
Сон, сон, сон, катит время вспять.
Сон, сон, сон — явись ко мне опять!
На этот раз не упущу, на это раз спасу,
Из пламя смело выхвачу, с собою унесу.
Миледи:
Бредешь сквозь дождь неистовый
и как Колумб плывешь,
Ползешь в пустыне выжженной,
стынешь на снегу…
ОН: — Не вижу королев в упор,
красоток обхожу,
Ищу во сне тебя одну — я Тебя ищу…
Однажды утром, ну не спорь, мой звездный час придет,
И ветер, льдинками звеня, окошко распахнет.
От золотого света я тотчас же проснусь.
Не веря счастью своему твоих волос коснусь.
ВМЕСТЕ:
Пусть гаснет сна экран,
не нужен нам обман -
Мы весте и любовь — наш лучший талисман.
С ней праздник не кончается,
трепещет зыбкий свет
И даже то случается,
чего на свете нет.
ОН:
Сон, сон, сон, меняю сон на жизнь.
Сон, сон, сон — к другому привяжись.
Золотую девочку я вижу наяву,
А, значит, получается, что я тебя люблю!
Миледи: — Еще раз… Повтори еще раз! (Обнимаются).
В моей комнате со всех стен ты глядел на меня. А портреты Энн я отрезала ножницами и разрывала в клочья. Вот!
Кинг: — Перестань, малышка! Мы в райском саду. Ты — единственная женщина на свете. Мою следующую песню я посвящу тебе… Я уже сочиняю ее, Миледи… (он пробежал руками по ее телу). — В ней будет все: — и это, и это, и это… — подхватил девушку: — Отнести замерзшую девочку к камину?
Миледииспуганно: — Нет! Здесь не холодно!
Кинг: — Детка, мне надо беречь свое знаменитое горло. Хочешь, я приготовлю грог?
СЦЕНА 4
Они сидят на толстом ковре возле камина. В большой гостиной мерцает огненный полумрак — пламя в газовых горелках камина пылает мощно и ярко. В хрустальных бокалах играют алые отсветы, дьявольские искры мерцают в черных зрачках Кинга. Он пытается обнять Миледи, прижимая ее к ковру. Она вскакивает:
М. — Нет! Извини, мне что–то померещилось… Это вино… Какая–то тревога, или предвосхищение праздника… Твой концерт — праздник…
Кинг: — Ты обязательно придешь. Учти, я буду искать в зале твои глаза! Только твои!
М: — Среди тысяч глаз… Я снова растворюсь в этом море. В море чужих, ненужных лиц.
Кинг: — Ты особенная. Ты даришь мне силы.
Миледи: — Я всегда буду рядом, твоя Золотая девочка. Но об этом будем знать только мы… — (протягивает бокал Кингу и долго смотрит в его глаза): — Это лучшая ночь в моей жизни. Единственная, бесценная ночь… Не забывай ее…
В комнате бесшумно, как нинзя возникает господин в черном. Снимает шапку–маску — это Феликс.
Ф. — Бесценная ночь? Ха–ха–ха! Положим, в этом мире все можно оценить. И не все, к несчастью, забывается… Извините, что одет.
Бросает любовникам одежду, наливает у стойки бара коньяк и разваливается в кресле.
Кинг (Миледи): — Так этот тип и есть твой ревнивый муж, детка? — без суеты надевает брюки, застегивает «молнию» серебристого платья Миледи, задержав ладони на ее груди. — Если он сейчас будет стрелять, то убьет обоих. Прекрасная смерть, Миледи.
Ф. — Меньше всего рвусь убивать тебя, супер–пупер. Предлагаю решить все по–деловому. Ты славный малый, Балуев, и главное — чертовски богатый. На наш взгляд — даже слишком. У каждого свой бизнес. Прости. Кладет на стол видеокассету. — Во сколько ты оценишь этот шедевр? Я успел просмотреть материал. Сцены у моря — убойные. Видно, что работали профессионалы. В саду тоже впечатляет. Малость темновато вышло, но ху из ху разобрать можно. Думаю, твою супругу убедят отдельные высокохудожественные эпизоды.
Кинг: — Ага, подловили, значит, сукины дети, Кинга? Признаюсь, идея не дурна. Я получил удовольствие. Декорации, вино, исполнительница главной роли — все подобрано со вкусом. — (он поднял свой бокал и подмигнул Миледи). — Ты классная шлюха, Золотая моя.
