– Мне объяснили. И даже продемонстрировали – твои мерзавцы– подручные, на беззащитных пленницах. Если ты собирался таким образом запугать на меня, то просчитался.
– Ребята развлекались. – отмахнулся вожак. – Их право, заслужили. Ты ведь догадалась, что я запретил им тебя трогать?
– Если ты – тот самый Итчли-Колаш, о котором они орали по поводу и без повода, то да, догадалась. Не очень, правда, ясно, зачем тебе это нужно.
– Вот и хорошо. – кивнул Крысолов. – Что до того, почему я велел тебя пока пощадить, то тут всё просто…
Кармен насторожилась: вожак отвечал как-то чересчур легко. Похоже насильники не соврали, и у негодяя на неё особые виды. Что ж, посмотрим….
– Хорошо, что ты упомянула своего дружка, этого отчаянного рубаку. – продолжал меж тем Крысолов. – Ходят слухи, что вы двое крепко привязаны друг к другу? Так крепко, что другой такой пары во всем «Облаке», не отыскать?
– Мало ли что болтают… – огрызнулась Кармен. Сказанное вожаком ей не понравилось.
– Не перебивай, женщина. – прервал её Крысолов. – И думай головой, а не тем, чем обычно думает ваша сестра. – Вы ведь оба Жнецы – а значит, занимаетесь распределением «Ча». А её-то нам и не хватает… как ты уже успела заметить.
– Верно, успела. – Кармен уже уловила, куда клонит Итчли-Колаш. – То-то твои подручные выглядят так жалко. Что, запасы на исходе?
– На исходе – не стал спорить вожак. – И твой приятель-боец может нам в этом помочь – если ты объяснишь ему, что надо делать. Если ему правильно объяснить, почему он должен это сделать. Как полагаешь, он готов нарушить кастовые правила ради шанса увидеть а, чтобы получить тебя назад целой и невредимой?
И, прежде чем Кармен ответила, добавил:
– А чтобы ты сама была посговорчивее – я сейчас тебе кое-то покажу.
И стукнул кулаком в дверь, вызывая охранников.
Связывать её не стали. Четверо конвоиров плотно зажали девушку плечами – ни дёрнуться, ни вырваться. Кричать тоже смысла не имело – кто придёт на помощь в самой глубине Заброшенных Лабиринтов? оставалось подчиниться и покорно следовать вслед за вышагивающим впереди Итчли-Колашем.
Прогулка не затянулась. Вскоре они оказались в круглом зале, посередине которого возвышался небольшой алтарь – на таких Хранители выпускали «Ча» из приговорённых к смерти преступников. Но откуда он у Крысоловов?
«Не будь наивной девочкой… – снисходительно заметила из глубины общего сознания Чуики. – А откуда у них ножи, палицы-макаты, ножи, верёвки, пульке – всё то, для создания чего ты, как и прочие Жнецы, собираешь струйки, ручейки, потоки «Ча»? Социальная структура «Облаков» складывалась тысячелетиями, и изгои – отторгнутые по тем или иным причинами своими кастами, гонимые за преступления, худшими из которых было неподчинение Бдящим – были всегда. А значит, как-то поддерживали своё существование. В том числе, и с помощью таких алтарей.
В зале находилось десятка два Крысоловов. Ещё больше толпилось снаружи, но двое вооружённых макатами Крысоловов, никого внутрь не пускали. Вот один из охранников что-то выкрикнул, и из коридора, расталкивая скопившихся там людей, появилась процессия, трое стражников, конвоирующих мужчину и двух девушек – Кармен узнала в них соседок по «камере». Первая, Хранительница шла, затравленно озираясь по сторонам, шарахаясь от тянущихся к ней со всех сторон скрюченных пальцев. Вторая, Жница еле волочила ноги, опустив голову, и не реагировала на тычки, которыми щедро угощали её конвоиры.
Увидав алтарь, пленники завопили от ужаса и стали вырваться из рук конвоиров. Безуспешно – их сбили с ног, поставили на колени, а девушку-Жницу, безучастно стоявшую на месте, подхватили под локти и поволокли к алтарю. В последний момент осознание неминуемой беды пробилось в заледеневшее сознание – несчастная рванулась изо всех сил, но было уже поздно. Её повалили спиной на алтарь и, накинув петли на запястья и лодыжки, растянули крестом. Зрители – и те, что находились в зале, и те, что выгладывали из-за спин стражников – издали дружный крик. Итчли-Колаш, до сих пор безучастно наблюдавший за происходящим, извлёк из-за пояса хец'наб, приблизился к алтарю, вскинул нож в обеих руках острием вниз – и молниеносным ударом вспорол грудь жертвы.
Жница издала протяжный вопль, его подхватили все – и зрители, и стражники и даже другие пленники. Вожак Крысоловов запустил руку в широкую рану (к удивлению Кармен, из неё не вытекло ни капли крови) и вскинул над головой нечто вроде светящегося золотистого сгустка.
