Потом я повернулся и ушел.
Таким был мой второй разговор с Астрид. На этот раз я хотя бы ответил.
Я как раз шел к свой кабинке, когда мы услышали механический звук. Он был низким, раскатистым и лязгающим.
— Что это? — произнес, запинаясь, Макс.
Три тяжелые металлические створки опустились перед зияющей дырой на входе в магазин. Одна, вторая, третья, они спускались, плотно прилегая друг к другу. Центральная была чуть больше остальных и закрывала все пространство, бывшее когда-то раздвижной дверью.
В них были отверстия, воздух свободно поступал внутрь, и мы могли видеть, что происходит снаружи, но тем не менее они выглядели пугающе.
Мы оказались взаперти.
Малыши растерянно загомонили: «Что происходит? Мы в ловушке! Я хочу домой!».
Нико застыл, глядя на опускающиеся ворота.
— Нам надо что-то подложить под них. Чтобы можно было поддеть и открыть, — прокричал Джейк.
Он схватил тележку и покатил ее вперед под центральную створку.
Но тележка просто отскочила от опускающихся ворот. И они опустились с громким клацаньем.
— Мы заперты, — проговорил я.
— Как и все остальные, — тихо отозвался Нико.
— Ладно. — Джейк захлопал руками. — Кто из вас, маленьких негодяев, научит меня играть в горки и лестницы?
— Дин, — спросил Алекс, — пойдешь со мной в отдел электроники?
Все большие компьютеры, разумеется, были выключены. Они отрубились как только Сеть вышла из строя, так же как и наши «таблетки». Однако Алекс нашел один старомодный плоский телевизор. Он висел низко, почти у пола в самом углу.
Я никогда не мог понять, зачем кому-то покупать плоский телевизор, когда большой монитор не намного дороже и в то же время позволяет смотреть телевизор, пользоваться Интернетом, печатать и общаться в скайпе, читать книги, играть в игры и делать миллион других полезных вещей. Тем не менее каждый магазин держал на виду пару телевизоров, и теперь я понимал почему. Они работали вне Национальной Сети и принимали только телевизионный сигнал. Изображение было зернистым и иногда подергивалось, мы все равно жадно вглядывались в экран.
Алекс включил CNN.
Остальные тоже подтянулись к нам, привлеченные звуками новостного канала.
Мне казалось, что история о нашем шторме займет все новостное время. Но не тут-то было.
Наш маленький град был чепухой.
Два диктора, работавшие в паре, объясняли ситуацию как могли спокойно, но женщину била дрожь. Было заметно, что она недавно плакала. Макияж потек, оставив разводы вокруг глаз, и я недоумевал, почему никто его не поправит. Это же CNN!
Мужчина в голубом костюме сказал, что он повторит последовательность событий для тех, кто только что присоединился к просмотру. Это были как раз мы. Он сообщил об извержении вулкана на острове Да Пальма в Канарском архипелаге.
Кадры огненной горы и пепла, сделанные любительской камерой трясущимися руками, появились позади ведущих.
Женщина с потекшим макияжем сообщила, что из-за извержения вулкана остров полностью погрузился в море.
Видеоматериалов об этом событии у них не было.
Голубой костюм сказал, что пятьсот миллионов тонн камня обрушилось в Атлантический океан. По заявлениям специалистов, это стало причиной мегацунами.
Он добавил, что это первое Атлантическое мегацунами за всю историю наблюдений в обозримой истории.
И тут мы увидели кадры, снятые с воздуха, на которых огромная волна неспешно катилась по океану. Ее размер было сложно оценить, пока она не приблизилась к коричневато-зеленой полосе, которая оказалась побережьем страны. Наверное, это было снято из космоса.
Огромная волна.
Потекший макияж сказала, что мегацунами набрало скорость по дороге, и затем замолчала. Слова застряли у неё в горле, синий костюм продолжил.
Мегацунами обрушилось на Нью-Йорк, Филадельфию и Бостон и уничтожило их. Мегацунами ударило по округу Вашингтон. И он тоже был стерт с лица земли.
Миллионы людей погибли.
На видео все происходило слишком быстро, чтобы разобраться в происходящем, им пришлось повторить кадры в замедленном темпе.
Уличная съемка показала Эмпайр-стейт-билдинг и высокое облако, которое неумолимо приближалось, кадр за кадром. Только это облако оказалось стеной воды. Потом изображение исчезло.
На следующем кадре показался пляж, и мы стали искать воду, но никакой воды не было, только утащенный волной катер лежал на морском дне примерно в миле от берега, и мы слышали, как кто-то молится, потом изображение затряслось, в кадр попала огромная ревущая волна, вот она все ближе и ближе, она такая высокая, что не хватает объектива, чтобы снять ее вершину. Затем наступила темнота.
Хлоя захотела посмотреть детские передачи, но мы ее не слушали.
Размазанный макияж сообщила, что Национальная Сеть выключилась из-за того, что три из пяти передающих станций находились на восточном побережье.
Голубой костюм добавил, что президент объявил чрезвычайное положение и сам находится в безопасности, но его местоположение не разглашается.
Пока мы смотрели, почти никто не издал ни звука.
