Рядом послышалось покашливание Дакса. Грейс отстранилась от меня. Ее взгляд вновь стал настороженным.
— Грейс, я очень виноват перед тобой! — без обиняков выпалил Дакс. — Я не имел права все свалить на тебя. А потом еще кричать, когда ты спасала Кита… В общем, спасибо.
— Рада помочь, — ответила Грейс, улыбнувшись одними губами.
Дакс кивнул и только теперь сообразил, что мешает нам. Он с виноватым видом посмотрел на нас.
— Словом, извини, — пробормотал он, отходя туда, где стоял Докк. — И еще раз спасибо, Грейс.
Ее улыбка стала шире. Грейс повернулась ко мне. Кровь Кита запачкала ей шею, оттенив ключицы. Прежде их скрывал мой громадный свитер. Я вдруг растерялся, не зная, о чем говорить.
— Может, тебе нужно что-то обсудить… наедине? — спросила она.
Я покачал головой:
— Кит ведь придет в себя только через несколько часов?
— Докк так говорит, — пожала плечами Грейс. — Ему виднее.
— Не знаю, что бы мы сегодня делали без тебя, — признался я.
Как раз это я знал. Просто гнал мысли о возможном исходе событий, если бы Грейс не отправилась с нами. Кит был бы уже мертв, это как пить дать. Девчонка из вражеского лагеря — красивая противница — спасла жизнь моему лучшему другу. Я оказался перед нею в неоплатном долгу.
Грейс поджала губы. Видно, и ей пришли в голову такие же мрачные мысли.
— Будем считать, что вы не напрасно взяли меня с собой.
— Так оно и есть.
Я провел рукой по своим всклокоченным волосам, потом по лицу и тяжело вздохнул. Время едва перевалило за полдень, а я уже был вымотан до предела. Желудок громко урчал. Желания есть не было, но тело требовало пищи.
— Есть хочешь? — спросил я Грейс.
— Угу, — кивнула она.
— Тогда идем перекусим, а потом вернемся и псмотрим, как наш Кит, — предложил я.
Она снова кивнула. Я коснулся спины Грейс, и мы пошли. Уже возле двери я сообразил, что мы не одни, и убрал руку. К счастью, Грейс этого не заметила.
— Мы сходим поесть. Вам чего-нибудь принести? — спросил я Докка и Дакса.
— Мне не надо, — ответил Дакс. — Я сам скоро пойду.
Докк согласился.
Мы вышли наружу. Теперь, когда Кит был вне опасности, мне дышалось гораздо легче. Разум еще не осознал всего случившегося, но от мыслей о другом исходе событий у меня кружилась голова. Я тряхнул ею, прогоняя докучливые мысли. Нечего им делать в моем мозгу.
Грейс молча шла рядом. Взглянув на нее, я сразу вспомнил, как спокойно и сосредоточенно она вела себя все это время. Полная уверенность в своих способностях. Ни малейших сомнений в себе, даже когда ее огульно назвали виновницей. Мы с Даксом только и могли очумело смотреть на раненого Кита, а Грейс не растерялась. Она делала то, чего не умели мы.
— Грейс, послушай…
— Слушаю.
— Вечером я хочу кое-что тебе показать.
Живот почему-то свело нервным спазмом.
— Что именно? — сдвинув брови, спросила она.
— Пойдешь со мной? — спросил я, не отвечая на ее вопрос.
Грейс наморщила лоб, словно озадаченная моим предложением. Я боялся, что она скажет «нет», особенно после моих утренних «любезностей». Конечно, положение пленницы не оставляло ей выбора, но я спрашивал по другой причине. Мне хотелось, чтобы она пошла со мной по доброй воле. Я ждал ее ответа, слушая, как колотится сердце. Грейс глубоко вдохнула и…
— Да.
Глава 10
«Да».
Итак, Грейс согласилась вечером прогуляться со мной. Мое сердце радостно запрыгало. Пока что мы шли в лагерную столовую. Злые и неодобрительные взгляды, какими Грейс награждали еще утром, сменились легким любопытством. Похоже, слухи о ее роли в спасении Кита успели распространиться по лагерю. В столовой, когда мы усаживались, ей приветливо улыбнулась Хелена — женщина средних лет. Грейс слегка растерялась, но я чувствовал, что ей приятно.
Ели мы молча. В моей черепной коробке теснились мысли. Ведь Грейс спасла моего лучшего друга. Я ощущал необходимость хоть как-то ее отблагодарить. Но я не умел высказать даже самых простых чувств и надеялся выразить это своей задумкой. И конечно же, хотел загладить вину за свое хамское поведение утром.
Я вовсе не собирался рычать и огрызаться, однако сдержаться не мог. Накануне я проявил слабость, поддался искушению. Поцеловав Грейс, я, как ни странно, почувствовал себя предателем, наплевавшим на безопасность своего лагеря. Я сблизился с девчонкой из лагеря вражеского, хотя в ней самой я не видел врага. Мне было ненавистно чувство вины, тут же захлестнувшее меня. Но еще сильнее я ненавидел то, что мне понравилось целоваться с Грейс. Очень понравилось, иначе бы я не рассердился (причем всерьез), когда она оттолкнула меня. Видно, и она испытывала противоречивые чувства.
