Должно быть, выглядел я довольно глупо, поэтому он уточнил:
— С полок.
Я начал смеяться. Мы находимся в магазине вот уже три дня, а до меня так и не дошло, что у нас все есть, и прямо здесь. Всего в двух секциях отсюда.
— Конечно, — проговорил я. — Хочешь мне помочь?
— А как же, — расцвел он.
— Тогда пошли.
Мы с Батистом быстро оснастили кухню вышеупомянутым блендером, электросковородкой, грилем «Джордж Форман» семейного размера, тостером на 6 ломтиков хлеба, электрочайником, рисоваркой, миксером и самыми разнообразными кастрюлями, мисками, сбивалками, сырорезками. То есть мы взяли из отдела кухонных принадлежностей всего по одному экземпляру.
Пока мы «ходили за покупками» Батист рассказывал мне о своих родителях, о прихожанах его церкви, о священнике преподобном Ватсоне-Тейлоре и собаке Блэки.
Я почувствовал, что он приходит в себя после происшествия с Астрид.
Когда мы вернулись на кухню со всеми нашими приобретениями, малыши помогли нам все распаковать, с удовольствием поели яичницы с беконом (разумеется, поджаренной на новенькой сковороде!) Потом началась возня, которая вывела меня из себя.
Кухня оказалась в полном беспорядке, и я решил ею заняться.
— Пойдите и разыщите Джейка, — сказал я им. — Спросите у него, каков план действий.
Они ушли, пиная ногами пустые коробки, визжа и громко переговариваясь.
Я завернул тарелку с яичницей и беконом в фольгу, написал на листке из моего блокнота записку и положил ее на тарелку. В записке было: «Астрид, я приготовил для тебя яйца. По-моему, получилось ужасно, но я буду рад, если ты их попробуешь. Я знаю, что ты очень расстроена. Я понимаю твои чувства, найди меня, если захочешь об этом поговорить. Дин».
Потом пришел Алекс, я тоже предложил ему сделать омлет, но он предпочел пирожное.
Мы убрались на кухне. Воды в водопроводе не было, и нам потребовалась для этого вся наша фантазия. Решением стали салфетки с хлороксом. Много-много салфеток.
Закончив, мы отправились в музыкальный отдел, каждый развлекался как мог.
Джейк с Брейденом играли в настольный хоккей. Они выбрали самую дорогую модель. Я заметил, что до этого они уже поиграли в пинг-понг и приготовили для игры доску для дартса.
— Что тут у вас, Джейк? — спросил я.
— Бам! Победа! — завопил тот.
Сахалия захлопала в ладоши. Она наблюдала за игрой.
— Следующая партия будет за мной! — крикнул Брейден.
Сахалия переоделась. Теперь на ней была совсем коротенькая юбочка, а возможно, и вообще шарф, повязанный вокруг бедер. Сверху она надела на себя прозрачный топик, а на ноги сапоги с высоченными каблуками. Все это великолепие венчал вязаный жилет, надетый поверх майки. Она выглядела как 20-летняя модель.
Видимо, она решила, что все, что есть в этом магазине, находится в полном ее распоряжении.
Точно так же повели себя и остальные.
Макс с Улиссом, отпивая из двухлитровых бутылок кока-колу, уничтожали килограммовую коробку шоколада. Они перешучивались и хихикали, и я не понимал, каким образом им удается друг друга понимать.
Батист нашел упаковку «волшебных» фломастеров и раскрашивал «Библейские истории» для детей.
Хлоя была среди многочисленных Барби как в раю. Она распаковала и приготовила по одной или две Барби каждой разновидности, а также домик для Барби, кукольную спортивную машину, кукольный бассейн и кукольный «хаммер», а еще, по-моему, ферму для Барби, кукольный обувной магазин и кукольное объединенное командование ПВО северо-американского континента. Для разнообразия среди всего этого валялось несколько куколок Братс, но в основном это была оргия Барби.
Все говорили о том, как нам повезло, что мы оказались в «Гринвее», и что это просто праздник.
— А где близнецы? — спросил я.
Джейк с Брейденом меня даже не услышали.
— Вы видели близнецов? — повысил я голос.
— Нет, — ответил Джейк.
Вот так. Просто нет, и все.
— Мы здесь, — послышался тоненький голосок Генри.
В соседнем отделе они построили из пустых коробок маленький, но вместе с тем достаточно вместительный для обоих домик. Я заглянул внутрь. Они свернулись клубочками на одеяле, сосали большие пальцы и беседовали.
— Мне нравится ее лицо, когда она улыбается, — сказала Каролина.
— Да, а я люблю ее коричневые брюки. Помнишь, какие они мягкие? — отвечал Генри.
— А еще ее волосы.
— Они коричневые, — сказал Генри. Каролина мечтательно кивнула.
Они говорили про маму.
— Значит, никакого плана нет? — спросил я Джейка.
— В настоящее время, — ответил он, — наш план состоит в том, чтобы как следует организованным образом развлечься.
Я пошел прочь, Алекс за мной.
Я пнул ногой упаковку памперсов.
— Черт бы их побрал, — сказал я. — Нам так много нужно сделать. Во всех отделах жуткий беспорядок. Неужели это все наша работа?
Алекс положил руку мне на плечо.
— Все будет хорошо, — сказал он.
— Нет, не будет, — ответил я.
