Тихо вздохнув, я пошла следом. Меня раздирали противоречия. Умом я понимала: нечего и мечтать о его поцелуе, но мне хотелось, чтобы он меня поцеловал. Очень хотелось, поскольку разочарование застряло у меня в животе, словно проглоченный камень. Мы вернулись к мотоциклу, надели шлемы. Хейден играючи, привычным движением перекинул ногу через сиденье. И вновь я мысленно одернула себя: надо не глазеть на него, а учиться влезать на мотоцикл.
Интересно, знал ли Хейден о том, какой он симпатичный, или сейчас он решил покрасоваться? Насчет второго я сомневалась; он был слишком скромен. Красоваться перед кем-то — не в его характере. Но в обаянии ему не откажешь.
Я села на мотоцикл и снова сцепила руки на талии Хейдена. Взревел мотор, мы покатили обратно. Мною овладело уныние. Нет, обратная поездка была не менее волнующей, однако прежнего удовольствия я уже не испытывала. Всякий раз, когда Хейден делал вдох, его спина расширялась. Сидя впритык, я чувствовала и это.
Вскоре мы спустились с холма. Лесной отрезок дороги показался мне еще более таинственным. Фара высвечивала лишь небольшой участок, а вокруг — почти кромешная тьма. Дверь гаража оставалась открытой. Хейден въехал внутрь, заглушил двигатель. Я слезла и вернула снятый шлем на полку. Не в силах оторвать глаза от Хейдена, я следила за каждым его движением.
— Значит, все это ты сделал в знак благодарности? — не удержавшись, спросила я.
В глубине души я надеялась, что Хейденом двигало искреннее желание свозить меня на прогулку. Хотя бы в глубине души. Мне бы этого хватило.
Я стояла у самой двери. Глаза Хейдена сверкнули, переместившись на меня. Сам он стоял привалившись спиной к верстаку.
— Да. А в чем дело? — удивился он.
Я мотнула головой, упрямо сжала губы, пытаясь выглядеть невозмутимой.
— Просто спросила.
Хейден подошел ко мне и остановился в двух шагах. Он был выше меня более чем на голову.
— Ты меня заинтриговала, — тихо признался он, отчего у меня заколотилось сердце.
— Заинтриговала, — повторила я, пробуя это слово на вкус.
Что ж, хорошее слово. Гораздо лучше других возможностей, имевшихся у Хейдена.
— Вопреки моему здравому рассудку, — добавил он, продолжая смотреть на меня.
— Возможно, тебе следовало послушаться своего рассудка, — почти шепотом сказала я.
Хейден приблизился на шаг, отчего у меня свело живот.
— Я слушаюсь, — пробормотал он и снова приблизился.
Теперь наши лица разделяло несколько дюймов. Я затаила дыхание, ожидая, что будет дальше.
— Но я совсем не хочу слушать голос рассудка.
У меня сбилось дыхание. Сердце бешено колотилось, и его удары отзывались в ребрах. Я мысленно умоляла Хейдена преодолеть эти дюймы.
— Тогда не слушай, — прошептала я.
Я едва успела произнести эти слова, когда его губы уперлись в мои. Искра, вспыхнувшая внутри, зажгла огонь во всем теле. Губы Хейдена пробудили во мне каждую клетку. Его руки обхватили меня за бедра и привлекли к себе. Поцелуй стал крепче. Я потянулась к его шее.
Мои пальцы бродили по его волосам, запутывали их, дергали прядки. Руки мне не подчинялись. Я приоткрыла рот, впустив язык Хейдена. Я ответила на его поцелуй своим, таким же крепким. Напряжение, копившееся в нас все эти дни, выплеснулось в действиях. Мы проигрывали молчаливое сражение с искушением. Оно побеждало.
Руки Хейдена сползли ниже. Я тихо вскрикнула, когда он легко поднял меня в воздух, и обвила ногами его талию. Он внес меня в гараж, усадил на край верстака, а сам встал между моими раскинутыми ногами. Я сомкнула их, как можно крепче прижимая Хейдена к себе. Наш крепкий поцелуй не прерывался.
Затем он приподнял мои бедра, чтобы еще сильнее их сжать. Его руки находились совсем рядом с лобком. Я снова вскрикнула, когда Хейден, оторвавшись от моих губ, стал целовать мне шею. Каждый поцелуй обжигал кожу. Добравшись до основания шеи, он слегка ущипнул кожную складку. Я тихо застонала и запрокинула голову, чтобы ему было удобнее.
— Хейден! — послышалось снаружи.
Голос прорвал пузырь, которым мы отгородились от мира. Хейден прекратил пощипывать мне кожу и досадливо уткнулся лбом в мое плечо, обдав теплом дыхания.
— Принесла нелегкая, — раздраженно пробормотал он и выпрямился.
Он дышал так же прерывисто, как и я. Должно быть, мы оба выглядели очумевшими. Глаза Хейдена сверкали в темноте.
— Извини, — шепнул он, коснувшись моего бедра.
Сейчас он пойдет выяснять, кому понадобился.
— Постой, — выдохнула я, хватая его за руку и оттаскивая назад.
Хейден не противился. Он снова оказался рядом. Мои руки сжали его острый подбородок и нагнули для поцелуя.
Он отозвался. Наши губы вновь соединились. Хейден как будто на мгновение забыл, что совсем рядом есть кто-то, кому он нужен. Поцелуй всколыхнул меня, воспламенив изнутри. Понимая, что Хейдена ждут, я отодвинулась. Его глаза диковато сверкнули. Я уловила в них усмешку. Хейден пошел к двери.
— Хейден! — снова крикнул мужской голос.
