После обеда Тодд пригласил всех в гостиную, чтобы посмотреть матчи уимблдонских финалов прошлых годов. Они наблюдали за колоссальными провалами – Тодд предупреждал: «Ты не должна такого допустить», – и грандиозными победами, которые он сопровождал словами: «Это твоя цель».
Теперь, несколько часов спустя, Чарли смахнула с брови ручеек пота белым напульсником, украшенным аметистом – зодиакальным камнем ее матери. Она старалась не задеть камнем лица, но каждый раз, утерев пот, прижимала камень к губам. Этот новый ритуал помогал ей сохранять спокойствие и сосредоточенность. Пока она шла к Центральному корту и слушала, как объявляют имена участников матча, она чувствовала себя неуверенно, однако как только началась разминка и они с Натальей стали бить по мячу, включилась мышечная память. Чарли сразу вошла в игру и спокойно отбивала ее удары. После разминки, когда соперницам дали три минуты посидеть и подготовиться к началу игры, Чарли ощущала на себе исполненный ненависти взгляд Натальи с противоположной стороны корта. Их финальный матч привлекал беспрецедентное внимание со стороны прессы, WTA и любителей тенниса во всем мире – золотая жила для маркетинга и рекламы. Обе теннисистки получали миллионы долларов по спонсорским контрактам, появлялись на обложках модных и спортивных журналов, обе встречались со знаменитыми спортсменами и, по словам прессы, «были великолепны каждая по-своему». Один громкий заголовок окрестил этот финал «Битвой красавиц», другой предвещал: «На Центральном корте разгорится холодная война». Чарли, улыбчивая американка с темными волнистыми волосами и мускулистыми ногами, играла против Натальи, русской сексуальной блондинки с уверенной походкой и дерзостью, за которую публика ее любила и ненавидела одновременно. Если Чарли сумеет вырвать победу, она получит первый титул Большого шлема. Наталья выиграла уже четыре Больших шлема – два американских открытых чемпионата и два австралийских, – но это был ее первый Уимблдон. «Кто из них больше желает победы?» – задавались вопросом комментаторы. Все сходились, что в целом силы практически равны – Наталья явно превосходила Чарли в подачах и общей физической подготовке, зато, если не считать провала на «Ролан Гаррос», Чарли безупречно играла у сетки, а ее удар слева не знал себе равных. На карте стояли Уимблдонский кубок и почти три миллиона долларов, поэтому напряжение и волнение вокруг Центрального корта можно было буквально пощупать руками.
Чарли бросила взгляд на королевскую ложу: Элтон Джон и Дэвид Ферниш, Анна Винтур и Брэдли Купер. Потом обернулась взглянуть на свою команду. Только на Уимблдоне гости обоих соперников сидят в одной ложе. Слева – команда Натальи: ее родители, тренер, физиотерапевт, спарринг-партнер, парикмахер, визажист и пара русских подружек. Бенджи не было. Чарли уже знала от Джейка, что он не смог приехать: в «Долфинс» взяли нового запасного квотербека, и Бенджи помогал его тренировать. Справа сидела команда поддержки Чарли, и все они пристально за ней наблюдали. Тодд, Джейк и отец сидели в первом ряду; поймав ее взгляд, они синхронно, будто отрепетировали, подняли руки и помахали. Позади них, на первых двух местах от прохода, сидели Пайпер и Ронин. Пайпер показала ей два кулака с поднятыми вверх большими пальцами и послала воздушный поцелуй. На третьем от прохода месте сидел Дэн, который оживленно переговаривался с Ронином в ожидании начала игры.
Когда они вместе с Дэном шли к стадиону, он подарил ей этот напульсник с аметистом, и она еле сдержалась, чтобы его не расцеловать. Он также показал ей кепки, которые по его просьбе «Найк» сделал для гостей Чарли: полностью белые, с едва заметной белой галочкой сзади и весьма заметной надписью «Команда Сильвер» крупными черными буквами впереди над козырьком. Их надели все члены команды Чарли, кроме одного человека, который угрюмо сидел слева от Дэна – Марко. Каждый раз, когда Чарли украдкой бросала на него взгляд, Марко смотрел в телефон или оглядывал трибуны, чтобы убедиться, что люди его узнали. «Больше ждать нельзя, – подумала она. – Покончу с этим сегодня вечером».
Втайне Чарли ужасно боялась не просто проиграть, а позорно проиграть первый сет – или, о ужас, весь матч – всухую. Не видать ей спокойствия, пока на табло не высветится по крайней мере один ее гейм. И она это сделала – легко выиграла гейм на своей подаче и повела в первом сете. Дальше каждая соперница брала гейм на своей подаче, пока счет не стал в пользу Чарли 6:5, а Наталья выиграла следующий гейм, чтобы дотянуть до тайм-брейка. В тайм-брейке Наталья вела с внушительным счетом 5:1, однако Чарли сражалась, чтобы выиграть свои подачи на эйсах, и взяла первый сет со счетом 7:6. Когда Чарли торжествующе вскинула кулаки в воздух и чуть не рухнула на корт, она почувствовала, как трибуны радуются вместе с ней, желая ей победы, и в первый раз за весь день ощутила уверенность, что победит.