Миледистоит закрыв лицо руками. Феликсу: — Ты же говорил, что по доброй памяти устраиваешь мне свидание с кумиром… Ты сказал, что взамен попросишь меня о маленькой услуге…Я ведь умею подделывать подписи… Какая я дура!
Ф. — Ну я же знаю, что скромным девочкам доверять
нельзя. Не мог же я, в самом деле, сообщить тебе, что собираюсь заснять ваш интим на видео камеру? Думал, сама догадаешься… И зачем мне липовые подписи?
Миледи: — Мерзавец…
Ф.: — Но какой ловкий! Оказывается, во мне дремал документалист. Темень, условия жуткие… Пришлось найти спецпленку. Я же все–таки профи. А тебе, как я понял, не помешают деньги, честная труженица задрипанной кафешки. Кстати, сдай ключи от машины, виллы и бриллианты.
Миледи,бросая серьги и ключи Феликсу, обращается к Кингу: — Не верь! Он врет… Нет, я правда — официантка. Машина, украшения, дом — не мои. Но у него никогда ничего не получается! И эта пленка наверняка не вышла!
Ф. Кингу: — Можешь проверить сам — шедевр. Двести тысяч. Торговаться не стоит — это минимум, по–дружески. — Феликс подтолкнул кассету — она скользнула по столешнице прямо к Кингу. — Или завтра я подарю эту киношку журналистам. Просмотр состоится в здешнем кинотеатре. Подключится ТВ! Тебе могут дать спецприз за вклад в сексуальное искусство, Кинг. Признаюсь, ты мастер. Большой мастер — и на сцене, и в постели.
Миледиметнулась как стрела — схватив со стола кассету, подошла к камину и подняла ее над огнем: — Я выхожу из игры. Неудавшаяся актриса, неудавшаяся авантюристка, неудавшаяся влюбленная… Я не твоя «Золотая девочка», Кинг…
Ф.: — Эй, ты рехнулась?! Думаешь, он и в самом деле так осатанеет от твоего благородства, что станет сочинять о тебе серенады? Опомнись!
(обращается к Кингу): — Эта малышка давно на мели. Она берется за любую работу и будет кусать локти, если сделает эту глупость.
Кинг: поднялся, подошел к Миледи, взял кассету, поднес к губам ее руку, поцеловал. — Он прав, дорогая. Я не напишу тебе песню. И даже пол песни. Извини, я ни фига не смыслю в музыке. И денег у меня, к сожалению, не хватит на оплату твоих операторских услуг, администратор. Хотя ты бы мог рассчитывать на процент моего весьма солидного выигрыша в казино. Постарался как мог, растрезвонил важным птичкам, что в твоем отеле появился сам Кинг, пожелавший остаться инкогнито. О, как великодушны наши сограждане! Как их прельщает благотворительность! Глазом не моргнув, одалживали «незнакомому» парню крупные суммы. А какая деликатность при этом — называли меня «Толик» и делали вид, что не узнают. Каждый так хотел помочь Кингу отыграться. Каждый лез ему в дружки, расстегивал кошелек… Звездные минуты…
А скажите, господа, кто бы дал деньги Николаю Ласточкину? Да кто такой, спросит любой, этот Николай Ласточкин? Вы знаете такого, леди? Не слышали… А ведь только что провели с ним незабываемые и как выразились «бесценные» мгновения. Печально… — он глубоко вздохнул и продолжил: — На конкурсе двойников в Екатеринбурге я пел под фонограмму Кинга и получил первую премию — морской круиз на два лица. Разве не обидно — мне — умнице, таланту, эстету, судьба, прослезившись от собственной щедрости, отстегивает бесплатную морскую прогулка вторым классом, а Кингу — этому распухшему от подарков фортуны и самообожания индюку — все остальное?
Миледи, — закусив губу, едва сдерживает слезы. — Обидно! — Всего лишь полчаса назад я подумала: «тебе, наконец, повезло, девочка…» Я влюбилась в тебя, гад! Обидно, конечно, обидно! Я все шептала себе: «осторожно, детка, не свихнись от счастья — тебя обнимает ОН…» Если честно, я что–то подозревала… Чувствовала, что господин администратор не зря старается. Затевает подлянку. Но не хотела этому верить… Знала — у меня одна ночь! Одна ночь — и будь что будет! Господи, до чего же заразно невезение. Это от тебя, Феликс!
