Впрочем, что-то в нем вызывает у меня подозрения, и это отнюдь не шаткие доски. Мне тошно признавать, но Волки одержали победу: они взрастили во мне рассадник паранойи. После Зеро меня стал одолевать страх. Я боюсь, что за простыми решениями кроется опасность.
— Делайте что хотите, — говорит Хоуп, — а я пойду искать Финнли.
Она опускает длинную тощую ногу на мостик и, убедившись, что он достаточно устойчив, сует руки в карманы и устремляется прочь. На нас она даже не оглядывается.
На нее не похоже — наша Хоуп не стала бы ни так говорить, ни так поступать.
Впрочем, дело, наверное, в потере близкого человека. Она нас меняет. Заставляет очертя голову бросаться в логово врага, не имея в запасе ничего, кроме требований.
Касс пробегает свободной рукой по волосам.
— Нельзя идти в одиночку, — обращается он к Хоуп, переглянувшись с Фениксом и Лонаном.
Касс нервничает, злится.
— Тогда идите со мной, — сразу же отзывается Хоуп.
Лонан не хочет — я чувствую это в сжимающей мою руку ладони. Она теплая и мягкая, но в ней вдруг возникает напряжение.
Однако за Хоуп отправляется Алекса — спрыгивает на мостик с кошачьей грацией, вздергивает подбородок в сторону Касса, мол, понял, парень, я не настолько эгоистична, как ты думаешь. Выражение его лица не меняется, и я не могу понять, что заставляет его шагнуть следом: Алекса? Хоуп? Собственная совесть? Кто знает…
Зато я не сомневаюсь: движение начинается с одного человека, а второй его подкрепляет, дает импульс. Вот что толкает на мостик и нас с Лонаном — и, вероятно, Феникса тоже. Пытаюсь найти утешение в словах Лонана о том, что мы изначально планировали найти вражескую территорию, где мы сможем раздобыть лекарство и разработки проекта «Атлас». Что мы поступаем так, как надо.
Однако на меня вновь накатывают сомнения.
«Лучший способ отыскать необходимое, — говорил Лонан, — выманить врага и заставить его самого привести тебя прямиком к цели».
Но это ли сейчас происходит?
Может, именно нас выманивают, а не наоборот?
Глава 56
Когда мы добираемся до конца мостика, начинаются проблемы.
Мы упираемся в тупик — позади зарослей возвышается скала, а постройку огибает странная черная вода. Если мы хотим добраться до цели, у нас есть лишь два варианта: либо нагло воспользоваться каноэ, либо попытаться залезть наверх.
Феникс и Лонан переглядываются. Можно подумать, что они мысленно обсуждают нашу ситуацию.
— Ты поведешь или я? — спрашивает Феникс.
— Действуй, — отвечает Лонан и бросает взгляд в мою сторону — похоже, предлагает высказать возражения, если они у меня возникли. Я решаю пока не вмешиваться. Если, разумеется, Феникс не выдаст нечто безумное.
Кивнув, Феникс подтягивает лямки рюкзака.
— Алекса, Касс — вы со мной. Иден и Хоуп — с Лонаном.
Они начинают возражать, и я даже готова к ним присоединиться — Касса лучше оставить где-нибудь в безопасном месте, он ведь ПсевдоВолк, — но их заглушает голос Лонана:
— Постарайтесь взять себя в руки и потерпеть. На кону стоит не только наш комфорт. Если разделимся, то сможем отыскать Финнли.
Он ловко опускает часть планов, где мы ищем еще и лекарство, о котором не знают девчонки. И не упоминает о секретном задании от Союзных войск.
У каждого из нас есть тайны. Например, страх и надежда, трепещущие внутри меня, словно бабочки-близнецы. Общались ли с моим отцом местные обитатели?
Не они ли решили передать мне склянку, книжку? Не они ли сняли с похолодевшего, мертвого отцовского пальца кольцо?
Не они ли стали причиной его смерти?
— Мы договорились? — спрашивает Феникс, осторожно переводя взгляд с Касса на Алексу, а затем и на меня.
А если они действительно отняли у меня отца, ничто не доставит мне большей радости, чем возможность отнять что-нибудь и у них. Впрочем, остается еще столько вопросов… Как оно действует, это лекарство? Как его применять? Как проверить, сработало ли оно? Где хранят разработки и как их украсть, не говоря о том, как не попасться в лапы Волкам? Но думаю, у Лонана тоже — ноль ответов. Я-то, по крайней мере, представляю, как выглядят старые чертежи «ИнвайроТек». Можно с чего-то начать.
— Ага, — произношу я. — Договорились.
— Отлично, — продолжает Феникс. — Группа Лонана возьмет каноэ. Те, кто со мной, — готовьтесь покорять заросли.
— Касс, — внезапно обращается к нему Хоуп, — а как твоя рука? Перевязь не будет мешать?
Парни опять переглядываются, не прибегая к словам. Теперь колеблется Лонан, но Феникс подсказывает:
— Прошло не слишком много времени… В последней пещере ты чувствовал себя получше, да?
Наверняка на самом деле его реплика означает: «Если ты до сих пор не попытался никого убить, то мы миновали все активаторы».
Касс явно не очень хочет избавляться от перевязи, но, покосившись на преграду из зарослей, понимает, что без второй руки ему не справиться. И в каноэ от него будет маловато толку.
— Да, — соглашается он. — Перевязь можно снять.
