те пароль: «здесь красивая местность». Это на тот случай, если Кармен… Чуики что-то заподозрит.
«Линия Девять» не удержался от ехидной ухмылки:
– «Здесь красивая местность»? Никак не уймётесь, в детишек из книжки играетесь?
– Можете предложить что-то получше? – огрызнулся я.
Он пожал плечами.
– То-то. – Я протянул ему палаш. – А сейчас идите вперёд. Будете изображать мою охрану.
Он машинально принял оружие – неуклюже, явно не зная, что делать с ним дальше.
– Если не секрет – что вы намерены предпринять?
– Немного освоюсь с новым… хм… сожителем – и снова в Зал Пирамиды. Будем импровизировать.
Глава двенадцатая
– Впервые этой темой заинтересовался небезызвестный Отто Ран. – рассказывал генерал. – Этот господин заслуженно считался главным археологом и знатоком древностей Третьего Рейха, а с тридцать шестого года так и вовсе состоял в Анненербэ. Правда, его научные интересы лежали в иной области – герр Ран был одержим поисками святого Грааля и других ранне-христианских артефактов. Так что, мне трудно представить, что могло его занести в Аргентину. Однако факт есть факт: в 37-м году он возглавил тайную экспедицию, начавшую там раскопки. Специалисты из шестого управления РСХА, обеспечивавшие секретность, подошли к делу основательно: наша разведка, работавшая в Аргентине, понятия не имела об этом мероприятии. Да и позже мало что просочилось наружу – биографы Отто Рана до сих пор уверены, что в то время он работал в Исландии, с другой экспедицией Аненербэ. Разобраться в этой истории удалось совсем недавно, когда мы захватили записи в Долине Хрустального Черепа. А заодно – допросили прятавшихся там беглых эсэсовцев. Представь: среди них оказался один из спутников Рана!
– Тоже археолог? – спросил Женька. Они стояли на полубаке «Советской России», громадной китобойной плавбазы, пять дней назад отошедшей от пирса во Владивостоке.
– Нет, к сожалению. – генерал покачал головой. – Мелкая сошка, занимался безопасностью. Потом остался в Аргентине, на нелегальном положении. Когда закончилась война – помогал переправлять туда беглых эсесовцев, основал для них колонию-поселение в Долине. А в начале шестидесятых, после Вторжения, его, как и прочих руководителей колонии, оседлали Десантники.
– Но о запрятанной пирамиде он знал?
– Конечно. Это была одна из главных их задач – охранять её от посторонних глаз. Оказывается, в тех краях в середине шестидесятых уже вели раскопки французы, маленькая экспедиция, финансируемая каким-то частным фондом. Ну, их и ликвидировали по-тихому… Вину свалили на партизан-барбудос из соседней Боливии, и никто не усомнился – места неспокойные, мало ли там пропадает народу? Французы хотели организовать поиски, но ничего не вышло – в Аргентине творилось чёрт знает тогда что… как, впрочем, и сейчас. Ничего в этой стране не меняется!
Женька смотрел на малое китобойное судно, прыгающее в волнах в паре сотен метров от них. Таких в рейс вместе с «Советской Россией» вышло десятка два – по прибытии в воды Антарктики, они развернут охоту на китов, а добычу будут стаскивать к плавбазе для переработки. «Советская Россия» за долгие свои рейсы насквозь провоняла прогорклым китовым жиром, и пассажиры, личный состав экспедиции, предпочитали проводить время на верхней палубе, на ветерке, где всепроникающий смрад был не таким… всепроникающим.
– Значит, Отто Ран действительно вывез хрустальный череп из Аргентины?
– Несомненно. Мало того, наш… хм… клиент как раз и организовывал вывоз этого артефакта – ради этого в Южную Атлантику специально отправили подводную лодку. Он рассказывал, что Отто Ран носился с идеей вывезти и саму пирамиду, но из этого по понятным причинам ничего не получилось.
Женька вспомнил схематический чертёж пирамиды с проставленными размерами.
– Да, для такой дуры нужна не подводная лодка а, по меньшей мере, линкор! Да ещё как её к побережью доставить…
– Вот именно. – кивнул генерал. – так что герр Ран занялся делами более насущными – например, попытками расшифровать надписи на её гранях. И, представь себе: вполне в этом преуспел. По его гипотезе, пирамида некогда хранила в себе могущественную духовную субстанцию. И, следуя указаниям, содержащимся в этих надписях, её можно оттуда извлечь и даже использовать.
– И он попытался?
– Иначе Отто Ран не был бы Отто Раном. Но тут эсесовского археолога ждала неудача. Как мы теперь понимаем, ларчик оказался пуст – его невесть сколько тысячелетий назад опорожнили земляки нашего друга, «Линии Девять» – и использовали по назначению, отправившись к звёздам за бессмертием.
Но кое-что Рану всё-таки удалось. В найденных в долине дневниках содержатся записи о весьма любопытном эксперименте. Одна из сотрудниц Аненэрбэ на краткое время установила с пирамидой что-то вроде ментального контакта. Эсэсовский археолог отметил, что это сопровождалось несильным голубоватым сиянием внутри пирамиды. Явление продолжалось около трёх минут, после чего сияние погасло, а сотрудница впала в кому, из которой так и не вышла.
– Умерла?