Ф: — Ну уж — дудки! Разгребай свою грязь сама. Кто кувыркался с ним на травке? Ха! Надеялась захомутать Короля эстрады? Поздравляю! — Фел демонически расхохотался. — Перед тобой — обыкновенный мелкий мошенник!
Николай: — О, нет, старина. Ошибаешься… Необыкновенный и вовсе не мелкий. Тем более — не мошенник. Я — романтический авантюрист. По иронии судьбы людей моей профессии не изображают на афишах. Их не забрасывают цветами после каждого удачного «номера». Но именно они — настоящие хозяева на празднике жизни. Я очень многое умею и, кажется не плохо. А главное — мне совсем не скучно жить — я люблю каждое причитающееся мне мгновение бытия… Дивное мгновение… Я мысленно заклинаю его «Остановись!», но с радость встречаю следующее. Сегодня была волшебная ночь. Скажи правду, Золотая! Разве тебе было плохо со мной?
Миледи: — Мне было хорошо с Кингом. Но ведь ты — Николай. Двойник, подделка.
Николай: — По крайней мере Николай Ласточкин должен радоваться тому, что ты предала не его! Не за ним охотился неудачник администратор. А значит — в проигрыше вы, господа! (Отдает кассету Феликсу) — Возьми кассету, старина. Завтра сюда нагрянет ваш любимый герой. Вы сможете содрать с него кое–что при умелом подходе. Энн Тарлтон вряд ли догадается о подмене.
Ф.: — Ага… Если ее муж не импотент. Хотя… (берет пленку) кого то эта киношка, несомненно заинтересует.
Николайнадевая пиджак, Феликсу. — Ты скучный тип. В этом твой главный прокол, администратор. Это хуже СПИДа. Я покидаю вас, друзья. На прощанье примите совершенно бесплатно ценный совет: если уж жизнь — большая сцена, нельзя играть кое–как. Недопустимо, славные вы мои! Судьба закидает тухлыми яйцами. Не желаете скромно отсиживаться в зрительских рядах — играйте! Но играя — выигрывайте… Ваш трюк — провал, чистый провал… Сожалею, господа…
Церемонно откланявшись, уходит.
СЦЕНА 5
Зима. Кафе у шоссе с новой неоновой надписью «Миледи». В зале Елка. Приближается Новый год. Миледи возится с игрушками.
Валькаочень нарядный несет ящик с вином на выход. Возвращается:
— Набил тачку дня на три. Как тебе мой подарок? Клевое название для кафе «У Миледи»…(показывает на новую неоновую надпись) Едва успел присандалить. Теперь клиент повалит валом. А тут мы поставим чучело Миледи в полном историческом прикиде. Мушкетерами будем я и Гарик. Чем Гарри не Портос?
Бармен Гарик: — В массовку на роль Атоса, так и быть, пригласим твоего Кинга, когда его попрут со сцены. Будет сидеть за столиком в углу, печально молчать над бокалом вина и вспоминать старый пруд, «где лилии цвету–у–ут…».
Валька, подкручивая усы: — Что скажете Д, Артаньяну, леди? Когда подогнать карету?
Миледивтягивается в игру: — «Невесте графа де ля Фер всего шестнадцать лет! Таких изысканных манер во всем Провансе нет…» (быстро прекращает игру) — Ты настоящий друг, Валь… Но…
Валька: — Заладила: «но, но…»! В чем дело, Миледи! Собралась классная копания. Будет даже один актер из Питера! Только уговор — ты со мной! Моя девушка! А я тебя в обиду не дам. Если, конечно, сама в загул не рванешь.
Миледи: — Спасибо, Валь… Но… У меня другие планы..
Валька: — Постой, постой… Глаза опускаешь… Елочку принарядила, сама — прелесть… Ха! Да у тебя в самом деле крыша поехала, невеста графа! (К Гарику) — Ты видел придурочную, Игорек!? Ждет своего Кинга!
Гарик: — Не верю! Она ж совсем нормальная стала.
Миледи: — Правда жду. Но не его… Очень жду. Только совершенно напрасно.
