интересует, каково было состояние лодки до её затопления. Действительно ли она так и не была спущена на воду? Если это так, то мне непонятно, зачем Герингу вообще понадобилась именно эта подводная лодка? Он что же, предполагал её использование после полной готовности и приёмки Крингсмарине? По-моему, что-то здесь у нас не срастается. Согласно архивам, в марте 1945 года для этой субмарины был сварен только корпус. А времени у нацистов на завершение работ уже практически не оставалось. Кроме того, абсолютно непонятно, почему нельзя было задействовать для этих, пока неизвестных нам целей любое другое уже готовое подводное судно? Это значительно проще и менее хлопотно. Особенно учитывая сложившееся к тому времени положение на фронтах. Значит, лодка эта, видимо, чем-то должна сильно отличаться от своих остальных собратьев. Вот только чем? Это вам и предстоит выяснить. Сразу настраивайтесь на серьёзную работу. И ещё, — генерал опять цепко глянул на меня, — Ростова, очень тебя прошу, выбрось ты из своей прелестной головки все эти оккультные знаки и так полюбившуюся тебе мистику! Ищите подводную лодку, и всё! И чтобы больше, я очень надеюсь, что ты меня хорошо поняла, я ничего не слышал ни от тебя, ни от кого-либо другого в нашем отделе о чёрных, красных или белых солнцах! У вас и без всей этой мистики работы хватает. Ибо я могу привести вам, молодые люди, массу исторических примеров, когда немецкие спецслужбы с большим успехом проводили весьма замысловатые операции по запутыванию вражеских разведок самыми неожиданными ходами. Но в целях экономии времени делать этого не стану.
— И ещё… А впрочем, разберётесь на месте. Только помните о своеобразности взаимодействия с местными властями. Легенда — прежняя. Вы — молодожёны. Медовый месяц и всё такое. Увлекаетесь сёрфингом, район Ристны — просто рай для занятий данным видом спорта. Ну, и вообще, вы — фанаты водной стихии. Так что ваше увлечение ещё и дайвингом не должно привлечь особого внимания. Учитывайте тот факт, что, по последним сведениям, возможно столкновение с местными любителями понырять в поисках артефактов Второй мировой войны. Такого рода контактов любым путём пытайтесь избегать. Снаряжение, оружие и документы получите на месте у нашего резидента. Ну, что расселись? Вперёд. На подготовку три часа. Полный инструктаж, как всегда, получите у полковника Саботажа. Желаю удачи…
«…Вот именно удачи. Но, похоже, фортуна совсем отвернулась от нас, — грустно думала я, потирая раненое плечо. — В последнее время нас преследуют одни неудачи, хоть — плачь. А всего-то несколько дней назад мы с Суходольским летели в Таллин, полные самых радужных надежд. Чувствуя небывалый кураж и сгорая от нетерпения окунуться в мир скрытых на дне Балтийского моря тайн», — я мысленно улыбнулась, вспомнив инструктаж живой легенды нашего управления — полковника Саботажа…
…Полковник Саботаж радушно развёл руками, увидев нас на пороге своего кабинета:
— Ну, проходите, присаживайтесь. Чай будете? — и, заметив кислую мину на Мишкином лице, спохватился. — Понимаю, Вам, молодой человек, — весело подмигнул он Суходольскому, — чего бы покрепче, но, увы, не держу, возраст, знаете ли…. Теперь к делу. Значит, Эстония? Нырять вам придётся примерно в 32 километрах от маяка Ристна, известной местной достопримечательности. Температура воды в это время года примерно пятнадцать градусов по Цельсию, сильные ветра, видимость под водой — как повезёт — от одного до тридцати метров. Но, как правило, не превышает и пяти метров. Туристический сезон ещё не закончился, так что отдыхающих пока там предостаточно. Переправитесь с материка на остров Хийумаа вместе с машиной на пароме. В гостиницах не останавливайтесь. Они на острове все небольшие, так что будете там всё время на виду. Снимите на несколько дней хутор. Первый день пошатайтесь по городу, осмотритесь — не мне вас учить. Кстати, советую посетить, пользуясь случаем, маяк Ристны: с его смотровой площадки открывается поистине завораживающий вид на Балтийское море. Потом побродите по городу, вам будет интересно. Обязательно попробуйте луковый суп, очень рекомендую. Всё время проверяйтесь. В это время в курортной зоне острова много туристов и на вас никто не должен, по идее, обращать особого внимания. Но всё равно постоянно проверяйтесь. Если наружного наблюдения за вами не будет, к вечеру отправляйтесь на фермерский рынок, пройдёте по рыбным рядам, спросите дедушку Урмаса, любой торговец вам его покажет. Урмас будет ждать вас каждый день, кроме воскресенья, с 18.45 часов до 19.00, то есть до закрытия рынка. Время в Эстонии отстаёт от московского на один час летом и на два часа зимой. Как пересечёте границу, не забудьте перевести часы. Урмасу скажете: «Тётушка Эмма очень рекомендовала вашу камбалу». Ответ: «Сегодня лучше возьмите салаку». Катер, водолазное снаряжение и оружие Урмас обеспечит вам на месте. Все вопросы, могущие возникнуть вследствие каких-либо непредвиденных обстоятельств, в том числе в плане срочной медицинской помощи, если, не дай бог, понадобится, и тому подобное — также решать только через него…
Мне тогда казалось, что разгадка так близка, что протяни руку — и вот она на блюдечке. Но в реальности всё получилось совсем иначе. Чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы, я опять бросила взгляд в иллюминатор самолёта. Под крылом до самого горизонта простиралась бескрайняя тайга. Тогда я смежила веки и вновь устало откинулась на жёсткую спинку сиденья. Равномерный гул мощных двигателей не успокаивал, вопреки ожиданиям, а, наоборот, заставлял сердце учащённо биться в тревожном ожидании чего-то неотвратимого, помимо моей воли снова и снова возвращая меня в Эстонию, в тёмную глубину холодной и негостеприимной Балтики.
