— Неужели ты в этом сомневался? — я подаю отцу чашку и блюдце. — И, кстати, ты же должен был на днях отправиться в Арбейн, а вместо этого прибыл в столицу! Поменялись планы? — я присаживаюсь в кресло и делаю глоток ещё не остывшего чая.
После моего вопроса папенька решительно сжимает губы. К чаю он так и не притрагивается. Поднимаю брови, выражая своё недоумение.
— Я планировал посетить Райчет сегодня, но пришлось в срочном порядке отказаться от встречи и брать билеты в Розель.
— Почему?
Я всё ещё не в силах понять причину скоропалительной перемены в планах отца. Такое поведение ему не свойственно.
— Из-за тебя, Мелина, — папенька ловит мой взгляд. Он смотрит пристально, и это так неожиданно, что пальцы непроизвольно дёргаются. Я едва успеваю подставить блюдце, чтобы не разлить горячий напиток на колени.
— Вот уж странная причина, — бормочу себе под нос и добавляю громче: — Может, объяснишься?
— Изволь, — отец склоняет голову. — Сегодня к полудню я прибыл в порт, и пока стоял в очереди у меня состоялся весьма интересный разговор.
Вместо дальнейших объяснений он берёт паузу. Гнетущая тишина и тяжёлый взгляд не самые лучшие условия для беседы.
— С кем же тебе довелось пообщаться? — из последних сил стараюсь придать беседе налёт светскости.
— Это уж ты сама решай, — загадочно отвечает папенька. — Тот мужчина мне показался выходцем из Лоэзи. Примерно моего возраста. Одет хорошо. Лицо приятное и манеры располагающие. Людей в очереди было много, так что у нас хватило времени на обстоятельную беседу. Личных тем мы не касались, хотя и представились друг другу. Потому, можешь себе представить, как я удивился, когда этот господин неожиданно завёл разговор о тебе. Мол, ты достаточно поработала на благо жителей Дийона, пора бы задуматься о своём дальнейшем пути. Я сначала не понял его. Посчитал, что он видел заметки о тебе в газетах или что-то вроде того, но он продолжил, заявив, что ты вкладываешь верный смысл в понятие справедливость, но её становление — не твоя забота.
Он вновь замолкает.
— И как же зовут этого человека? — задаю бессмысленный вопрос, заранее зная, какой ответ услышу.
— Мелина! — возмущённо восклицает отец. — Неужели ты думаешь, я запомнил имя? Но даже если бы и запомнил, то оно наверняка вымышленное! У проводников Единого нет имён и лиц. Я лишь на миг отвёл взгляд, а когда повернулся, передо мной стоял совершенно другой господин!
Я выдыхаю с облегчением и едва слышно шепчу:
— Это был всего лишь Голос.
— Всего лишь?! — негодует отец. — Что же ты такого натворила, раз мне выпала честь пообщаться с Голосом Единого.
Ставлю чайную пару на стол. Пальцы дрожат и отказываются держать в её руках.
— Ошибку, — поднимаю взгляд на родителя, — я совершила ошибку.
— И? — произносит он с нажимом, настаивая на продолжении.
— И я уволилась.
Отец глядит на меня так, будто не верит, что я это я.
— Позволь спросить, чем же ты теперь займёшься? — папенька немного нервно смеётся. Я испытываю жгучее желание присоединиться к нему, но таким манером его вряд ли успокоить!
— Пока не знаю, но сегодня я выкупила у банка долю в кафе.
— Прекрасная новость! — улыбается он. — Стоило тратить годы на подготовку к поступлению в Академию, на учёбу, на построение карьеры, чтобы в конечном итоге встать за стойку в кафе!
— Я не буду стоять за стойкой, — возражаю на несправедливые упрёки. — Я выступаю в роли делового партнёра, не более.
— Но банк почему-то счёл это дело нерентабельным, если решил продать свою долю! — упорствует отец.
— Ой! Будто ты не знаешь, какой процент прибыли должен быть у предприятия, чтобы банк остался доволен! — я всплёскиваю руками. — Господин Ламмейн показал отчётность, суммы меня устроили.
Папенька молчит. Наверное, переводит дух.
— Но как же так, Мелина? — вопрошает он с отчаянием и непониманием в голосе, пришедшим на смену азарту дельца.
— Я не знаю, — растерянно качаю головой. — По-моему, сегодняшний незнакомец ясно дал понять, что следователь — более не моя стезя.
— Чем же ты себя займёшь? — повторяет он недавний вопрос, и мой ответ неизменен:
— Пока не знаю. Буду двигаться мелкими шагами. Сейчас, к примеру, допью чай. Потом провожу тебя. После зайду на кухню, где буду успокаивать госпожу Асти. Она, наверное, до сих пор под впечатлением от твоего неожиданного визита.
— А деньги… — начинает отец, но я его перебиваю:
— Не волнуйся! После утренней покупки не обеднела. Мой поверенный не вкладывает все средства в одно дело. Если годик прожить достаточно экономно, то после можно будет не работать вовсе.
— Рантье? — папенька заинтересованно глядит в мою сторону.
— Да. Самюэль посоветовал мне толкового господина, который умудрился даже из моего не великого дохода сделать небольшое состояние.
— Хорошие у тебя друзья, — он салютует мне чашкой. Этот тост я с готовностью поддерживаю.