Валька: — Последний раз предлагаю: со мной или против меня? Классно или напрасно? (Миледи отрицательно качает головой) — Тогда с наступающим! И желаю непременно дождаться его хотя бы в следующем году. (Бармену) — Наилучшие пожелания, Гарик! До третьего января, дорогие коллеги!
(Уходит)
Бармен: — Пожалуй, я тоже отправлюсь домой под елочку. Семья заждалась. А это тебе (передает Миледи коробку с мобильником) Номер оплачен.
Миледи: — Телефон — класс! Погоди. (Достает с полки огромный торт): — Это тебе, сюрприз. Взбитые сливки с миндалем и клубничным кремом. Оказывается, ко всему прочему, я дивно готовлю.
Бармен: — В тех редких случаях, когда крем попадает не на одежду, а в торт.
Миледи: — А вместо тараканов — изюм…
Гарриберет торт:
— Катька и пацаны будут в восторге. Внучата. Дай я тебя поцелую от имени дирекции… обнимет ее, целует в щеку. — По поручению профсоюза и от себя лично. Слушай, сворачивай дела. Я подкину тебя до центра.
Миледи: — Кто меня там ждет… Шучу! Еще немного тут покручусь — и прямо на банкет в «Континенталь»! За мной заедут…
Бармен: — Не забудь ключи оставить в ящике. С наступающим, мечтательница.
Миледи: — Гарри… Я хотела сказать… Завтра я уезжаю. Насовсем. Спасибо за подарок. Как устроюсь, первый звонок будет тебе.
Бармен: — Не смеши — «насовсем»! Ты ж знаешь… Кафе «У Миледи» всегда ждет тебя.
(Уходит)
СЦЕНА 6
Миледи остается одна. Гасит свет. Приносит свечи, ставит на столике перед собой зеркало. На запотевшем оконном стекле пишет «Николай».
ПОЕТ:
— Я ворожила на стекле. Так много букв, но только эти
Морозный растопили лед, попав в узорчатые сети.
Я ворожила на огне, в ночной светелке,
Но искры стайкой унеслись к шарам на елке.
В сочельник светлый, ой–е–ей, как воют волки…
Но ваше имя я шепчу, шепчу безгласно и опасно.
Я счастье приманить хочу. Хочу поймать его напрасно.
Чужая радость — в сердце нож, ведь ваше имя не с моим
переплела зима в узор, в упор, без жалости убив…
Я вижу в зеркале двойном: к другой ведет ваш след упрямый
И словно ведьма хохочу, наколдовав под снегом ямы..
Не страшно ль в поле, мой дружок? Уж не шагать ли лучше прямо?
Я ворожила на крови, роняя капли в воск текучий
Я заклинала — изменись, закон судьбы слепой, могучей…
Я заклинала — не бывать нам на земле вовек чужими,
иные силы жизнь мою любовью вечной заклеймили.
Сковали цепью, не вздохнуть, младое деревце сгубили.
И снова имя я шепчу губами, алыми от жара.
У неба вымолить хочу, священное проклятье Дара.
Оконце ветер распахнул, задул растаявшие свечи,
нездешний хлад ко мне прильнул, обняв испуганные плечи.
И прозвучало с высоты решенье высшего собранья:
«Найдешь, что просишь, оплатив своею жизнью час свиданья!»
Зарделись щеки, сердце вскачь и я воскликнула: согласна!
Так не напрасно я жила и ворожила не напрасно!
Однажды, знаю, скрипнет дверь и ты шагнешь ко мне с метели,
к моим коленям уронив косую прядь и ветку ели.
Свой синий взор и тихий вздор невнятной речи.
С улыбкой гаснущей скажу: «Как долго шел ты к этой встречи».
СЦЕНА 7
С улицы заходит мужчина в каплях дождя. Садиться к стойке, заказывает: — Кофе двойной и… что–нибудь слегка перекусить… (достает мобильник, обращается к Миледи) Темновато у вас…(набирает номер)
Миледи,узнав Николая, говорит измененным голосом. — Простите, вырубили электричество. Может, принести еще свечи? Есть холодный цыпленок–гриль. И… И сыр вон залежался. Вонючий с плесенью. Какой–то «Блю».
