Лишенное эмоций, похожее на гипсовую маску лицо оператора вдруг исказила жутковатая улыбка. Затуманенное сознание, перегруженное расчетами, на мгновение озарилось торжеством. Работа выполнена, «Прайм», готовый к загрузке, ожидает в коконе, а он, жалкий служитель Высшего Разума, воочию увидит сбывшиеся пророчества Библии Цифры! Он, несовершенный, заточенный в бессмысленное биологическое тело, все же постигнет Истинный Идеал!
– Директива: начать финальную стадию. Адрес: АНГЕЛ. Подключение: ПРАЙМ.
– Статус: загрузка. Статус: выполнено.
Сигнал, активировавший кросс-узел, сформировался из отдельных битов, фонового «мусора» сети. Где-то далеко один из тысяч обыкновенных шлюзов удаленного доступа, пропустивший сигнал, тут же очистился, переключаясь на обычные задачи. Лайны соединений возникали ниоткуда, совершая головокружительные коннекты в стандартных шлюзах корпоративной сети, и таяли в виртуале, выполнив свою задачу. Снова и снова в сети рождались цепочки битов, сливавшиеся в мощный шифрованный сигнал. Нелегальное серверное пространство, так долго ждавшее своего часа, впервые заработало на прием.
Прошло долгое время, почти целая секунда, прежде чем загруженные массивы данных неуловимо изменились. Нечто колоссальное, быстрое и непостижимое теперь находилось по ту сторону серого пластика шкафов.
И тогда, обрывая шлейфы терминала, оператор в благоговейном трепете упал на колени.
Корп «Германия», зона «Берлин», территория реконструкции 02.23, 04.09.2034 г.
Соединение я активировал вручную, с неудобной встроенной клавиатуры. На виски привычно давил новый комп, но мудрить с беспроводной синхронизацией сугубо гражданского блока и полувоенной аварийки не хотелось.
Передатчик, который приволок Дирк, был изрядно потертый, пыльный, но вполне исправный. Примитивная прочная модель для аварийной связи: серо-зеленый пластик, стальная консоль, сверху облупившийся нарост антенны. Такие конструкции не менялись годами. Никакой моды, никаких наворотов: надежная машинка для пакетной спутниковой связи.
Сложнее всего оказалось сжать информацию в пакетные файлы, но в закромах Спайди нашлась подходящая программа. Представив удивление шефа, я злорадно ухмыльнулся. Рапорты через аварийную связь европейского корпа ему еще не присылали. Ну да, у бравого Ковальски всегда найдется чем удивить друзей. Я прикинул, что будет, когда шеф еще и прочтет экзотическое послание, и вовсе хмыкнул в голос. Короткий семисекундный пакет поставит на уши немало народу.
Адрес – высшего приоритета, номер активного канала – по умолчанию. Поехали. По примитивному дисплею поползла ленивая полоска состояния. Пятьдесят, девяносто… сто процентов. Все. Я торжественно оборвал соединение. По крайней мере отрубить линию безопасники не успели, а дальнейшее от меня не зависело. Где-то далеко, одолев соты связи, трансляцию через спутник, оптику дата-центров и, наконец, передачу по федеральной сети, мой пакет прошел почтовый шлюз родного управления. Еще пара минут на проверку – и репакетированный файл отмаркируют экстренным входящим для полковника Блейка, испортив ему обед. Разница времени подходящая. И тогда шеф поймет, что неутомимый Ковальски заслуживает особой премии… или выговора. Или просто того, чтобы выручить его из дурацкого корпа.
Я вырубил терминал и обесточил передатчик.
Дирк наблюдал за мной, с неодобрением поглядывая на пыльную консоль.
– Не нравится мне все это, Макс. Мы так не договаривались. Я рисковал шкурой, чтобы достать передатчик, а ты засветил нас – всех нас! – перед технерами. Почему мне кажется, что ты можешь кинуть не только Спайдера?
Не отвечая, я пожал плечами. Договаривались не договаривались – чего уж. После сочтемся. Спайдеру, кстати, я ничего и не обещал.
Спайди тоже наблюдал. Правда, в его исполнении неодобрение больше походило на плохо сдерживаемую ярость. Если бы не затянутые ремни, он, пожалуй, попытался бы врезать мне чем-нибудь тяжелым. А может, у него и ствол припрятан… Хорошо, что я успел его связать.
– Потерпи немного. Через часок я тебя отпущу. И машину, само собой, оставлю.
Спайди издал звук, похожий на смесь всхлипа и рычания.
– Ты… ты… да ты понимаешь, что творишь, а?! Я живу здесь пять лет, у меня бизнес! А ты – технеров натравил!!!
– Не ори, а то кляп суну, – я поморщился, нажал кнопку аптечки. Ставший уже привычным «пшик» инъектора, жжение в плече. – Видишь, даже аптечку возвращаю, как договаривались.
– Ты мне торговлю испортил, так еще и издеваешься?! – Спайди аж задохнулся от бешенства. – Или ты думаешь, технеры в картишки перекинуться едут?!
– Летят, – машинально поправил я, – Что нам и требуется. Делов-то – посидишь пару минут, изобразишь жертву нападения, в крайнем случае расскажешь правду о злодее, захватившем твой магазин. Я к тому времени уже закончу.
