Джефферсон. Хм, а я-то думал, это называется изнасилованием.
Я. Дело твое. Все равно вряд ли сработает. «Хороший» — это типа смертный приговор.
Джефф стал совсем несчастным.
Я. Чувак, зря ты потащил ее в музей. Что это за свидание? Так люди не сходятся. Уже лет сто, наверное. Хочешь девочку — иди на ту же вечеринку, что и она, напейся и трахни ее.
Джефферсон. Спасибо за совет.
Я. Да ладно тебе, она больная на всю голову. Думаешь, раз красивая, значит — сокровище? Ни фига подобного.
Джефферсон. Она не просто красивая.
Я. Ясно. На твоем месте я все равно переключилась бы на кого-нибудь другого.
Джефферсон. Да? И на кого же?
Будто на свете больше девчонок нет.
Поцеловать его, что ли? «Да на меня, придурок!» Если б это была романтическая комедия, я бы так и сделала. Но мы знакомы с пеленок. И вместо «Поцелуй меня, балда!» я подумала: «Глаза разуй!»
Джефф для меня слишком… хороший. Наверное, это кое-что обо мне говорит. Типа — со мной тоже не все гладко.
Раньше мне, короче, никогда не признавались в любви. Может, потому я и не поверила. Джефф меня сильно озадачил. Странно, вместо того, чтобы растаять: «Ах, как мило!», я начала защищаться. Типа мною командуют. Джефферсон, наверное, и правда командовал. Заставлял чувствовать то же, что и он.
Как можно ему верить? То есть Джефф не стал бы водить меня за нос, но запросто может водить за нос себя. Невозможный парниша.
И требует невозможного.
Кстати, для озабоченных. С Хлоей у Джефферсона после Случившегося все сложилось. Она вступила в наш клан и вроде как сама приклеилась к Джеффу. Не знаю, по-прежнему ли она ему тогда нравилась. У нее типа крыша поехала. Хлоя стала ярко краситься; одевалась, как стриптизерша; разговаривала писклявым детским голосом. Но Джефф ее не бросил. Он ведь хороший. Защитить хотел небось свою Принцессу.
А та однажды стащила его пистолет, пошла на Бродвей, в магазин «Сефора» — ну, в то, что от него осталось. Нагребла любимой косметики. Сделала полный макияж.
И вышибла себе мозги.
Мило.
Вот о чем я думаю, пока библиотечные уроды тащат нас назад в хранилище. Странновато, конечно, в такой момент предаваться воспоминаниям, но, может, это у меня защитная реакция — обложиться прошлым, будто мягкими подушками.
А Джефф тем временем лезет вон из кожи: задает вопросы, расспрашивает про их долбаный культ. Психи вроде польщены. Думают, типа нашли потенциального новообращенного. Счас попросят Джеффа заполнить анкету соискателя.
Хорошо, что мы и правда явились сюда за информацией, которую они так любят. Не за их едой, а в поисках Знаний. Психи от этого прям тащатся. И ведут нас в ту секцию хранилища, где лежит периодика. Может, у них и не все дома, однако систему расстановки книг по Дьюи они знают на «отлично».
В хранилище обнаруживается Умник. Зависает там, понимаешь, с парочкой инфо-психов. А они смотрят ему в рот — он их типа ослепил своим блистательным разумом. Две лысые девчонки (кажется, девчонки — под этими уродливыми одеждами фиг что разберешь) таскают нашему Умнику коробки с медицинскими журналами. Значит, пока нас держали в наручниках, били мордой об землю и вообще терроризировали, его водили по хранилищу и всячески помогали в поисках еженедельника «Здоровье» — или как его там?
— Ой, а вы где были? — поднимает на нас голову Умник.
При свете ламп, работающих от солнечных батарей, мы начинаем охоту за информацией.
Глава 17
Теперь-то я понимаю, почему про библиотеку ходят слухи, будто в ней живут призраки. Пока что Альфа со своим кланом нам помогают, но с ними явно надо держать ухо востро.
До Случившегося я часто сюда наведывался. В окружении множества людей, занятых делом, мне было легче сосредоточиться.
Посетители в основном приходили в читальный зал по той же причине, что и я. Тут удобно читать. Они заказывали материалы из хранилищ, проверяли электронную почту, время от времени даже переговаривались.
Но были и другие. Эти баррикадировались за горами книг, сопели, бормотали себе под нос, жевали бутерброды в мятых кульках и лихорадочно царапали что-то в потрепанных тетрадях. Сумей кто-то подсмотреть, он бы увидел страницы, покрытые мелким убористым почерком. Иногда там были слова, иногда — цифры, схемы, математические доказательства. Странные посетители раскрывали заговоры, строчили жалобы на ЦРУ, выводили законы, управляющие вселенной. Сидели до закрытия, глотая свою еду и чиркая в тетрадях. Вокруг них витал ореол сумасшествия.
Кое-кто был молод и вполне мог пережить Случившееся. Не по годам развитые безумцы, которые мечтают найти ответы на все вопросы.
Я соврал бы, если б сказал, что Умнику среди них не место. Когда мы сообщили ему о смерти Пифии, он только растерянно поморгал и вернулся к коробкам с журналами.
Не надо было так легко поддаваться на его уговоры!.. Я-то был уверен, что Вашинг на моем месте Умника бы поддержал. Да и самому мне хотелось что-нибудь предпринять. Врезать смерти под дых. Наказать Хворь за то, что забрала у меня брата.
