Визит к экспертам занял ещё двадцать минут. Результатов он не принёс, поскольку господин Сакре ещё не приступал к возложенной на него работе. Как выяснилось, он относится к тому типу людей, которые всё делают вдумчиво, обстоятельно и вообще не переносят спешку, а ещё чтут трудовой кодекс и заботятся о бюджете государства. Проще говоря, склонить господина эксперта к работе в неурочное время — задача не из лёгких. После короткой разъяснительной лекции вчерашний его визит на место преступления воспринимался как великое счастье!
У меня всё же не хватило терпения и такта, чтобы смолчать — уж очень интересно было услышать мнение мужчины о пункте трудового договора, в котором прописан ненормированный рабочий день. Лучше бы я промолчала, поскольку вместо ответа господин Сакре заявил, что сам проинформирует меня о том, когда закончит свою работу, и мне нет нужды лишний раз беспокоиться по этому поводу. Глядя, как методично он протирал при этом очки, я поняла: ждать результатов сегодня не имеет смысла. И не факт, что завтра на мой стол попадёт его заключение.
Встреча с господином Сакре настроение подпортила, это не удивительно. Расстроилась я, разумеется, не из-за его отношения к служебным обязанностям, а из-за ожидаемой задержки. На счастье, Единый в лице господина Виго послам мне в помощь пятерых вполне сообразительных и адекватных полицейских.
Эти господа нормально восприняли новость о смене временного руководства. Трудно сказать, чем же вызвано подобное отношение — здравостью суждений ли, наставлениями, полученными от господина следователя, или же знакомством с моей репутацией — да это и неважно! Главное — ни один из них не состроил скептическую мину, когда я предложила прогуляться по торговому кварталу.
А как меня порадовала их сообразительность! Господа полицейские поняли, что им предстоит не фотографии браслета в каждом магазине показывать, а искать место, где хозяином является автор клейма с украшения убитой. Таких лавок, надо сказать в Розеле не очень много. Куда больше тех, в которых перепродают чужие работы. Эти я планировала взять на себя, поскольку нет ничего удивительного, когда девушка ищет вполне определённое украшение.
Наши поиски длятся уже около часа, пока результатов они не принесли. Поль, который, к слову, сам вызвался сопровождать меня, до сих пор не произнёс ни слова, что могло бы выдать его недовольство или нетерпение. Напротив, он спокойно следовал за мной из одного магазинчика в другой, слушал мой восхищённое щебетание и время от времени даже выдавал ответы, вполне приличествующие ситуации. На основании этого, я сделала вывод: господин Виго подошёл к вопросу составления команды самым ответственным образом. Буду вечером докладываться ему, обязательно поблагодарю за старание!
— Госпожа Мерод, — голос Поля раздаётся над моёй макушкой — мы как раз покидаем очередную лавочку под цветистые прощальные речи хозяина, — как вы смотрите на то, чтобы сделать небольшой перерыв?
Я вскидываю голову и вглядываюсь в смуглое лицо нового знакомого, но при этом не забываю положить руку на предложенный локоть:
— Вы устали?
— Скорее проголодался. С шести часов в Управлении, — объясняет он смущённо.
— Что же вас так рано подняли по тревоге? — вскидываю брови.
— Мы вопросов не задаём, — Поль краток с объяснениями, а аргументы в поддержку своей идеи он высказывает развёрнуто: — Работы предстоит ещё часа на два-три, но лавки ведь никуда не денутся!
Голодный мужчина — плохой помощник.
— Вы правы. Позвоните коллегам, пусть тоже сделаю перерыв… — тут меня осеняет, — или они уже?
— Нет, что вы! — Поль возмущается так искренне, что это даже забавно.
— Тогда звоните.
Повторять третий раз мне не приходится. Вот только мой спутник не успевает связаться ни с кем из коллег — голофон в его руках оживает. Щелчок крышкой, и золотистые пылинки на моих глазах собираются в профиль одного из новоиспечённых помощников:
— Мы с Пьером нашли его.
Радость-то какая! Гляжу на господина Поля — по-прежнему спокоен и собран.
— Адрес? — спрашивает он сухим тоном.
Со своими помощниками я встречаюсь на крыльце магазинчика. Они с безразличным видом проходят мимо. Молодцы!
Поль открывает передо мной дверь, и я под мелодичный перезвон металлических подвесок попадаю в маленькое царство камней и благовоний.
В лавке есть двое посетителей — две хихикающий барышни, смущаясь и краснея, полушёпотом задают торговцу вопросы. Пожилой мужчина с выбеленными временем волосами, по традиции его народа собранными в косицу, степенно кивает на каждый вопрос и спокойно, обстоятельно отвечает. Несомненно, это сам хозяин лавки. Ведь только мастер может объяснить все нюансы, касающиеся его творений.
Вклиниться в беседу было бы в высшей степени невежливо, поэтому я отхожу к одной из витрин. Поль тенью следует за мной.
На сей раз я не изображаю беззаботную птичку, напротив, вдумчиво изучаю выложенные на ложементах амулеты и обереги. Клеймо совпадает с тем, что на украшении убитой. Дабы удостовериться в правильности выводов своих помощников, я обхожу ещё три витрины. После этого меня покидают малейшие сомнения в вероятности ошибки. Теперь следует набраться терпения и подождать, когда освободится почтенный мастер.