— Если у него снова заболит рука, подстрахуй его, — предупреждает Лонан Феникса.
Тот кивает.
Опять намеки и полунамеки!
— Что-нибудь еще, пока мы не разделились? — спрашиваю я.
Прихожу к выводу, что их стратегия не столь плоха. Они заранее взвесили все «за» и «против», иначе Лонан предложил бы оставить Касса тут. Должно быть, Лонан считает, что, даже несмотря на риск, нам надо укрепить свои ряды.
— А мы где-нибудь пересечемся? Как мы узнаем, что все благополучно выбрались?
Порывшись в рюкзаке, Феникс извлекает оттуда пару тонких черных устройств. Одно он оставляет у себя, а второе бросает Лонану.
— Будем переговариваться с помощью раций на солнечных батарейках, — поясняет он. — Кстати, Хоуп, не могла бы ты снять эту чертову кофту? Из-за нее нам сложнее скрываться.
Моя кофта, в которую кутается Хоуп, донельзя изорвана и перепачкана. И хотя она уже потеряла свой изначальный ярко-желтый цвет, она слишком выделяется на фоне здешней зелени.
Сбросив кофту, Хоуп оставляет ее валяться на камнях. Я еле сдерживаюсь — настолько сильно желание забрать кофту с собой, но мне нельзя привлекать к себе внимание. Жаль, что в рюкзаке Феникса совсем нет места.
Лонан цепляет рацию на правое бедро.
— Постарайтесь не попасться никому на глаза и будьте готовы защищаться, — произносит он. — И не забудьте, что у нас две цели: найти то, что мы ищем, и не умереть.
И чтобы справиться и с тем, и с другим, нам придется изрядно попотеть.
Каноэ мы с Лонаном и Хоуп выбираем наугад. Оно ничем не отличается от остальных четырех, которые плещутся у края мостика… кроме тусклой красной полоски на носу. Очень надеюсь, что это — обычная краска, а не засохшие следы чьей-то крови.
Вытаскиваю из соседней лодки дополнительную пару весел — если во время плавания они нам не пригодятся, их всегда можно использовать как оружие, — и мы втроем усаживаемся в каноэ.
— Умеешь грести в тандеме? Есть опыт? — интересуется Лонан.
— Пять смен в летнем лагере отплавала. — Не то чтобы я рьяно стремилась заниматься греблей… просто она входила в программу обязательных мероприятий. — Справлюсь в любой позиции. А ты?
— Тоже.
Наличие опыта не означает, что греблю я люблю. В детстве мне постоянно снились кошмары о змеях в темной воде. Папа часто заглядывал под мою кровать и заверял меня, что их там нет и никто не выжидает подходящий момент, чтобы вонзить в меня клыки.
Вдобавок отец потратил кучу денег на электрические лампочки.
Самый жуткий, повторяющийся кошмар — про водных щитомордников. Сперва рядом со мной появляется лишь один. Он проскальзывает мимо моей ноги, оборачивается кольцами вокруг лодыжки. Затем на поверхность всплывают и остальные, но я не могу их сосчитать, они окружают меня, но не стремятся укусить. Они душат меня до смерти.
Я просыпаюсь с бешено колотящимся сердцем и пытаюсь заставить легкие работать.
Меня не пугают ни прозрачный горный ручей, ни океан, кишащий акулами.
Зато мутная, стоячая вода — совсем другое дело. Особенно если в ней трудно что-то разглядеть, как сейчас.
— Дыши, Иден. — Лонан почти в совершенстве научился возвращать меня в реальность. Увы, я давала ему столько поводов отточить это мастерство! — Помни, что твой разум сильнее обстоятельств.
Киваю. У него была масса возможностей укрепить разум. Например, смывать с плитки кровь родителей — весьма жестокое начало.
— Спасибо, — откликаюсь я. — Ты прав.
Ведь что такое выдуманные угрозы по сравнению с настоящим ядом, который отнял у меня семью, Берча, жизнь? Ничто.
Мы опускаем весла в воду. Лонан устраивается на носу, где требуется немалая физическая сила. Я сижу на противоположном конце, на месте рулевого. Хоуп — посередине, как наш впередсмотрящий. Каждое движение весел отдаляет нас от вроде бы безопасного мостика и уносит прочь, ближе к неизвестности, которая ждет нас за поворотом. Кругом — вода, обрамленная растущими на берегу деревьями и кустарниками. Канал не такой и широкий — как два каноэ от края до края, мне встречались и побольше, — однако он действует на меня угнетающе.
Разум сильнее страха, напоминаю я себе. Здесь нет никаких змей.
Зеленые заросли настолько густые, что с нашей стороны постройку почти не видно — лишь выглядывает верхний ярус с мягко светящимися окнами и устланной пальмовыми листьями крышей. А когда солнце зайдет, сооружение вообще сольется с тропическим пейзажем.
Мы продолжаем грести, но примерно на середине пути понимаем, что с этой стороны найти вход в постройку нам не удастся. Канал уходит от нее в поросшую мхом пещеру с таким низким сводом, что мы, даже сидя, с трудом в ней поместимся. На меня вдруг накатывают воспоминания о Диснейленде и аттракционе с «Пиратами Карибского моря». Мне было семь лет, и меня охватила чудовищная паника, когда выяснилось, что мы отстояли бесконечную очередь только ради путешествия в лодке по темной воде, ведущей в неизвестность.