Ник.(Миледи): — Тащите все. (в телефон): — Дорогая, это я. У «мерса» колесо полетело. Пока будут возиться… Нет, не опоздаю. Изучаю карту. Ты так непонятно начертила. Второй поворот? Нарисован третий на право… Успею к 12. Отлично себя чувствую. Только не выспался. Кажется пол дороги проехал во сне — серпантин жутко укачивает… Сейчас хлебну кофейку и по коням.
Облокотившись на стойку дремлет. Миледи отряхивает капли с его шляпы. Садиться напротив, подперев ладонями подбородок смотрит на спящего во все глаза. Воображает следующую сцену — дуэт.
(Затемнение, вновь свет, но другой, идет сцена объяснения)
ОНА:
— Вот и без тебя, лампа без огня,
засуха–вода — пусто.
Зябко в наготе, страшно в высоте,
лишь горят мечты — с хрустом.
Прощай! Не возвращай и не держи,
и лживых губ не разомкни -
Ведь нам с тобой не по пути -
Нет места рядом.
Мой лживый друг, мой злой недуг,
Не нарушай закон разлук.
И встречи боль не возвращай.
Не надо.
ОН:
В окне моем не гаснет свет
Он сторожит твой силуэт -
лёт тонких линий, золотой колос.
И теплой памятью храним,
согрет дыханием моим
твой ворожащий, твой живой голос.
ВМЕСТЕ:
(- Подожди, подожди и словам не верь
Не смотри, не смотри на дверь…
Все не так, все не так, пойми!
Подойди, прикоснись, обними…)
Ведь все не так!
Не те слова, не те глаза,
Не к тем богам моя мольба,
И капли не в окне бегут…
То в сердце ливень и гроза
От холода болит душа
и слезы по щекам текут…
То плачет на ветру любовь,
То плачет горько вновь и вновь
моя ненужная, заблудшая любовь…
ОН:
Есть горький зов, топь лживых снов,
Есть мед напрасных, жалких слов.
Объятья раненной любви липки.
Черна убитая любовь,
а в черноте рубином кровь.
Дурная кровь шальной и злой ошибки.
ВМЕСТЕ:
(- Подожди, подожди, не верь.
Не смотри, не смотри на дверь…
Все не так, все не так, пойми!
Подойди, прикоснись, обними..)
Ведь все не так!
Не те слова, не те глаза,
Не к тем богам моя мольба,
И капли не в окне бегут…
То в сердце ливень и гроза
От холода болит душа
и слезы по щекам текут…
То плачет на ветру любовь,
То плачет горько вновь и вновь
моя ненужная, заблудшая любовь…
ОНА:
Утром без тебя… Звездами роса,
по траве пройду — легкая, босая.
Мак вплетен в косе, кровь стучит в виске
— я любовь зову, я еще живая!
Прощай. Пусть стонут птицы в высоте,
и лес грустит в сквозном дожде,
но нет тоски: моя душа — живая…
Я в поле траву отыщу,
вдруг слово вспомню и прощу.
Прощу, забуду, улыбнусь.
Без зла я.
ОБА:
Ведь все не так!
Не те слова, не те глаза,
Не к тем богам моя мольба,
И капли не в окне бегут…
То в сердце ливень и гроза,
От холода болит душа
и слезы по щекам текут…
То плачет на ветру любовь,
То плачет горько вновь и вновь
моя ненужная, заблудшая любовь…
Затемнение. Николай у стойки бара. Миледи ставит перед ним чашку кофе, тарелки. Он встряхивается от сна.
Ник. (присматривается к ней): — Больше суток за рулем… Кофе покрепче… Остался пустяк — третий поворот за Кавказским аулом… Сумасшедшая дорога… Вы не подскажите, девушка…
(Узнает Миледи) — Ты?
Милединезависимо — Я. Как круиз на два лица, честно выигранный на конкурсе? Удался? Какие еще дурочки клюнули на неотразимого Кинга?
Николай: — А кого лоха вы еще облапошили с администратором? Хм… Круиз удался. Была очаровательная спутница. Сейчас она ждет меня на вилле в горах. Господи, помоги путнику в ночи! Я так устал, так хочу отдохнуть. Жажду блаженства — камин, тепло… Я мчался к ней 25 часов без остановок! Я гнал свой «мерс» по серпантину сквозь дождь… Прямо подо мной бились о камни вспененные волны. И только ветер завывал мне в след… (напевает мотив из фильма «Мужчина и женщина» — Ша–да — ба–да–бада ба дам…)
Миледи (глотая слезы): — Я буду встречать Новый год в ресторане. Потом поедем на дачу у моря. Режиссеры, артисты… Веселая копания.