Второй сет был изнурительным, но проходил совсем не так стабильно, как первый. Усилился ветер, что сделало направление мяча чуть менее предсказуемым, и температура воздуха за несколько минут упала на несколько градусов. Во время смены сторон появилась группа болл-боев, чтобы подготовить корт к возможному дождю: они быстро развернули специальное защищающее траву покрытие. Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь обеих соперниц: Чарли не смогла сделать достойную первую подачу, а Наталья допустила слишком много невынужденных ошибок. Обе быстро сумели прийти в себя и играли стабильно до равного счета. Затем Чарли буквально слила игру двумя поразительными двойными ошибками подряд. Толпа застонала.
Чарли не осмеливалась взглянуть на свою команду. Второй сет пошел к Наталье, 7:5.
После проигрыша второго сета Чарли сидела на стуле и старалась выровнять дыхание, злясь на себя за ошибки. Играли уже почти два часа, и она могла гордиться тем, что по-прежнему полна энергии. За исключением тех двойных ошибок, Чарли сыграла прекрасно. Наталья же, несмотря на то что вытянула второй сет, выглядела нервной и раздосадованной. Чарли видела, как она осматривает ручку ракетки и суетится с новым рулоном намотки, упаковку которого пыталась вскрыть зубами. Злость Натальи становилась все более очевидной по мере того, как она кусала и рвала целлофан. В сумке Натальи наверняка имелось шесть одинаковых ракеток с новой намоткой, но по какой-то причине она продолжала возиться с той, что в ее руке. Когда судья на вышке объявил тайм и обе должны были выйти на третий, финальный сет, Наталья с такой силой отшвырнула ракетку, что та выбила ямку в дерне. Технически ее могли бы отстранить за неспортивное поведение, однако судьи осторожно относятся к штрафам во время финала Шлема. Чарли прыгала на носках и делала боковые выпады, чтобы сохранять подвижность, пока ее соперница доставала из сумки новую ракетку.
Чарли захлестнуло волной надежды. Она прижала к губам аметистовый страз. Было очевидно, что ее соперница начинает нервничать. Пришло время атаковать.
И опять каждая из них выиграла по одной подаче, доведя счет до 4:4. Когда Наталья продвинулась в счете до 5:4, сделав серию ударов по линии, каждый из которых принес очко, Чарли почувствовала укол паники, однако на следующей своей подаче сумела выровнять счет.
Соперницы продолжали брать свои подачи. Счет снова выровнялся – 6:6.
Тодд не раз предупреждал ее об опасности счета 6:6 в третьем сете, потому что в последнем сете Уимблдонского турнира не играют тайм-брейк. Предстояло выиграть два гейма подряд, независимо от того, сколько времени это займет. Пока Чарли сидела, пытаясь отдышаться после изнурительных двенадцати геймов, она отгоняла воспоминание о словах Тодда: «Не позволяй затягивать игру в третьем сете. Ты в хорошей форме, но только год как после травмы, а о длительных матчах Натальи можно слагать легенды». Табло на корте уже показывало три часа и шесть минут: самый длинный матч в истории Уимблдона. И, безусловно, самый длинный матч в карьере Чарли. Ее ноги начинала сводить судорога, хотя и не сильно, и она дышала тяжелее, чем ей бы хотелось, но в целом пока еще чувствовала себя хорошо. Вне зависимости от того, что произойдет дальше, она сможет гордиться тем, как выступила в финале Уимблдона.
Когда судья объявил тайм, Чарли вскочила на ноги с большей энергией, чем ожидала, и сделала пробежку рядом со стулом, чтобы расслабить мышцы задней поверхности бедра. Она взглянула на трибуны и увидела, что Дэн стоит, сложив руки у рта наподобие маленького рупора, и выкрикивает ее имя. Тихие и вежливые английские болельщики оглядывались на него со смесью веселья и неодобрения. Пока Чарли на него смотрела, к ней незаметно подошла Наталья.
– Видишь там своего дружка? – тихо спросила она.
Чарли метнула взгляд на Марко. Тот сидел неподвижно, наблюдая за Чарли и Натальей.
– Марко? – спросила она, скорее удивленная тем, что Наталья с ней заговорила, чем выражая искренний интерес к теме разговора.
– Да. Наш Марко. Хотела поблагодарить тебя за то, что ты одолжила его мне вчера вечером, – сказала Наталья. Улыбка медленно расползалась по ее лицу.
– Мисс Сильвер и мисс Иванова, пожалуйста, займите места на корте. Матч продолжается.
Чарли была потрясена. Наталья нагло пыталась подавить ее психологически в нескольких геймах от окончания их эпического матча. «Наш Марко»!
Прежде чем вернуться на линию, Наталья быстро наклонилась к Чарли и хриплым шепотом добавила:
– Ты, конечно, и сама знаешь, но он хорош в постели. Очень хорош.
– Мисс Иванова? Мисс Сильвер? – повторила судья на вышке.
Пока Чарли шла к линии, в ее голове мелькнул образ: полностью обнаженная Наталья склоняется над Марко. Только когда ногти Чарли впились в ладони, боль привела ее в чувство. «Сосредоточься! – мысленно закричала на себя она. – Это финал. Финал Уимблдона. С Марко ты все равно порвала. Наталья могла солгать, просто чтобы тебя расстроить. Он тебе даже не нравится, так что не продуй из-за него Уимблдонский финал! Соберись! Соберись!»
Она поставила ноги на край линии, трижды отбила мяч о корт и подбросила его в воздух. «Идеальный подброс», – оценила Чарли, выпрыгивая всем телом, чтобы ударить мяч в наивысшей точке. Мяч полетел над сеткой и в дальний угол зоны подачи, где Наталья достала его ракетой, но смогла лишь отбить его в коридор.