– Ещё посмотрим, кто кого, – выдохнул тот и резко, без замаха, метнул в меня булаву. Я качнулся вправо, стремясь разминуться с летящей в живот смертью, изогнулся всем телом, понимая, что больше уже ничего не успеваю, и охнул, схватившись за полыхнувший огнём бок.
Никита кинулся вслед за брошенным оружием и, выхватив из воздуха топор, с громким хеканьем обрушил мне на голову. Звон металла о металл, и топорище пролетает мимо, со свистом вспоров воздух. Никита сделал ещё шаг движимый инерцией, попытался развернуться вслед за мной и, застонав, начал оседать на пол.
– Хорошая попытка, – одобрил я, на всякий случай вновь разрывая дистанцию. – Если бы я чего-то подобного от тебя не ожидал, ни за что не увернулся бы.
– Ты и так не увернулся, – прохрипел тот, заливая пол кровью.
– Ты об этом, – решил уточнить я, отнимая руку от кровоточащего бока. – Так это царапина, Никит. Краешком шипа черкануло. А вот с тобой, похоже, всё. Конечная!
– Я тебя ещё достану.
– А стоит ли, Никит? Я тебя дважды уже слил. Третьего раза ты можешь совсем не пережить. До самой смерти!
Рывком сокращаю дистанцию и добиваю поверженного врага. Шумно перевожу дух, наблюдая, как растворяется в воздухе его тело.
– Ну, вот и всё. В конце должен остаться только один. То есть я!
Разворачиваюсь, довольно потирая руки, делаю шаг к столу, и замираю на ходу, не веря своим глазам.
– А разве так можно?!
Стол был пуст. Он одиноко стоял передо мной, вздыбив в немом укоре в разные стороны иглы-щепки, торчащие из глубокой вмятины посреди столешницы.
Но стол меня уже не интересовал. Наотрез отказываясь верить своим глазам, я не сводил взора с мелких глиняных черепков, вперемежку с лакированной щепой, веером раскиданных вокруг небольшого влажного пятна.
Охнув, одним рывком огибаю стол, разгребаю мусор в стороны, попутно порезав пальцы об острые черепки, и сжимаю в руке залепленное красным сургучом горлышко с намокшим свитком. Дёргаю за нитку в безумной надежде: «А вдруг получится?», долго бездумно пялюсь на превратившуюся в склизкий комок бумагу, со злостью впечатываю её в пол.
Не, ну так ни в одной игре не делается! Приз, есть приз! И если я победил, то будьте добры вручить!
– Так не делается, слышите вы?! – проорал я, распрямляясь, во всё горло. – Что за беспредел такой?!
Отвечать мне никто не собирался. Выматерившись от души, задумался о том, что делать дальше. По всему выходит, уходить нужно. Тут хоть стой, хоть прыгай, уже ничего не обломится. А часики между тем тикают!
Огляделся напоследок, наткнулся глазами на булаву. Ещё раз чертыхнулся от души, но уже с оттенком уважения.
Вот всё-таки, какая же скотина, этот Никита! Даже сливаясь, нагадить умудрился! Вот интересно; он случайно в шкатулку попал или специально метил? Встречу, перед тем как прикончить, обязательно поинтересуюсь!
Нехотя, не пропадать же добру, подобрал булаву. Взвесил в руке; тяжеловата! И куда прикажите её девать? Кладовка забита, да и умения у меня на булаву нет. Разве что цеп самурайский выбросить? Вот уж что точно мне в бою не пригодится!
Вздохнув, совершаю рокировку и, швырнув палки под стол, не в лучшем расположении духа направляюсь к порталу.
Кто не спрятался, я не виноват!
***
Яркий свет, стеганув по глазам, заставил резко зажмуриться. Я отшатнулся, сделав непроизвольно шаг назад, и затряс головой, отчаянно пытаясь разлепить судорожно сжавшиеся веки.
– Вот только оружием тут размахивать не нужно, молодой человек. Это солидное учреждение. У нас так не принято.
– Чего? – ошарашено выдавил я, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь набежавшие на глаза слёзы.
– Я вроде бы и в первый раз достаточно ясно сказал, – голос собеседника был сух и скрипуч, словно песок в недавно пройденной мной пустыне. – Сабли свои в ножны уберите!
– Это мечи.
– Да хоть аркебузы, – категорически не приняли мою поправку. – Это не повод вести себя как дикарь! Хотя чего ещё от игроков ожидать? Дикари и есть!
Я, наконец, немного проморгался и расплывчатое пятно перед глазами постепенно трансформировалось в щупленького старичка в форменной одежде вахтёра, несокрушимой скалой загораживающего мне проход. За спиной местного стража порядка находился небольшой холл, ярко освещённый двумя низко нависающими над головами люстрами; жёлтая квадратная плитка под ногами, выкрашенные в синее стены с паутиной трещин покрывших штукатурку, белый навесной потолок с упомянутыми уже люстрами.
Холл не пустовал. С десяток человек толпится как раз напротив меня у противоположной стены, хлопает дверь, ведущая к лестнице, что-то бурчит техничка, возя мокрой шваброй по выцветшей плитке.
– Вы совсем меня не слушаете, молодой человек, – продолжил между тем мне выговаривать вахтёр. – Я настоятельно требую убрать оружие и объяснить цель вашего появления в нашем учреждении.
