Джейк протянул ей стакан газированной воды. Потом что-то привлекло его внимание.
– Посидишь одна пару минут? Пойду кое с кем поздороваюсь.
– Возьми меня с собой. Здесь опасные воды для одиночного плавания.
– Я смогу за себя постоять, – рассмеялся Джейк, уходя.
– Я имела в виду себя!
Но он уже скрылся в толпе.
Чарли поздоровалась с несколькими теннисистами, которые проходили мимо, однако никак не могла ощутить настроение вечеринки. Эти приемы казались намного веселее, когда она была моложе. Прежде она танцевала, флиртовала и болтала с кем-нибудь из более общительных спортсменов и их друзей. Было интересно знакомиться с людьми со всего мира и слушать их истории. Но в последнее время Чарли чувствовала себя скованно: сидела на барном стуле, иногда общалась со старыми знакомыми, выжидая время, когда можно будет вернуться в гостиничный номер, почитать и отдохнуть. Пять лет в турне стерли всю новизну, а танцы лучше оставить подросткам. К тому же у нее теперь есть Марко. Женские и мужские турне не всегда пересекаются – наверное, меньше, чем в половине случаев, – но когда они все же пересекались, Чарли думала о Марко, гадая, встретятся ли они, и если встретятся, то когда, где и как.
Она могла пересчитать их свидания на пальцах одной руки: первая восхитительная ночь в Палм-Спрингс, сразу затем – еще две во время чемпионата «Майами оупен»; потом – мучительные несколько недель, пока мужской и женский туры снова не пересеклись в Мадриде; очень веселая ночь перед началом турнира в Риме; потом ночь после приема для теннисистов перед Открытым чемпионатом Франции, в котором Марко, кстати, одержал победу. Месяц спустя, за два дня до рокового Уимблдона, где Чарли получила травму, они вновь сошлись в одном месте одновременно – на роскошной вечеринке Ричарда Брэнсона, в его поместье. В ванной комнате, если точнее. Почти всегда они проводили вместе ночь только до начала турнира или в его первые дни, потому что когда начинались соревнования, ни один из них не хотел отвлекаться. У Чарли, можно сказать, выработался условный рефлекс на обязательные для участников турнира приемы: в ее сознании они теперь были связаны с Марко. На всех турнирах, где играли исключительно женщины, она чувствовала себя гораздо спокойнее. Ни в прессе, ни в обычных теннисных сплетнях никто не связывал имя Марко с именем какой-нибудь другой женщины, но это не так уже много значило: Марко вполне мог спать с кем-то еще – со взрослой дочерью, навещающей в турне отца-тренера, с журналисткой, пишущей о мужских соревнованиях, с тренершами или диетологами, или, вероятнее всего, с любой из сотен теннисных групи[2], которые появлялись на вечеринках и матчах в обтягивающей короткой одежде, всегда надушенные и на шпильках. Чарли начинало подташнивать, едва эта мысль приходила ей в голову.
– Ты выглядишь счастливой, – сказала Карин Гейгер, подходя к Чарли.
Чарли рассмеялась.
– Так заметно? Просто взволнована.
Как обычно, Карин нарушила предписанный протокол и была одета в треники и спортивную куртку на молнии.
– Тебя, кажется, надо поздравить с возвращением? Это твой первый турнир после…
– После Уимблдона, да. Первый круг.
– Восстановилась?
Чарли кивнула.
– Врачи говорят, все отлично зажило.
– Я рада. Как твоя турнирная сетка? Не могу вспомнить, какой у тебя сейчас…
Ее перебила миниатюрная симпатичная брюнетка, которая подошла и поцеловала Карин в губы.
– Привет, дорогая! Познакомься с Шарлотт. Она не стерва, что редкость для теннисисток. Шарлотта, это моя подружка, Анника.
Девушки пожали друг другу руки.
– Приятно познакомиться, – сказала Чарли.
На другом конце бара возник какой-то ажиотаж. Девушки обернулись и увидели Наталью и Бенджи, исполняющих грязные танцы в центре огромного круга поклонников. Она прогнулась вперед, ее руки почти касались пола, а он одной рукой прижимал ее к себе за талию. В динамиках гремела «Single Ladies». Весь зал начал хлопать в такт музыке.
– Она всегда такая… стильная? – спросила Карин. – Настоящая леди на корте и вне его.
Чарли рассмеялась.
– Ох, рассказала бы я тебе…
– А я бы с удовольствием послушала, – вставила Анника. – Пойдем, Кари, давай что-нибудь поедим.
Они помахали ей на прощание, и Чарли смотрела, как девушки шли к столу, уставленному суши и салатами. Чарли еще раз обвела взглядом зал, машинально выискивая глазами Марко. Спохватившись, достала свой телефон, чтобы отвлечься, и только теперь вспомнила, что так и не перезвонила Пайпер.
Ты еще не спишь? Сколько у вас? Расскажи что-нибудь неприличное.
Ответ прилетел мгновенно:
Мы с Ронином обручились! На одном колене, громадный камень, все как положено!
Что??? Серьезно?
В груди екнуло. Едва ли это можно назвать неожиданностью – они встречались почти год, – и все же… Пайпер выходит замуж? А Чарли тем временем сидит одна у барной стойки в Мельбурне и гадает, когда в следующий раз ей удастся заняться сексом с парнем, у которого, вероятно, таких, как она, – десяток в разных городах по всему миру.