Я отправил в рот последний кусок и тряхнул головой, прогоняя тревожные мысли. Нечего раздумывать о вчерашнем, поскольку это не должно повториться. Уважение солагерников досталось мне нелегко, и, если я хочу его сохранить, нам с Грейс надо держаться порознь. Но даже сейчас, наблюдая, как Грейс с осторожным любопытством оглядывает зал, я испытывал странное притяжение. Поэтому выполнить задуманное будет непросто. Однако я твердо решил держать наши отношения на сугубо платоническом уровне. Похоже, слово «платонический» было хорошо знакомо нам обоим.
Грейс по-прежнему оставалась пленницей, чужачкой. Человеком из вражеского лагеря. Нужно только постоянно напоминать себе об этом, и тогда я больше не дам слабину.
Мой план на вечер не был попыткой ухаживания или чего-то в этом роде. Я всего лишь хотел отблагодарить ее за спасение Кита. Мне было противно чувствовать себя в долгу перед нею. Смогу ли я после ее сегодняшних действий оставаться с нею на равных? А после сегодняшней прогулки мы будем квиты, и моя жизнь потечет в том же русле, в каком текла до сих пор.
— Хейден!
Голос Грейс вырвал меня из хаоса мыслей. Я моргнул и перевел взгляд на нее:
— Что?
— Ты поел? — спросила она, косясь на мою тарелку.
Тарелка была пуста.
— А, да. Идем.
Мы встали и, прежде чем покинуть столовую, отнесли тарелки на стол для грязной посуды. Я только сейчас обратил внимание, что Грейс изрядно забрызгана кровью. И почему она не умылась перед едой? Наверное, устала. Или не хотела заморачиваться. Глядя на черную майку, заимствованную у Докка, я вспомнил про обещание добыть ей подходящую одежду.
— На обратном пути можем заглянуть на склад, а потом, если хочешь, сходи в душ, — предложил я, удивляясь своему любезному тону.
Грейс тоже удивилась, но отказываться не стала.
— Это было бы очень кстати.
Мы вышли из столовой. Склад находился почти рядом. Он не охранялся, но караульные, совершая обход, были обязаны туда заглядывать. Там мы хранили одежду и прочие предметы домашнего обихода вроде полотенец и постельного белья. Словом, вещи, нужные в быту. Склад пополнялся за счет налетов и вылазок. Год за годом. Все бережно сохранялось, чинилось и не выбрасывалось, пока окончательно не приходило в негодность. Я подвел Грейс к полке с одеждой ее размера.
— Выбирай, что нужно, только не бери слишком много, — предупредил я, кивая на содержимое полки.
Конечно, ничего особенного у нас не было. Простые футболки и майки на лямках. Обычные джинсы, шорты, спортивные брюки, незамысловатое нижнее белье. Но население лагеря это вполне устраивало.
— Откуда у вас все это? — с заметным удивлением спросила Грейс, подходя к полке.
— Из города и… от тех, кто умер.
Уж лучше бы не спрашивала. А то, чего доброго, еще подумает, что ей достались вещи покойников.
— Но в основном из города.
Грейс молча выбирала одежду, помня мое предупреждение.
— Кажется, я взяла все, что нужно, — сообщила она.
Я кивнул. Больше об одежде не было сказано ни слова. Да я и не ожидал от Грейс разговоров на подобные темы. Похоже, в мире осталось мало такого, что могло ее шокировать. Меня это восхищало и одновременно огорчало. В каком же мире мы теперь жили, если людей уже не потрясали постоянные убийства и реки крови?
Я ненавидел наш мир со всеми его реалиями.
Мы вернулись домой. Солнце клонилось к закату. Не успеешь оглянуться, как стемнеет, а мне хотелось выбраться из лагеря еще до наступления темноты. Я открыл дверь хижины, пропуская Грейс. Она вошла и остановилась посередине, неуклюже прижимая к себе ворох одежды.
— Можешь сложить свои вещи здесь, — сказал я, выдвигая ящик комода.
Она рассеянно пробормотала «спасибо». Видно, события дня утомили ее. Я вдруг испугался, что она не захочет покидать хижину.
— Ты не передумала насчет вечерней прогулки? — спросил я, пытаясь за небрежностью тона скрыть растерянность.
— Нет, — быстро ответила она, заканчивая раскладывать одежду.
Зеленые глаза Грейс остановились на мне. Она с энтузиазмом кивнула и добавила:
— Осталось помыться в твоем душе, и все будет в лучшем виде.
— Конечно. Иди мойся, а я… тут посижу.
Грейс сдержанно улыбнулась и снова выдвинула ящик комода, чтобы достать необходимую одежду. Она прошла в ванную и почти закрыла дверь, но затем высунула голову и выразительно поглядела на меня.
— Не подглядывать, — усмехнулась она и плотно закрыла дверь.
Я и не собирался подглядывать. Мне же не четырнадцать лет. Я умел управлять своими гормонами, и присутствие девчонки за тонкой стеной не могло лишить меня самообладания. Красивой девчонки, которая сейчас сбросит одежду, и струйки воды потекут по ее голому телу.
— Нет, нет и нет, — бормотал я, мотая головой.
А в голове кружилась темная вереница мыслей. Я провел ладонью по лицу, плотно сжал губы, затем опустил руку, приказав себе:
— И думать об этом не смей.
Грейс открыла кран. Вода забарабанила по полу. Мне стало еще труднее управлять мыслями. Я мог думать только о Грейс под душем. Я плюхнулся на кровать, уставился на свой диковинный соломенный потолок и начал считать деревянные балки, пересекавшие его. Это тоже не помогло. Вместо балок я видел наше совместное мытье: душ, воду, струящуюся по изгибам ее тела, и то, как у нее от холодной воды приоткрылся рот.