Николай: — Поздравляю… Поосторожней с актерами. Смотри, что бы снова не нарваться на дублера.
Миледи: — Никогда! С тех пор у меня аллергия к подделкам.
Николайкрепко схватил ее за руку. — Идиотка! Может этот хренов суперстар Кинг — двойник, подделка. Может быть, ты плевалась бы, отдавшись ему… — притянув к себе девушку, Николай с гневной насмешкой смотрит в ее глаза. — Ответь, ответь мне честно: тебе и в самом деле нравится эта дребедень про Золотую девочку? Ты мечтала петь с ним дуэты!? Ты развешивала над кроватью его фотографии?!
Миледивиновато склонив голову: — Я… Я часто все выдумываю… Нет, воображаю. И даже иногда путаю то, о чем мечтаю с тем, что на самом деле… Знаешь, это совсем не смешно — обманутые мечты… Это жестоко — украденный праздник. Это смешно — чужой сон. Нет, это очень, очень больно. Торопись, твоя очаровательная девушка ждет.
Николай: — И твой кавалер. Дивная все–таки штука — любовь! Удобна для эксплуатации в разных ситуациях. Универсальный диагноз! Убил — от любви. Свихнулся, растратился, надорвался, помер — опять же — любовь виновата!
Миледи: — У меня одна любовь — сцена!
Николай: — Неправда! Почему ты никогда не говоришь правду!? А я?! Я — не любовь? — медленно, преодолевая сопротивление, он притянул к себе девушку. Поцелуй затянулся.
Входит Феликс (хлопает в ладоши):
— Стоп! Стоп!!! Я без камеры. Противно смотреть…И почему надо все портить слащавыми поцелуйчиками? Ни капли стиля. Выстрелы, друзья мои, здесь нужна кровь! Уж если играть — то с огоньком, на всю катушку! Так меня учил один опытный человек. Ну что, кто тут говорил, что Фил зануда? (Достает и направляет на Николая пистолет. Миледи успевает заслонить его. Звучит выстрел. Николай красиво падает. Миледи падает рядом с пятно крови на груди. Свет гаснет).
СЦЕНА 7
ФЕЛИКС: — Поднимайтесь, голубки, дубль второй. — видит кровь на груди Миледи, заикается от страха. — Я… Я… не хотел. (Поднимающемуся Николаю) — — Сдаюсь! Вообще–то это газовый. (бросает пистолет)
Николай склоняется над Миледи.
Ник: — Господи, она же не дышит! «Скорую»!
Миледи,едва приходя в себя от пережитого: — Похоже, я вправду умерла… (видит пятно) Кровь… Боже, это от цыпленка… Я здесь немного… гадала. Новогодний ритуал одиноких дам. (снимает с шеи пакетик с остатками крови) Идиоты! Вы забыли какое у меня воображение! Вот! Сердце не бьется… Комма. (падает)
Ник. (к Феликсу): — Тебе бы неплохо проверить у нее пульс. Знаешь как это делается? Берешь запястье нежными перстами… Нет, лучше ухом приложиться к сердцу и замереть, бледнея лицом … А я, между прочим, струхнул. Спасибо, Феля, что дал мне ее адрес. Здорово разыграли. Ничья. Прощайте, шалуны! (берет шляпу, собирается уйти)
Миледибыстро поднимается, загораживает ему дорогу: — Мы ни о чем не сговаривались. Впервые вижу Черемухина… С того дня… Ты правда узнавал у него, где найти меня?
Ник: — А ты вправду заслонила меня от пули?…(стоят, взявшись за руки) Я не ездил в круиз. Я перенес поездку на май. Каюта первого класса. Собственно, ехал, что бы тебе это сообщить.
Мил.: — Счастливого пути!
Ник: — Постой! Каюта первого класса на двоих — ты и я! (бурно обнимаются)
Фил: — Противно! Надеялся застать мокруху… Или хотя бы полюбоваться, как она размазывает по твоей физиономии торт, самозванец! Фальшивый король! Ты тогда сбежал — лишил меня радости. Знаешь, что мне ужасно хотелось сделать? Съездить тебе по роже, двойник… Я нанял эту виллу, взял бриллианты напрокат, потел в шкафу, лежал над кустами, пока вы задыхались в истоме… И что же? «Оскар»? Фиг два! Сообщница меня предала. У героев «лав стори». А я — в дерьме. И что самое забавное — никому не нужен.