Совершенно серьезно. Оч счастлива. Не дождусь, когда ты сможешь норм с ним пообщаться – ты ведь его едва знаешь.
И то, что я знаю, мне нравится!!!!
Сразу после того, как нажала «отправить», Чарли пожалела, что нельзя удалить несколько лишних восклицательных знаков.
Рада за тебя.
Сейчас не могу болтать. Люблю, целую. Удачи!
Чмоки! Поздравляю еще раз.
Чарли перечитывала цепочку сообщений от Пайпер, пока рядом не возник Джейк.
– Все в порядке?
– Пайпер и Ронин обручились, – сказала Чарли.
– Отлично. Она счастлива? – спросил Джейк безразлично.
– Да.
– Тогда в чем проблема?
– Нет проблем.
– Чарли. Выкладывай.
– Нет, я, конечно, рада за нее. Почему нет? Просто, знаешь… когда твоя лучшая подруга выходит замуж, а ты совсем одна… и спишь в одиночестве каждую ночь в разных гостиницах… Невольно иначе смотришь на свою жизнь.
– Я бы сказал, что ты в лучшем положении. Гостиницы шикарные, и нельзя сказать, что ты вообще никогда ни с кем не встречаешься. Может, скоро даже признаешься мне, с кем у тебя тайная интрижка.
Чарли подняла голову. Джейк улыбнулся и отпил из своего стакана.
– Извини?
– Ты слышала.
– Не понимаю, о чем ты.
– Да брось. Я знаю, ты с кем-то встречаешься. И Тодд знает, что ты с кем-то встречаешься. Черт, даже Дэн, наверное, знает. Ты наверняка думаешь, что ведешь себя ужасно скрытно, но мы не слепые. Все эти тайные сообщения, прячешь телефон и осматриваешь зал взглядом типа «сейчас умру, если его не найду»… Ради бога! Мне только нужно знать, кто это. Все равно долго хранить секрет не получится. Сдашься сама, или теннисные сплетники выведут тебя на чистую воду.
Чарли даже не могла бы внятно объяснить, почему не рассказывает Джейку о Марко, ведь раньше, когда дело касалось других парней, она просто заваливала Джейка подробностями. С другой стороны, не нужен психоаналитик, чтобы понять, откуда идет эта нерешительность: волнение и стыд из-за наличия тайного любовника, отсутствие четкого понимания их отношений, острые ощущения из-за необходимости прятаться… Но раскрывать душу и выслушивать чье-либо мнение, особенно мнение брата, склонного ее опекать…
– Как скажешь. – Чарли поцеловала Джейка в щеку. Она все еще не привыкла чувствовать губами его бородку. – Поеду в гостиницу. Тодд оставил мне записи матчей, которые я должна смотреть каждый вечер – наутро он меня экзаменует. Плюс нужно хорошо отдохнуть перед завтрашним днем.
Джейк кивнул.
– Поспать – это хорошая мысль. Пойдем, провожу тебя до машины.
– Я сама. Останься и выпей за меня. – Чарли сжала его руку. – Спасибо за все, Джейки.
Чарли вышла на улицу и села в первый из стоящих в очереди турнирных автомобилей. А потом сделала то, чего никогда не делала раньше. Не думая о том, как он это воспримет или как это скажется на их завтрашних матчах, Чарли достала из сумки телефон и принялась листать список недавних звонков, пока не нашла имя Марко. Прежде чем она успела убедить себя, что это глупая затея по очень многим причинам, она написала: «Комната 635, встретимся там». Она отключила телефон и сунула его в сумку. Сделано.
Глава 7. Америке нравятся преображения
Южная Калифорния.
Февраль 2016 года
– Какое блаженство, – простонала Пайпер.
Чарли, не поднимая головы, улыбнулась.
– Так ты не обижаешься на меня из-за того, что я пропускаю вечеринку в честь твоей помолвки? – спросила Чарли. Она чуть не вскрикнула от удовольствия, когда массажистка начала разминать ее бицепс.
– Моя обида тает с каждой минутой массажа. Если хочешь остаться моей подругой, купи мне абонемент, – пошутила Пайпер.
Девушки лежали на соседних столах в спа-салоне отеля «Времена года» в Санта-Барбаре. За распахнутыми окнами мягко шумели волны, и хотя воздух был пока прохладным, их согревало утреннее февральское солнце. Горячие парафиновые компрессы на руках и ногах добавляли ощущения уюта.
– Приму к сведению, – рассмеялась Чарли.
– А ты можешь потом пойти со мной по магазинам? Мне нужна обувь. Я все-таки сдалась и решила купить эти модные кроссовки на платформе.
– Я бы с удовольствием, но меня ждет Тодд и деловой обед в «Айви». У нас «стратегическое совещание». В три часа показательный матч, а после него – двухчасовая тренировка. Мне сегодня и в туалет не разрешат отойти, не то что по магазинам.
– Не странно возвращаться? Ну, в качестве профессионала? Я как представлю, что надо выйти на корт, – у меня сразу паническая атака.
– Ты провела на кортах гораздо больше времени, чем я, – сказала Чарли и сразу же пожалела о своих словах. – Прости, я не так выразилась.
– Нет, ты права. Четыре долгих года. Самое странное, я ни капли не скучаю о тех временах.