– Этнографическая экспедиция, – вздохнул я, убирая мечи в ножны. Внезапно на меня навалилась такая тоска, что хоть в петлю лезь. А вместе с чёрной меланхолией пришла и её верная подруга, апатия. Напрочь пропало желание куда-то бежать, что-то доказывать, с кем-то сражаться. И уж точно сейчас не хотелось что-то объяснять этому неписю, грозно зыркающему на меня из-под седых бровей. – Собираю обычаи, обряды, тосты.
– Тосты? – опешил старик. – У нас тут не пьют!
– А жаль. Я бы выпил, – честно признался я. – Не поверишь, так погано на душе. Хоть волком вой! Ладно, – махнул я рукой, останавливая побагровевшего от возмущения непися. – Забудь. Часики тикают, а мне нужно ещё разобраться, куда это меня занесло, да до Врат как-то добраться. Я, собственно говоря, где, дедушка?
– Коррекционный отдел это. Вот где! – насупился вахтёр, по-моему, обидевшись на «дедушку». – Здесь серьёзные люди работают, и кто попало не шляется. – судя по брошенному на меня взгляду, меня как раз причислили к категории «кто попало». – Когда, значит, сбой, какой в каком-нибудь из подведомственный миров произойдёт, всё как надо, значит, и исправляют.
– Так у меня как раз сбой и произошёл, – слегка оживился я. – Мало того, что с эликсиром кинули по полной, так ещё вместо того, чтобы из отнорка обратно в лабиринт отправить, сюда перекинули.
– Так ты не сам сюда явился? – несказанно обрадовался дед. – Забросило?
– Ну, да.
– Ну, тогда тебе к корректору и надо идти!
– А где мне его найти?
– Там в регистратуру обратись, – вахтёр отступил в сторону и кивнул на кучковавшихся людей. – Там скажут, в какой кабинет обратиться.
Кучка людей, при более близком знакомстве оказалось очередью. Народ толпился возле небольшого стеклянного окошечка, вмонтированного в стену. Рядом печатными буквами чернела табличка: «Регистратура. Часы приёма с 9.00 – до 18.00. Обед с 13.00 – до 14.00. Без выходных».
Покосившись на пару сердитых бабулек, занял очередь. Ничего! Оно мне дешевле выйдет. Очередь двигается быстро, а в схватке с бабушками я точно проиграю. Это тебе не Никиту на ноль множить!
– Слушаю вас, – мазнула по мне равнодушным взглядом женщина средних лет.
– Сбой в игре. Меня к вам сюда прямо из отнорка перекинуло.
– Навозите страну и свой игровой номер.
– Россия. Тринадцать.
Женщина быстро пробежалась накрашенными пальчиками по клавиатуре, бросила взгляд на монитор и через мгновение сообщила:
– Кабинет номер тринадцать, – и, чуть помедлив, уточнила. – Третий этаж.
– Третий, значит.
– Ну, да. Раз тройка в конце, значит, третий.
Отошёл в сторону, оставив при себе вопрос о странной логике при выборе этажа по нумерации. На третьем, так на третьем. Мне без разницы. Лишь бы выбраться отсюда помогли.
Вот только попасть на третий этаж оказалось не так просто. Нет. Мешать мне никто не собирался!
Я пересёк вестибюль, попал на лестницу, быстро миновал второй этаж, мазнув взглядом по выведенной жирной краской цифре 2 на двери, ведущей в коридор, поднялся ещё на один этаж и… упёрся взглядом в цифру 4.
Впрочем, поначалу меня это не очень то и смутило. Мало ли, что тут у них на стенах намалёвано. Я, в отличие от некоторых, до трёх считать, пока не разучился. Решительно вошёл в коридор, огляделся.
Ну что тут скажешь? Обычный интерьер стандартного госучреждения. Длинный коридор, со стенами, покрашенными в блёкло-синий цвет, вереница обитых кожей дверей, ряд пластиковых стульев напротив. Вокруг толпится народ, очевидно, в ожидании приёма. От накатившей ностальгии даже что-то в груди защемило.
Делаю шаг к первой двери и натыкаюсь взглядом на выбитые две четвёрки на косяке поверх двери. Поворачиваю голову вдоль коридора, и глаза выхватывают последовательно цепочку номеров оканчивающихся на четвёрку, от 14 до 94.
– Бред какой-то.
На всякий случай спустился на пролёт ниже, убедился, что там второй этаж, вернулся.
Потоптавшись, подошёл к двери с номером 14. Заглянул.
– Вы ко мне? – поднял голову от заваленного бумагами стола лысоватый мужичок в сером костюме.
– А вы корректор?
– Ну, да.
– Тогда к вам, – я решительно захлопнул за собой дверь и подошёл к столу.
– Страна?
– Россия.
Кивнув мне на стул, клерк ловко выдернул из кипы довольно объёмистую папку, шустро пролистал, беззвучно шевеля губами, всмотрелся в текст, чуть прищурив глаза, и развернулся ко мне.
– Что же вы меня в заблуждение вводите, позвольте поинтересоваться?
– Это, каким же образом? У меня в игре и вправду произошёл сбо…
– То, что вы игрок, я и сам вижу, – довольно резко прервал меня на полуслове клерк. – Вот только под номером четырнадцать у меня в документации другой человек числится, а не вы. И насколько я вижу, у него в игре всё нормально. Он из неё уже вылететь успел!
– Да какая разница, какой номер? – начал я закипать.
– Огромная, – вновь прервал меня собеседник. – Во всём порядок должен быть. И за каждым коллектором закреплены игроки с соответствующими номерами. Вот у вас какой номер?