Миледи: — Ты можешь написать сценарий этой истории. Ты здорово все прочувствовал, пропустил через себя… Ты сумеешь быть искренним, волнующим…
Ф.: — Было. Знаете: все забавные истории уже когда–то с кем–то происходили. А не забавные — происходят постоянно, причем, со всеми подряд. И поэтому совершенно никого не колышут. (Напевая «Стренджерс ин ве найт», уходит в ночь)
Миледи: — А ты тоже поторопись — нечего притормаживать у придорожного кафе, одолев такой путь! На пороге романтической встречи!
Ник.: — Я уже приехал. Администратор не перепутал адрес, когда я звонил ему из Москвы. Неплохой, в сущности малый. Только влюблен в тебя и сильно бесится. Теперь напьется и проспит праздник. Я тоже — буду гнать в темноте пока… пока не усну за рулем… И не сорвусь в пропасть. Совершенно один. Устал я… Устал я греться у чужого огня….
Миледи: — Но где же сердце, что полюбит меня? Я одна встречу Новый год здесь… Пусть нападают грабители, бандиты. Даже защищаться не буду. В сущности, меня сегодня уже убили. Вот такая не забавная вышла у нас история…
Николай: — Да ничего еще у нас не вышло! Ты забыла, кто я? Николай Ласточкин — романтический авантюрист. Знаешь, как раньше называлась эта профессия — чудотворец! Необыкновенный волшебник. Запомни раз и навсегда: с волшебниками не происходят обыкновенные истории!
Надо сделать вот так: — загадать желание и крепко–крепко зажмурится…
Свет гаснет.
СЦЕНА 8
Сцена преображается в съемочный павильон большого ревю. Вначале видно лишь крышу дома, на которой сидит Николай. Ниже на балконе Миледи.
Николай поет:
«Закон тяготенья» — твердить всем не лень,
«По крышам может порхать только тень,
Ты жуй свой «Сникерс» толстей и смирись:
подошвами не шаркай, под ношами не гнись».
А я не спорю с физикой, но про себя смеюсь,
ведь с башен и обрывов шагать я не боюсь.
Подхватывает тело упругая волна:
то музыка, то музыка, о, музыка моя…! (Он взлетает)
И я летаю, я летаю, Бог ты мой!
Над синим морем, над кипящею рекой,
Над темной крышей, где гуляют лишь коты
И над балконом, где грустишь с Шопеном ты.
Ну что так смотришь, умница? Не веришь мне? Держись!
К моей груди спортивной, летучая, прижмись,
Запомни, коль уж ты со мной, всемирнейший закон:
Нет тягот тяготенья, раз веришь и влюблен.
(Она присоединяется к нему в воздухе. Нечто вроде полета Копперфльда)
И ты не споришь, храбрая, забыт ученый страх,
зрачки сверкнули звездами, вихрь солнца в волосах…
Нас подняла над крышами упругая волна -
то музыка, то музыка, о, музыка моя!
ОБА:
Нас поднимает вверх упругая волна -
то музыка, то музыка, о, музыка моя…
И мы взлетаем, мы взлетаем над землей,
над спящим городом, над шумной суетой.
На крыльях музыки по звездному пути…
Вдвоем сошли с ума
Мы крези — я и ты
Мы крези — я и ты.
Они взлетают над съемочной площадкой, за ними следят камеры. Бегает и дает распоряжения режиссер — Феликс. Внизу толпится массовка — все участники спектакля.
ВСЕ:
Но мы ведь знаем, мы знаем -
что это — игра, да только игра, конечно, игра.
Вопросов нету — зачем нам она-
— дана так дана.
ОН:
Мы грим устало стираем,
сыграв свою роль.
ОНА:
Но весь этот страх…..
и вся эта боль…..!?
ОН: — А любовь?….
ОНА: — Совсем не игра, отнюдь не игра,
Вот так…
Спускается огромная афиша — Николай в обнимку с Миледи. Надпись:
«(Фамилии главных исполнителей) в спектакле «Миледи»
К О Н Е Ц