В ответ Спайди только застонал и закатил глаза. В глубине души я ему сочувствовал. План и вправду имел пару тонких мест – вполне в духе Ковальски, – но в целом казался неплох. Пункт первый: чтобы героически спасти блондинку, требуется бравый Ковальски. Пункт второй: чтобы Ковальски взялся за дело, требуется вертолет и координаты логова технеров. Самый простой вариант какой? Правильно, вертолет самих технеров, который прилетит, если Ковальски даст о себе знать.
Полчаса возни за компом под злобными взглядами связанного Спайди – и вся округа в курсе, что в корпоративной сети кто-то торопливо и грубо ищет информацию о несуществующем технике из «Крафт-Цейсс», а также выясняет личности пары подозрительных жмуриков. Последний штрих – в виде плохо защищенного исходящего адреса – и получите «вишенку на тортик»: индикатор взлома сработал на тридцать второй минуте сетевого шороха. Что и требовалось доказать. Если Спайди ничего не напутал, вертолет со злобными технерами уже близко и мчит изо всех сил.
– Спайдер, друг, я тут подумал… У тебя, случайно, нигде боевой индуктор не завалялся?
Он разразился проклятиями вперемешку с истерическим смехом. Мне пришлось пошарить под прилавком, чтобы выудить грязноватую бутыль. Кажется, водка. Я плеснул в стакан, поднес к губам Спайди.
– Не завалялся, я так понимаю. Жаль. Патронов у меня мало, индуктор бы не помешал.
Дирк, видя такое дело, оживился, нашел второй стакан и тоже торопливо выпил.
– Слушай, Макс, если с передатчиком все… Надо бы его на свалку. Безопасники с утра искать будут, пусть лучше там валяется. И вообще… может, пойду я?
Я только отрицательно покачал головой.
– Вертолет скоро будет здесь, Дирк. Лучше переждать, а то столкнешься нос к носу. И не забудь: в течение недели направь официальное прошение о найме на работу вне корпа. Ты врач, в федеральных миссиях всегда есть спрос. Приглашение получишь, я договорюсь. Условия будут действительны в течение недели, не зевай. С остальными тоже что-нибудь придумаем.
– Ты уже придумал, – простонал Спайди. – Технеры прикончат и тебя, и нас, и весь реконструкт перекопают. И откуда же ты свалился на мою голову, а?
Таймер пискнул. Расчетное время. Я встал, закинул за спину рюкзак с кое-какими игрушками Спайдера, проверил обойму.
– Приятно оставаться, ребята. Если все пойдет как задумано, технеры к вам и не спустятся. Да, Спайди… извини за синяк. Ничего личного, просто обстоятельства.
Остров, много лет назад
Сегодня океан был холодный, свинцово-серый. Как раз такой, как я хотел. Тягучие медлительные волны несли ледяную влагу. Разбиваясь о берег, океан разлетался тысячами соленых брызг, в которых терялись слезы, сорванные мокрым ветром. Я плакал, и, кроме океана, этого никто не видел.
Я пришел сюда снова, как и вчера. Как позавчера. Как неделю назад, когда общественный флаер вернул меня с материка. А две недели назад все было хорошо… слезы потекли снова. Я не стеснялся. Я доверял океану.
Один. Совсем один. Больше нет мамы, нет папы. Никого во всем мире.
Смутно я помнил, как управляющий Лесли Браун говорил что-то о приличных счетах на материке, о том, что меня не оставят… а в голове сидели только слова Билли-Джи. «Чертовы импы!» Да, именно так. Чертовы импы…
– Макси.
Сначала я даже не слышал, как он подходит. А может быть, принял шаги за шум ветра.
– Макси, нам нужно поговорить.
Я обернулся – готовый ударить его. Наверное, он и это знал заранее, поэтому стоял в отдалении, на гребне песчаной дюны.
– Макси, ты уже большой парень. Время для грусти придет. Но сейчас надо жить дальше.
– Уходи, Ли.
– Нет, – китаец легко сбежал по песку и встал рядом. В свои пятнадцать я был уже выше и крепче его – щупленького желтоватого старика в просторной рубахе. – Новости у меня плохие, но ты должен знать.
Плохие новости?! Против воли я всхлипнул и отвернулся, чтобы Ли не видел. ЧТО еще может быть ХУЖЕ?! Что может быть страшнее папиных книг, разбросанных по всему дому, и запаха маминых духов в комнатах?! Я открыл окна и третий день спал прямо на берегу, но наш дом продолжал пахнуть так особенно…
– Макси, сегодня на материке состоялось заседание Сиднейской Ассамблеи по кибернетизации. Последние предложения твоих родителей заблокированы общественным большинством. Корпоративные зоны тоже их не поддержали.
Я бездумно смотрел на океан. Ли понял, что я его не слышу. Не слушаю.
– Макси, финансирование проекта ФАТАР свернуто. Альтернативных исследований на Острове больше не будет.
– Все держалось на папе, да?
Китаец вдруг сел прямо на песок. И только теперь я заметил, какой же он старый.
– Да, мальчик. На авторитете твоего отца. Они не смели его тронуть, шакалы… но теперь, после катастрофы… все по-другому.
– По-другому? А наш поселок?
– Исследовательский центр закрывают. Я вернусь на родину… возможно. Или умру в Сиднее. Я немолод, мой мальчик. Но вот тебе – надо жить.
Сжав кулак, Ли поднял руку. Песок сыпался сквозь пальцы, безразличный и зыбкий.