Или я просто мечтал оказаться подальше от Площади. От клана, который смотрит на меня и ждет каких-то решений. Наверное, я только делал вид, что руковожу, а сам прятался.
Умник перебирает коробки с бумагами и бормочет себе под нос. Глядя на него, я вижу тех самых конспирологов, во всем ищущих заговор. Вижу Призрака.
А потом с замиранием сердца понимаю: он ведь не показывал мне конспекта!
Возможно, никакого журнала нет. И статьи тоже.
Возможно, Умник все выдумал.
Так, пора обдумывать побег.
Призраки конфисковали у нас все, в том числе и оружие. Моя винтовка у парня с буквой «k» на лбу, вакидзаси висит за поясом у Альфы. Остальные вещи распределили между другими участниками этого алфавита.
Удивительно, но своего оружия у призраков нет. Как же им удалось отстоять библиотеку?
Умник продолжает методичные поиски. Призраки сгрудились вокруг, лица в тусклом свете выглядят зловещими.
— Ум, — склоняюсь я к нему. — Ничего страшного.
— В смысле? — удивляется он.
— Ничего страшного, если статьи не существует. Я понимаю.
Умник с непроницаемым видом смотрит на меня.
— Ты хотел как-нибудь помочь. И выдумал статью. Не беда. Я тоже любил Вашинга.
Умник улыбается. Улыбка на его лице смотрится непривычно. Потом издает смешок, больше похожий на кудахтанье.
— Ну, хватит, — прошу я.
Он протягивает мне глянцевый журнал в кремовой обложке: «Вестник прикладной вирусологии».
Обложка выглядит необычно. Вместо фото — содержание номера. Мегаловирусы, пневмония, токсоплазмоз…
И ниже — «Риск возникновения эффекта Вексельблатта при применении препаратов энилкоскотонического ряда».
Умник поднимает журнал над головой, показывает всем, и призраки тоже начинают смеяться, смеяться и кивать. Мол, видите? Информация.
Я жду, пока их бурная радость уляжется.
— Хочу сказать всем: «Спасибо», — обращаюсь я к призракам. — Большое спасибо за помощь. Нам пора.
— Нет-нет. Еще рано. — Альфа с улыбкой вынимает журнал из пальцев Умника. — Нужно отпраздновать.
Наше оружие у них. Значит, будем праздновать.
Идем назад в читальный зал. По дороге с разных сторон доносится какая-то возня, шарканье невидимых ног. Сколько же их всего, этих призраков? Ползают по библиотеке в полной темноте.
Один из столов в зале накрыт для банкета. Фарфоровая посуда, праздничная сервировка — как в старые добрые времена на свадьбах и юбилеях. Воздух наполняет аромат готовящегося мяса. Уже ночь, высокие решетчатые окна превратились в черные изразцы, и сотни свечей отбрасывают мутноватые пятна света. Кухней служит украшенный киоск, который делит помещение надвое. Оттуда струится дым, плавает клубами под потолком.
Альфа садится во главе стола, Умник — справа от него. Меня, Донну и Питера рассаживают между десятью другими призраками, от Беты до… вроде бы Мю. Остальные «буквы» снуют туда-сюда, носят еду из импровизированной кухни.
Похоже, у нас теперь большая дружба. Хотя и не настолько большая, чтобы мы услышали: «Заберите-ка, друзья, свое оружие».
— Что вы собираетесь делать дальше? — Альфа подцепляет вилкой побег съедобного папоротника — откуда?! — и отправляет в рот.
— Пойдем домой, — отвечаю я.
— А вот это? — Он показывает журнал.
— Что — «это»?
Альфа листает страницы.
— Блистательный труд. — Какой же он самодовольный! Наверное, Донне я кажусь таким же. — Знаете, что такое эффект Вексельблатта?
— Нет.
Альфа бросает взгляд на Умника, и тот выдает:
— Непрогнозируемое взаимодействие технологий и природных явлений. ЧП, катастрофа.
А раньше он меня не мог просветить?
— Например? — спрашиваю вслух.
— Ураган «Катрина», прорывы плотин, взрыв буровой платформы в Мексиканском заливе, — перечисляет Умник.
— Чернобыль. АЭС «Фукусима», — с улыбкой подхватывает Альфа.
— Ураган «Сэнди». — Снова Умник.
Дело проясняется.
— Значит, Случившееся — это эффект Вексельблатта. Очень интересно, но при чем тут мы?
Альфа показывает Умнику статью, тычет во что-то пальцем. Умник смотрит в журнал, потом на Альфу. Тот расплывается в улыбке.
— Старик, — произносит он.
— Что? — Я в недоумении. — А Старик тут при чем?
Альфа не отвечает, увлеченно ковыряется в миске с клубникой.
— Где вы взяли клубнику? — спрашивает Донна.
— У нас свой сад. — Он машет рукой в сторону западных окон. — В Брайант-парке.
— Действительно, очень странно, — говорю я. — Как вы смогли? Прятаться в библиотеке — еще полбеды. Но почему у вас не воруют то, что растет в парке?
— Очень просто, — опять улыбается Альфа. — Страх.
— Какой еще страх? — не понимает Донна.
— Условности, — пренебрежительно машет он рукой. — Табу.