И вдруг мне захотелось плакать. Я почувствовал, что лицо покраснело, и у меня перехватило дыхание.
— Хорошо больше уже никогда не будет, — сказал я.
Я шел по проходу, пиная ногами валявшиеся на полу коробки, потом оглянулся.
Алекс просто стоял с опущенными плечами, как будто на них легла вся тяжесть этого мира.
Мне нужно всех объединить. Я обязан позаботиться о брате.
Я вытер слезы тыльной стороной ладони и пошел обратно.
— У меня есть идея, — сказал я.
— Какая?
— Устроить марафон игры в «Монополию».
— Да, — просто ответил он.
Каждое лето вся наша семья отправляется на неделю в Кейп Мей, в штате Нью-Джерси (только не вспоминать, что его больше нет!). Здесь прошло мамино детство. Мы едим, как короли, во всех самых лучших ресторанах (не думать о том, что кондитерской Джейм уже не существует!). Мама всех знает (не вспоминать о Джейме!). Поскольку мы с братом не слишком любим ходить на пляж, мы рубимся в «Монополию» (о ней думать можно).
Целый час мы обустраивали небольшую игровую площадку. Мы оттащили подальше упавшие коробки, чтобы расчистить пространство, принесли маленький холодильник и забили его газировкой, набрали кучу чипсов, шоколадок, печенья. Мы даже отгородили пространство пляжными полотенцами, чтобы придать игре пляжный антураж.
В середине дня нас нашел Нико. Он ничего не сказал, просто понаблюдал за тем, что мы делаем. Мы прервали игру и тоже посмотрели на него. Его взгляд ни о чем не говорил. Через мгновение он развернулся и ушел.
Трудно поверить, что мы провели весь день, играя в «Монополию», но так оно и было.
Мы с братом используем совершенно разные стратегии. Я покупаю все, что могу. Мой брат приобретает только железные дороги и собственность, обозначенную светло-голубыми значками (Вермонт, Коннектикут и Восточные улицы).
На мой взгляд, у него совершенно неправильная стратегия. Во-первых, играть с ним невероятно скучно. Во-вторых, создается впечатление, что скучно и ему. В-третьих, несмотря на то что его стратегия, заключающаяся в покупке только светло-голубой собственности, кажется недальновидной и даже глупой, он продолжает ею пользоваться. Представляете, из пятидесяти игр, которые мы с ним сыграли прошлым летом, мне удалось купить голубую собственность всего раза три. Но самой большой проблемой его сумасшедшей стратегии является то, что он очень часто выигрывает.
Вот и теперь первая игра осталась за ним.
Я отыгрался во второй, когда он заграбастал мой отель в Нью-Йорке.
Третья и решающая игра так и не закончилась — нас отвлек запах пиццы.
Пахло так вкусно, что я даже подскочил.
Я решил, что Астрид почувствовала себя лучше и приготовила нам обед.
— Когда мы вернемся, тебе конец, — сказал Алекс.
— Да, сэр.
Но это оказался всего лишь Нико. Он догадался, как включить печь для пиццы, испек целую кучу и выложил в ряд на прилавке.
Запах привлек не только нас — здесь уже были все малыши, а также Джейк, Брейден и Сахалия. Они сидели, развалившись за самым большим столиком, и в том, как они себя вели, и как малыши на них поглядывали, было что-то странное. Я сразу понял, в чем дело.
Они были пьяны.
Перед каждым стоял высокий стакан. Я заметил, что Джейк достал откуда-то фляжку с алкоголем и плеснул немного себе.
Сахалия хихикнула, наклонилась и опустила соломинку в стакан Джейка.
— Эй, малышка, держи свою соломинку при себе, — прикрикнул на нее Джейк, улыбаясь.
— Ну, пожалуйста, один маленький глоточек, — заныла она.
— Нет, больше ни одного, — сказал Джейк.
Они считали, что это смешно.
Макс с Улиссом тоже смеялись, как смеются дети, вторя взрослым — просто так, за компанию.
Нико пристально посмотрел на нас с Алексом.
— Обед готов. Подходите все и разбирайте.
— Слышали! — сказал Джейк с ухмылкой. — Хоп! Хоп! Стройтесь все!
— Отважный Охотник сказал, — поддакнул Брейден.
— Ты тут не главный, — заявила Сахалия закатив глаза.
— А вдруг главный, Саха, — хмыкнул Джейк.
Кличка. Вот здорово. Старшеклассник придумал тринадцатилетней девчонке собачью кличку.
— Да ладно вам, ребята, — я попытался разрядить атмосферу. — Пицца горячая. Давайте поедим.
Все выстроились в подобие очереди перед прилавком.
— Я не ем колбасу, — запротестовал Макс. — Мама говорит, что ее делают из свинячьей задницы.
— Мама, мама, — засмеялась Сахалия. — Вы, маленькие детки, всегда только и говорите, что о ваших мамочках! Хватит уже! Их здесь нет и в ближайшее время не предвидится!
Она сказала глупость, и сама этого не заметила.
Близнецы начали плакать, и на глазах Улисса, стоявшего за ними, тоже появились огромные, как фасолины, слезы.
Нико подошел к очереди и попытался навести порядок, обратившись ко всем.
— Я много думал, — сказал он. — И если Джейк мне позволит, я изложу план, как нам немного навести порядок в месте, где мы случайно оказались.