– Да. Но знаешь, что самое любопытное? Видимо, Отто Ран прочёл на гранях пирамиды что-то ещё, о чём не упомянул в дневниках. В результате, в Долину в течение почти десяти лет переправляли специально отобранных людей. И у нашего друга Виктора есть подозрение, что эти «избранные» обладали такими же способностями, что и наши операторы ДД. Каким-то образом нацисты научились их обнаруживать…
– Но зачем? – Женька нахмурился. – Отто Ран затеял новый эксперимент и подбирал исполнителей?
– Может, и затеял… – генерал пожал плечами. – Да только ничего из его затей не вышло. По возвращении из экспедиции Ран попал в немилость и был откомандирован для службы в концлагерь Дахау. Через год он, находясь в звании штурмбанфюрера, вознамерился порвать с СС и Аненербэ, но не тут-то было: из этих организаций просто так не уходят. Вскоре Ран покончил с собой, приняв цианистый калий. Кое-кто считает, что его убили бывшие соратники по нацистской партии, другие настаивают, что археолог попросту спятил и совершил ритуальное самоубийство в традициях горячо любимых им альбигойцев. В общем, история тёмная, если бы не одно «но»…
Он поднял воротник бушлата – ветер ощутимо холодал, с востока наползали свинцово-серые тучи. Китобойцев на траверзе «Советской России» нещадно мотало в двухметровой зыби, но на палубе плавбазы качка почти не ощущалась.
– Когда Десантники взяли долину под контроль, они повторили эксперимент Отто Рана. Надо полагать, эти ребята знали больше эсэсовского археолога – женщина, участвовавшая в эксперименте, хоть и впала в кому, но не умерла. Её в бессознательном состоянии переправили в Соединённые Штаты, где она и провела все эти полтора десятка лет в частной клинике. Нам удалось выяснить, что её содержание оплачивает благотворительный фонд, связанный с ЦРУ.
– Тоже Десантники? – понимающе кивнул Женька. – Как те, в Израиле?
– Несомненно.
– Значит, их эксперимент провалился?
– Я бы не стал это утверждать. Если верить рассказам нашего «клиента», на этот раз контакт удалось поддерживать почти четверть часа. Оператор при этом впала в своего рода транс и скользила ладонями по символам на гранях пирамиды – причём сами символы при прикосновении вспыхивали ярко-голубым свечением. Потом в какой-то момент она стала двигаться медленнее, контакт разорвался, а транс перешёл в кому.
– И что же они узнали?
– Непонятно. – генерал развёл руками. – Она же ничего не успела рассказать. Но есть одно предположение…
Последовала длинная пауза. Женька покорно ждал.
– Собственно, это гипотеза Виктора. А что, если тот, первый «сеанс связи», невольно устроенный Отто Раном, стал сигналом, который привлёк внимание Пришельцев к Земле?
– Ничего себе! Значит, нацисты успели нагадить напоследок всей планете! И как нагадить…
Ребята уже второй день не покидали каюты. Непогода разыгралась не на шутку, океанские волны захлёстывали даже высоченные палубы плавбазы.
– Получается, так. – подтвердил Женька. – Если, конечно, дело в том самом сигнале. Это ведь пока только предположение, ты же понимаешь. И не факт, что мы когда-нибудь сможем его проверить.
– Жаль, нельзя попросить твоего… "Второго". Он бы наверняка выяснил что да как. Там… где он сейчас.
Это точно. – Женька кивнул, соглашаясь с приятелем. – Только как его теперь попросишь? Остаётся надеяться, что сам догадается как– нибудь.
Он посмотрел в иллюминатор. Волны высотой с трёхэтажный дом накрывали малые китобойцы, но они неизменно выныривали, стряхивая каскады пенных брызг, и шли прежним курсом. Флотилия «Советская Россия» упрямо пробивалась сквозь сплошную завесу муссонных штормов – обычное явление в этих широтах.
– Ты лучше вот о чём подумай… – Женька поймал книгу, попытавшуюся улететь со стола. – Оказывается, работа с Пирамидой – дело опасное и ты сильно рискуешь.
– Как и другие. – кивнул Аст. – Те же Голубев с Казаковым. Но других вариантов всё равно нет. И потом, нас же готовили!
Женька не стал скрывать от друга содержание разговора с генералом. Да тот и не настаивал – попросил только, чтобы дальше информация не утекла.
– Ту женщину-оператора, что сейчас лежит в коме, тоже готовили, причём специалисты не чета нашему Виктору. Нет, он, конечно, голова и всё такое – но до Десантников ему, боюсь, далеко.
– Ничего, как-нибудь справимся. – Серёга беззаботно махнул рукой.
– И потом, она же была одна, а нас, как-никак, четверо.
– На это вся надежда. – вздохнул Женька. – Ладно, может, сгоняем в шахматишки? До обеда далеко, а на палубу не высунешься – смоет за борт, и пикнуть не успеешь. При таком волнении даже спасательный круг бросать бесполезно – проще самому воды вдохнуть, чтоб не мучиться.
– А ты не каркай. – отозвался Аст, с грохотом высыпая шахматы на стол. Судно в этот момент накренилось, и фигуры весело посыпались на пол и раскатились по каюте. Женька нырнул за беглянками под стол, и оттуда раздалось шипения и невнятные ругательства – очередной крен привёл его макушку в жёсткое соприкосновение с углом столешницы.