***
Трель дверного звонка раздаётся неожиданно. За окном темно. Госпожа Асти, имеющая привычку допоздна засиживаться в гостиной или на кухне, давно отправилась в свою комнату. Час поздний. Нужно поскорее открыть, пока нежданный гость не принялся настойчиво жать на кнопку и не разбудил тем самым соседку!
На самом деле у меня нет ни малейших представлений о том, кто окажется за дверью, однако я открываю её, даже не поинтересовавшись личностью визитёра. Один вид человека, стоящего на пороге, оказывает эффект подобный удару дубинки вора или заклятию оглушения.
— Ты даже не спросила, кто это? — Сильвэн хмурится, от чего лицо его кажется ещё более уставшим.
Неловко пожимаю плечами и тут же по обыкновению ловлю шаль.
— Впустишь?
Кивнув, отступаю на шаг. Сильвэн заходит уверенным шагом. Заметь я такую походку у кого-то другого, назвала бы её торопливой.
Он оглядывается по сторонам, будто видит гостиную впервые. Или же он ищет какие-то следы?
— Ты удивлена моему визиту, — фраза звучит почти обвиняющее.
Я вновь пожимаю плечами, на сей раз стянув концы шали на груди. Поняв, что отмалчиваться дальне нельзя выдавливаю из себя слова:
— Ты говорил, что очень занят.
Под пристальным взглядом голубых глаз я тушуюсь и сама начинаю рассматривать обстановку комнаты. Взгляд падает на диван.
— Присядешь?
— Пожалуй, — отвечает Сильвэн и подходит к дивану. Он выразительно глядит на меня, но садиться не торопится. Я не сразу понимаю, чего от меня ждут.
— Ох! — срывается с моих губ, когда я разгадываю причину поведения гостя. Он улыбается краешками губ, но от каких-либо высказываний воздерживается.
В густой тишине комнаты я отчётливо слышу, как скрепят пружины кресла, принимая мой вес. Наконец Сильвэн устраивается напротив и больше не нависает надо мной. Настороженность из его взора не исчезает.
— Ты… ты был так занят… — я сглатываю подступивший к горлу комок. — Как успехи в делах? Как Лили?
— С делами я разобрался. Лили идёт на поправку. Медленно, но всё же. Кризис миновал, вероятность рецидива значительно снизилась.
— Это очень хорошо, — впервые за долгое время я чувствую удовлетворение.
— Согласен, это прекрасно, — Сильвэн чуть склоняет голову в подтверждение своих слов и без предисловий заявляет: — Что происходит, Мелина? Когда мы виделись с тобой в последний раз, мне казалось, всё в порядке. Однако уже вечером в тот же день я почувствовал какую-то закрытость или даже отстранённость с твоей стороны. С каждым новым разговором, я понимал, что она крепнет в тебе. У меня создалось впечатление, будто ты не веришь, ни единому моему слову и наша новая встреча в твоих глазах будет выглядеть неуместно. Сегодня мне сообщили о том, что ты уволилась. Я решил: пора отодвинуть дела в сторону, иначе случится непоправимое!
Я молчу, не зная, как ответить ему.
— По-твоему, я не достоин даже объяснений?
— Ты… — я на несколько секунд закрываю лицо руками. Выдохнув, отнимаю ладони. — Дело не в тебе.
— С одной стороны, мне приятно это слышать, а с другой… Что случилось с тобой?
В его голосе не слышны обвиняющие нотки, поэтому я решаюсь посмотреть в его глаза. И нахожу во взгляде то, на что не рассчитывала, но о чём мечтала: беспокойство и участие.
— Я вижу: тебе плохо. Я очень хочу помочь, но пока ты не объяснишь, в чём дело, я не смогу! — Сильвэн разводит руками.
Объяснить… звучит так просто, но на самом деле это не так! Для того, чтобы признаться во всём нужно мужество. Допустим, мне его достанет, но и про осмотрительность забывать не стоит.
— Мы не могли бы перенести разговор в место более… — я затрудняюсь с подбором слов и прибегаю к официальному языку: — Мне бы хотелось сохранить конфиденциальность беседы, а дальше будет так, как ты решишь.
Брови Сильвэна на мгновение поднимаются, после чего он прикрывает веки и сосредотачивается. По полутёмной гостиной проносится бледно-золотой всполох, освещая призрачным сиянием каждый уголок, а дверь в спальню госпожи Асти на несколько секунд сковывает полупрозрачная ледяная корка, тускло мерцающая голубым.
— Я тебя слушаю, — мужчина открывает глаза.
Да, я постоянно забываю о том, что он маг. С приставкой «архи».
— Я пошла на сговор с преступником, — признание даётся легко, только пальцы на руках сжимаются до боли в суставах. — В обмен на жизнь и свободу Жорж Менси согласился убить Обэ Амори. Мне было известно, что у него нервное расстройство, и он недолго проживёт после совершённого деяния. Фактически я подтолкнула его к самоубийству.
Сильвэн сохраняет бесстрастное выражение лица, будто новость не вызывает шок или отторжение.
— Полагаю, официальная версия следствия отличается от того, как всё обстоит на самом деле?
— Да.
— Поделишься подробностями?
Меня не нужно упрашивать. Я давно уже хочу поделиться всеми деталями этого проклятого дела. Хочу попытаться объяснить коку-то другому свою точку зрения. Хочу доказать, что я поступила верно.