…Внизу, на небольшой глубине, насколько хватало глаз, — нагромождение металла, местами почти полностью занесённое песком. На первый взгляд, подводных лодок на этом кладбище кораблей лежало не меньше дюжины. Их поржавевшие и поросшие толстым слоем моллюсков корпуса были навалены самым причудливым образом, местами образуя намертво сросшиеся конгломераты, мало похожие по форме на боевые корабли вермахта. Несколько субмарин зарылись в песок чуть поодаль остального металлолома. Поскольку сверху, по крайней мере, по внешнему виду, а именно характерным бочкообразным боевым рубкам с провисшими леерами и площадками со станинами под небольшие зенитные пушки, они явно соответствовали параметрам искомых объектов, я подала Мишке знак спускаться глубже и быстро поплыла в направлении больших валунов, между которыми и застряли корпуса затопленных подлодок. Приблизившись к одной из затонувших лодок метров на десять, я направила фотокамеру на объект и знаком показала Суходольскому, чтобы он зашёл с противоположной стороны, а сама тем временем сделала насколько снимков с разных ракурсов. Яркие всполохи фотовспышки вспугнули целый косяк мелкой салаки, которая облюбовала поросшую водорослями рубку и метнулась из открытого люка прочь, подняв целую тучу планктона. Вода стала мутной, видимость снизилась примерно до трёх метров, и вот тут я спиной почувствовала опасность. Три неясные тени, мелькнувшие в нескольких метрах сзади, из-за плохой видимости под водой я заметила, к большому сожалению, не сразу. Это было непростительной ошибкой.
Попытавшись исправить положение, я метнулась в сторону. Крутанувшись волчком и сильно оттолкнувшись от воды ластами, я попыталась развернуться и встретить опасность лицом, но не успела. Острая боль внезапно пронзила мне правую руку. Я мельком посмотрела на широкий разрез своего гидрокостюма, откуда густым облаком уже поднималась тёмная кровь. Голова тут же стала ватной, боль в руке утихла, и я всё-таки попыталась увернуться от блеснувшего рядом с моим лицом хищного жала ножа. Мне удалось сместиться чуть в сторону и пропустить мимо себя, как мне показалось, огромную тень, которая в вихре воздушных пузырей стремительно проплыла надо мной, потом неожиданно замерла и, слабо покачивая ластами, стала медленно опускаться на дно. Зажав здоровой рукой рану, я подняла глаза и увидела над собой неясные, переплетённые между собой силуэты, среди которых мелькали ярко-оранжевые ласты Суходольского. Чувствуя от потери крови сильное головокружение, я стала медленно подниматься на поверхность. Справа от меня разворачивался скоротечный подводный бой. Гидрокостюм Суходольского я разглядела теперь метрах в десяти от нападавших, и Михаил, помня главное правило боевого пловца — не подставлять врагу спину, развернулся и успел произвести несколько выстрелов практически в упор. Длинные следы острых металлических игл калибра 4,5 мм, так называемых гвоздей, вспенили плотную толщу воды и прямо на моих глазах прошили двух неизвестных. Их тела на мгновение замерли и, медленно покачиваясь и оставляя за собой целые облака смеси воздушных пузырей и быстро разраставшихся бурых клубов крови, через несколько минут полностью исчезли на дне меж нагромождения камней.
Всплыв на поверхность, я уцепилась здоровой рукой за борт лодки и, уже чувствуя, что теряю сознание, увидела показавшуюся из толщи воды сначала руку Суходольского с зажатым в ней специальным подводным пистолетом СПП-1, а затем и его самого в бурлящем круговороте воды. Метрах в ста правее мерно покачивался на волнах синий катер нападавших. Мишка помог мне забраться на борт, а сам, быстро скинув снаряжение и гидрокостюм, в одних плавках прыгнул в воду и стремительными гребками стал приближаться к катеру неприятеля. Через несколько минут я увидела, как Мишка ловко взобрался на борт и показал мне «два нуля», что значило, что на катере пусто и никакой опасности нет. Вернулся он довольно быстро, волоча за собой по воде плотный полиэтиленовый пакет с находками.
Рана, нанесённая мне одним из нападавших, оказалась при ближайшем рассмотрении всего лишь неглубокой царапиной, главную опасность которой представляла большая кровопотеря, вполне естественная на глубине под влиянием высокого давления. Суходольский, бегло осмотрев мою рану и укоризненно заметив, что нужно было надеть гидрокостюм, усиленный кевларом, оказал мне первую помощь, причём едва он закончил накладывать на рану давящую повязку, кровь чудесным образом сразу остановилась. Пока я полулежала в лодке с видом мученицы, Мишка завёл мотор, и через сорок минут мы были на берегу. Добравшись до хутора, я первым делом отправилась на кухню и, сварганив себе большую кружку крепкого сладкого чая, щедро приправленного вкуснейшим рижским бальзамом, завалилась на широкую тахту. Потягивая чай, я с наслаждением прислушивалась к собственным ощущениям и бездумно щёлкала пультом от телевизора.