— Ну чего тебе? — спросил Хейден, выглядывая в темноту.
Я глубоко вдохнула, успокаивая растрепанные чувства, и спрыгнула с верстака. Будь сейчас светло, распухшие губы выдали бы, чем я только что занималась. Я встала рядом с Хейденом. Из темноты появился силуэт:
— Вот ты где.
Фигура приблизилась, и я узнала, кто это. Барроу. Настороженно взглянув на меня, он повернулся к Хейдену:
— Ищу тебя повсюду.
— Извини, — бросил ему Хейден, считая это достаточным объяснением. — В чем дело?
— Кит очнулся.
— Что, пришел в сознание? — переспросил Хейден, подходя к Барроу.
— Говорю тебе, очнулся. Где-то час назад.
Хейден кивнул и торопливо зашагал к лагерю. Я неловко улыбнулась Барроу и поспешила следом. Как-то не хотелось остаться в темноте наедине с этим человеком. Чтобы догнать Хейдена, пришлось бежать. За спиной хлопнула гаражная дверь, закрытая Барроу.
Я безуспешно подыскивала слова. Тело до сих пор звенело от наших поцелуев. Хейден был куда собраннее. Он спешил в лазарет и вряд ли думал о поцелуях.
Вскоре мы были уже там. За спиной слышались шаги Барроу. Кит сидел на койке. Его шея по-прежнему утопала в бинтах. Рядом устроилась темноволосая девица, пытавшаяся кормить его супом.
— Привет, Хейден, — с вялой улыбкой произнес Кит, увидев нас. — Привет, Грейс.
Девица (похоже, моя ровесница) прекратила уговоры, мельком взглянув на нас. Меня поразило, какое у нее красивое лицо. Глаза у нее зелено-голубые, а волосы — темно-каштановые, длинные, до самой талии.
— Привет, дружище. — Хейден подошел к койке. — Как себя чувствуешь?
Я осталась стоять на месте, не желая им мешать.
— Живой, как видишь, — пошутил Кит.
Хейден тепло ему улыбнулся.
— Ему поесть надо, — заявила девица, хмурясь на Хейдена.
— Да не хочу я есть, — возразил Кит, пожимая плечами и морщась от боли, вызванной этим движением.
— Ты слышала? — спросил у девицы Хейден.
— Естественно, — кивнула та.
Кит будто искал кого-то за спиной Хейдена.
— Грейс, ты чего не подходишь?
Я даже оторопела. Кит хотел меня видеть!
Я подошла и встала рядом с Хейденом. Приятно было смотреть на порозовевшее лицо Кита. Я помнила, каким бледным оно было.
— А ты выглядишь гораздо лучше, — сказала я.
— Если бы не ты, я бы вообще никак не выглядел. Докк мне рассказал, как ты… Мне не хватает слов для благодарности, — искренне признался Кит.
Пожалуй, впервые я слышала от него такую длинную речь, да еще такую дружелюбную.
— Не за что, — улыбнулась я в ответ.
— И прости меня за прошлое. Рычал на тебя, как городской Зверь. Думаю, ты понимаешь, как трудно доверять врагам?
— Конечно понимаю.
Это я понимала очень хорошо, поскольку недоверие к врагам мне внушали с ранних лет.
— Правда, я и сейчас тебе не доверяю, — усмехнувшись, добавил Кит. — Но теперь я хотя бы знаю, что ты нас не ухлопаешь.
Я сдержанно засмеялась. Наверное, Кит шутил, но полной уверенности у меня не было.
— Приму к сведению.
— Так ты и есть Грейс? — спросила девица, впервые назвав меня по имени. — Его спасительница?
Она поглядывала на меня с недоверчивым любопытством.
— Да, — ответила я.
Надо же, сколько обитателей лагеря знали обо мне, даже из тех, с кем я не встречалась.
— А я Мэлин, — представилась она.
Мэлин вновь повернулась к Киту и возобновила попытки накормить его. Судя по их обращению друг с другом, они были весьма близкими знакомыми. Я не слышала, что у Кита есть подруга. Но опять-таки Кит не отличался многословием (меня он вообще не удостаивал разговором) и не был склонен распространяться о своей личной жизни. Надо будет потом спросить у Хейдена.
А Хейден сейчас вовсю смотрел на меня. Повернувшись к нему, я удивилась, что он даже не попытался этого скрыть и не отвел глаза. Губы у него были темнее обычного. Следствия наших поцелуев, почти незаметные для других. От воспоминаний у меня в животе опять запорхали бабочки.
— Ты живешь у Хейдена? — спросила Мэлин, вторгаясь в разговор наших глаз.
— Да, — моргая, ответила я, не зная, стоит ли при этом улыбнуться.
Решила не улыбаться. Мэлин кивнула, еще раз взглянув на меня. Кит молча наблюдал за нашим общением.
— Давай как-нибудь встретимся, — предложила Мэлин, приветливо улыбнувшись.
Я мучительно решала, нравится мне эта особа или нет. Решила, что нравится.
— Покажу тебе кое-какие мелочи, облегчающие здешнюю жизнь.
— С удовольствием, — обрадовалась я.
Я знала, что рано или поздно столкнусь с некоторыми бытовыми вопросами, которые мне было бы неловко обсуждать с Хейденом. Приглашение от Мэлин оказалось как нельзя кстати: уж ее я могу спрашивать не краснея. Близость возраста тоже играла не последнюю роль.
— Вообще-то, она должна постоянно находиться в поле зрения Хейдена, — вмешался Кит, оглядывая собравшихся.
Даже сейчас, когда я спасла ему жизнь, он противился моему самостоятельному перемещению по лагерю.