На моё счастье, происходит это спустя всего семь минут. Я специально засекаю время.
Довольные новыми приобретениями девицы покидают лавку, оставляя её хозяина в нашем с Полем полном распоряжении.
— Чем я могу вам помочь? — мужчина подходит совершенно бесшумно, мягкая тонкая подошва его обуви скрадывает звук.
Поль с вопросом во взоре смотрит на меня. Наверное, ему любопытно, стану ли я опять разыгрывать какое-нибудь представление или же выберу прямолинейность. Если бы эта встреча состоялась в самом начале наших поисков, я, возможно, и попробовала избежать вопросов в лоб, сейчас…
Интуиция мне подсказывает: этот господин не оценит, если я начну разговаривать с ним намёками. Кроме того, Единый призывает уважать старость даже тогда, когда она расстаётся с разумом. И, конечно же, есть её один фактор, который никогда не стоит упускать из виду — время!
— Думаю, что можете! — заявляю уверенно и забираюсь в сумочку за фотокарточкой. — Взгляните, пожалуйста, на это, — я протягиваю мастеру снимок, запечатлевший браслет жертвы. — Если судить по клейму, это ваша работа.
Выпростав кисти из широких рукавов длинного верхнего одеяния, старик берёт в руки фотографию. Ему хватает одного взгляда, дабы сделать определённые выводы.
— Полагаю, я удостоился чести принять в стенах моего скромного магазина господ из Следственного Управления, — с этими словами он возвращает мне карточку.
— Полиция Розеля, — Поль показывает свой жетон хозяину лавки.
— А вы, барышня?
Прозрачные глаза впиваются в моё лицо, и мне приходится лезть в сумочку повторно. На сей раз за удостоверением.
— Главное Следственное Управление.
Мастер склоняет свою белую голову.
— И чем я обязан вашему визиту?
— С клеймом на этом браслете, я сама разобралась, но мне неясно, что значит второй символ. Кроме того, я была бы бесконечно признательна вам, если бы смогли вспомнить, кому и когда продали этот амулет.
Старик отстранённо улыбается в ответ на мою речь.
— Вторая руна означает имя. Иржини. К сожалению, это всё, чем я могу вам помочь. Ко мне никто не обращался с просьбой нанести его на украшение.
— Это могли сделать в другом месте? — спрашиваю я, но уже предвосхищаю ответ.
— Осмелюсь предположить, о подобных украшениях вам известно несколько больше, чем основной массе ваших сограждан, поэтому вы догадываетесь, что мой ответ — нет. Никто из наших мастеров не возьмётся доделывать чужую работу. — Старик внезапно замолкает, словно его осенила догадка. — Возможно, это сделал мой внук. Он молод и, к моему прискорбию, его не миновали распространённые в его возрасте пороки — излишняя самоуверенность и пренебрежение к традициям.
— Вы позволите побеседовать с ним?
— Разумеется. Только пройдёмте в его мастерскую. Мне бы не хотелось доставлять покупателям неудобства.
Я согласно киваю. В лавке беседа должна вестись только между хозяином и посетителем — это мне известно. По хмурому виду Поля понимаю, он о подобных тонкостях не осведомлён. Ну, ничего страшного! Покинем магазин, я всё объясню.
Пока же мы следуем за мастером, увлекающим нас вглубь здания. Миновав дверь в торговом зале, мы движемся по длинному коридору. На пути по правую руку встречаются три арочных проёма, закрытых традиционными для южан занавесями из цветных лент, унизанных деревянными и стеклянными бусинами.
Внук и, предположительно, ученик, а также помощник мастера обретается в самом дальнем помещении. При нашем появлении он порывисто вскакивает с подушек, на которых сидел, неловко задевая рукавом россыпь камней на низком столике. Шуршание камней вторит тихому шелесту занавеси, сомкнувшейся за нашими спинами.
В огромных серо-зелёных глазах юноши читается удивление. Он явно не ожидал появления такой делегации в своей скромной обители. И это не фигура речи! Обстановка в комнате весьма аскетичная. Жители Розеля, привыкшие к тому, что каждый кусочек окружающего пространства должен быть чем-то заполнен, назвали бы это помещение пустым, скучным и мрачным.
— Убэро, к нам пожаловали гости из Следственного Управления и полиции. Будь любезен ответь на вопросы, которые они пожелают задать.
От такой просьбы молодой человек теряется ещё больше.
— Как скажешь, дедушка, — отвечает он скорее по привычке и также по привычке склоняет голову, позволяя толстенной иссиня-чёрной косе выскользнуть из-за спины на плечо.
— Я вас оставлю, — мастер кланяется нам с Полем и, не дожидаясь ответа, покидает комнату. Его спешку можно понять и простить — в коридоре слышны отголоски металлического перезвона подвесок над входной дверью.
— Чем я могу вам помочь? — подмастерье, как и его родственник, ловко прячет кисти в рукава своего тёмно-зелёного одеяния.