— Переключите на «Таби-Тинс», — заныла Хлоя. — Это так ску-учно!
Я посмотрел на нее. Она абсолютно ничего не понимала. Она равнодушно отковыривала наклейку в углу монитора.
Никто из малышей так и не осознал информацию, которую мы услышали. Они просто бесцельно ошивались вокруг.
Надо было продолжать смотреть телевизор. Я не мог в тот момент думать о детях.
Я чувствовал себя серым и застывшим. Как камень.
Потекший макияж сказала, что мегацунами вызвало множество серьезных погодных возмущений по всей стране. Ее голос дрогнул на словах «по всей стране». Она упомянула шторма, гуляющие над Скалистыми горами (это было про нас).
Я кинул взгляд на Джози. Она смотрела на экран. Каролина заползла к ней на колени, и Джози рассеянно гладила ее по волосам.
CNN показало следующие материалы с восточного побережья.
Дом, который вынесло на склон горы. Озеро, полное машин. Показали полуголых людей, которые блуждали по улицам, раньше таким знакомым, но теперь похожим на декорации к фильмам о войне.
Люди в лодках, плачущие люди, люди, смытые вниз по реке как бревна в сплаве, люди смытые вместе со своими машинами, гаражами, деревьями, контейнерами для мусора, велосипедами и еще бог знает чем. Люди как мусор.
Я закрыл глаза.
Рядом со мной кто-то заплакал.
— Может, переключите на «Таби-Тинс»?! — потребовала Хлоя. — Или на «Трейндаугс»!
Я взял брата за руку. Она была холодной как лед.
Кто-то выключил телевизор.
Кто-то раздобыл спальные мешки для всех нас.
Малышня много ныла, и мы их терпеливо утешали.
Они действительно нас беспокоили. Особенно Хлоя и Батист.
Батист, не переставая, говорил о конце света.
Он сказал, что это все предсказал преподобный Гранд. Судный день настал. Мне хотелось ударить его по маленькой сальной физиономии.
Я просто хотел подумать. Но я не мог, а они продолжали плакать, просить всякие глупости, цепляться к нам, и я просто хотел, чтобы все они наконец заткнулись.
В конце концов Астрид наклонилась и схватила Батиста за плечи.
— Сходите и наберите конфет. Кто сколько хочет. Идите, — сказала она отчетливо и немного раздраженно.
И они ушли.
Они вернулись с пакетами из кондитерского отдела. Это лучшее, что мы могли сделать для них сегодня — дать конфет. Мы вскрыли пакеты, насыпали в центре комнаты огромную гору, и каждый набивал себе живот сластями всех размеров и видов.
Мы ели их как лекарства. Как будто эти волшебные таблетки могли вернуть все на свои места. Мы наелись до отвала, залезли в спальные мешки и начали засыпать.
Малыши все не могли угомониться, в какой-то момент кто-то крикнул, чтобы они все заткнулись.
Так мы встретили нашу первую ночь.
Глава 4
Мы проснулись от тряски.
Иногда снится, как ты бежишь по лесу, преследуя лису или кого-то еще, и внезапно ветки деревьев поднимают тебя в воздух и начинают трясти, ты открываешь глаза и понимаешь, что это мама трясет тебя за плечи, твой будильник не сработал, а ты уже опоздал в школу.
Это был совсем не тот случай.
Тут все было так: ты спишь в спальном мешке на полу огромного торгового центра и внезапно пол начинает раскачиваться и трястись, а ты болтаешься как кусочек попкорна на горячем противне, предметы падают с полок, все кричат и сходят с ума от страха, и ты в их числе.
Это было именно так.
Но самое забавное — оказывается, это был всего лишь предварительный толчок. Очевидно, именно так начинается землетрясение в 8,2 балла. Такое сильное, что предварительные толчки отдыхают.
— Все в «Хижину»!
Одной рукой я схватил Алекса, второй первоклассника Улисса и побежал. Все вокруг падало или уже валялось на полу. Из продовольственного отдела был слышен звук бьющихся бутылок.
Остальные дети бежали за мной. Я видел, что взрослые схватили по одному, а то и по два малыша каждый. Астрид сопровождала Джози. Мы торопились изо всех сил, спотыкаясь и падая. Добравшись до «Хижины», мы забрались под столы. Они были прикручены к полу, именно поэтому Нико звал нас сюда.
— Тут безопаснее, — сказал я Алексу и Улиссу, из носа которого не переставая текли сопли.
— Держитесь за ножку стола! — скомандовал Нико.
— Это глупо, — проворчал Брейден. — Землетрясение прошло. Зачем мы тут прячемся?!.
Его голос задрожал.
Потому что земля снова затряслась.
И он, я уверен, вцепился в ножку стола.
По-моему, само землетрясение было не таким страшным, как предварительный толчок. Мы были готовы, и мы уже не спали.
Нас трясло и трясло, и было слышно, как все вокруг падает и разбивается.
Каким-то чудом магазин не обрушился, он был крепким, как чертов сейф. Крепким, как скала, он выдержал. Почти все было разбросано по полу, множество стеллажей упало, но ущерб был не таким уж сильным.