Это была «Искра» Жницы, до краёв наполненная «Ча». Зрители испустили новый крик, охранники сбросили тело с алтаря. Итчли-Колаш водрузил на его место золотой сгусток, сделал шаг назад и снова вскинул руки. Это стало сигналом – зрители, отталкивая друг друга, кинулись к алтарю. Они падали на колени, тянулись, стремясь прикоснуться к нему хотя бы кончиком пальца. И когда это удавалось, ручеёк золотистой пыли, струившийся по узорчатым панелям, втекал в протянутые руки. Это продолжалось, пока светящийся комок не сжался, потускнел и растёкся крошечной золотистой лужицей. И вслед за ним потухшим огоньком свечи растаяла и пустая оболочка…
Стражники уже оттаскивали от алтаря насытившихся «Ча» Крысоловов, выталкивали в коридор и впускали других страждущих – Кармен насчитала в новой «смене» около полутора дюжин. Жуткое действо повторилось: сначала на алтарь бросили мужчину, а за ним девушку-Хранительницу. Когда несчастную уже распяли на алтаре, она, вывернув шею, поймала взгляд Кармен – и не отводила глаз, пока бритвенно-острая, зазубренная по краям, пластина вулканического стекла не вонзились под рёбра.
– Держи! И постарайся, чтобы твой дружок не слишком долго раздумывал. Многие из нас добирают последние крохи «Ча», и в твоих интересах сделать так, чтобы у них появился источник и помимо твой «Искры».
Вожак Крысоловов швырнул на колени Кармен моток разноцветных верёвок. Кипу – древняя форма узелковой письменности, придуманная ещё на планете-Прародине. Здесь, в «Облаке» – знак особого уважения к адресату или важности сообщения.
Кармен размотала клубок. Витая верёвочка, с которой, подробно бахроме, свисают разноцветные шнурки – на них полагалось вывязывать узлы-символы, передающие смысл послания.
«Красный шнур – всё, что связано с кровью, войной, послушно подсказала Чуики. Белый, наоборот, мир и здоровье. Если хочешь затронуть тему смерти и болезни, то узелки надо завязывать на чёрном шнурке, а когда речь о пище – на зелёном. Есть формы узелков для обозначения цифр и иных, более сложных понятий…»
Кармен скомкала кипу. Если этот тупой громила рассчитывает, что она станет послушно плести это макраме – его ждёт разочарование.
– Что-то не так, женщина? – осведомился Итчли-Колаш. – Сомневаешься, что я сдержу слово и освобожу тебя, после того, как твой приятель выполнит то, чего от него требуют? Не стоит – может, мы и изгои, но слово наше покрепче, чем у любого Бдящего. Если я сказал, что отпущу тебя целой и невредимой – значит, так тому и быть, или пусть меня поглотит тёмная бездна Уку-Пача!
– Позволь сначала задать тебе вопрос, Итчли-Колаш…
Кармен нарочно опустила уважительную приставку «апу», с которой в «Облаке» принято было обращаться к тем, что выше по статусу.
Итчли-Колаш кивнул.
– Признайся, ты убиваешь пленников не только ради их «Ча»? Ты ненавидишь тех, кто состоит в кастах?
Пауза.
– Зачем тебе это знать, Чуикисусо из касты Жнецов?
– Считай, что я любопытна от природы.
Снова пауза.
– Хорошо. Да, ты права, я их ненавижу. Ненавижу с тех самых пор, когда они изгнали из касты мою сестру за то, что она не захотела делить ложе с «серебряной каймой» и посмела даже оказать сопротивление! Я упал в ноги начальнику, я умолял вернуть сестру, а когда тот отказал – в отчаянии и ярости замахнулся на него своим чемпионским макуатилем. Да-да, Чуикисо из касты Жнецов, я тоже был лучшим бойцом своей касты и побеждал на Играх!
– И к какой касте ты относился?
Вожак покачал головой.
– Моё имя предано забвению, за то, что я убил сначала того похотливого негодяя, а потом и явившихся за мной Стражей – и бежал сюда. В Заброшенных лабиринтах много таких, несправедливо обиженных, униженных, оболганных. Тех, о кого вытерли ноги, но они не пожелали этого стерпеть – и стали изгоями. И, знаешь, что я ещё тут узнал?
Кармен не ответила – да он и не ждал ответа.
– Думаешь, Облачным Стражам трудно прекратить наши набеги? Да ничего подобного! Набеги помогают держать простолюдинов в повиновении, ведь другой защиты, кроме Облачных Стражей у них нет. Да и на высшие ступени угроза с нашей стороны наводит страх, а значит – делает их управляемыми.
Кармен кивнула. «Линия Девять» прав, земляне – действительно прямые родичи «Народа Реки». Ничего не поменялось за тысячелетия галактических скитаний: «разделяй и властвуй», вечный, как звёздная река «Майю», принцип любой власти…
– И запомни, Чуикисусо из касты Жнецов, – закончил вожак. – Я готов убивать жителей верхних уровней и без всякого «Ча», хотя… – он ухмыльнулся, – это ценное дополнение. Я ответил на твой вопрос?
Она кивнула.
– Тогда не испытывай больше моего терпения.
Кармен подбросила на ладони смятые шнурки.
– А ты уверен, правитель Заброшенных Лабиринтов, что у нас с тобой не один и тот же враг?
Итчли-Колаш набычился.
– Думай, что говоришь, женщина, если не хочешь отправиться в тёмную бездну Уку-Пача!
Кармен осторожно выдохнула и досчитала про себя до десяти.
– Признай честно: ты, как и твои люди, мечтаете об одном: оказаться однажды на планете, в любом теле, и забыть, как о страшном сне, о той жалкой имитации бессмертия, которую «Облака» дарят своим обитателям. Не так ли?
– Так! – прорычал Крысолов. – Потому что такие, как ты, обрекли нас на прозябание в Заброшенных Лабиринтах. Бессмертные парии, вечные изгои – вот кого вы из нас сделали! Вы – мои смертельные враги, и никакие водовороты «