— Пусть сходит, — к моему удивлению, согласился Хейден. — Главное, Грейс будет не одна и не засидится там до ночи.
Я невольно улыбнулась такому решению, радуясь возможности выскользнуть из-под его опеки. Может, и мозги у меня заработают получше. Его постоянное присутствие сбивало все мои мысли и будоражило чувства.
— Значит, договорились, — подытожила Мэлин. — А сейчас, ребята, выметайтесь. Мне нужно покормить этого упрямца.
— Конечно, — отозвался Хейден. — Я к тебе еще зайду.
— Обязательно заходи, — пробормотал Кит. — Потом, когда не будет надсмотрщицы.
— Заткнись! — весело бросила ему улыбающаяся Мэлин.
Мои подозрения насчет их близости только усилились.
— Ты всерьез готов выпустить меня из-под наблюдения? — спросила я, не в силах подавить улыбку.
Пусть совсем крошечный, но глоток свободы.
— Только не вздумай ничего затевать, — предупредил Хейден. — Мэлин убьет тебя быстрее, чем кто-либо из наших.
Такого предупреждения я не ожидала.
— Я и не собиралась.
— Вот и хорошо, — сказал он, добавив к словам совершенно призрачную улыбку.
Разговор у нас происходил по пути в хижину.
— И еще один момент, Грейс.
— Какой?
— Другим незачем знать о том, что недавно было между нами.
Глава 12
Грейс не сиделось на месте. Я хмуро смотрел, как она ерзает по кушетке в ожидании Мэлин. Уж не знаю, чтó Мэлин собиралась ей показывать, но чем дольше мы ждали, тем больше сомнений у меня появлялось. Необходимость постоянно держать Грейс в поле моего зрения имела две равнозначные причины: во-первых, я хотел защитить солагерников, а во-вторых — ее саму. Я был вполне уверен, что Грейс не преподнесет никаких сюрпризов, однако чем больше я об этом думал, тем меньше мне хотелось отпускать ее с Мэлин.
— Тебе не обязательно идти сегодня, — сказал я, надеясь, что она передумает. — Время уже позднее. Прогуляешься с Мэлин завтра.
— Сегодня удобнее, — возразила Грейс и тут же отвела глаза.
После возвращения в хижину Грейс была удивительно тихой и задумчивой. Наверное, на нее подействовала моя просьба держать в тайне произошедшее между нами. Причина была не в ней и не в том, что я сожалел о случившемся. Люди вверили мне заботу о них, и я не хотел выглядеть в их глазах неустойчивым или слабым. Узнай они, как я вел себя с Грейс и чего мне хотелось от девчонки, это могло бы в корне изменить их мнение обо мне. Сохранение доверия солагерников было гораздо важнее, нежели потакание своим эгоистичным желаниям.
— Я ничего не скажу, — вдруг заявила Грейс, словно прочитав мои мысли.
Вид у нее был задумчивый. Я едва удержался, чтобы не перевести взгляд на ее губы, целовавшие меня в гараже.
— Хорошо, — медленно отозвался я. — Ты ведь понимаешь, почему об этом нельзя говорить?
— Потому что я — ваш враг, — с оттенком горечи произнесла Грейс.
— Потому что солагерники видят во мне их защитника. Так было, и так должно оставаться. Если они подумают, что я потерял из-за тебя голову… их доверие ко мне может пошатнуться.
Довод казался мне вполне логичным. Но когда я смотрел на сидящую Грейс, на ее усилия сохранять бесстрастное лицо, логика начинала шататься. Произошедшее в гараже началось не вдруг. Все двигалось к тому, однако какое-то время я еще сдерживался, а когда допустил послабление, остановиться уже не мог. Это все равно что противиться восходу солнца.
— Можешь не волноваться, — холодно сказала Грейс.
Я тяжело вздохнул. На душе было нелегко. Мне самому это не нравилось, но так должно быть. Я понимал, что посылаю Грейс противоречивые сигналы. С этим тоже надо завязывать. Для нас обоих лучше, если дальше случившегося в гараже мы не пойдем.
От продолжения нелегкого разговора меня спас стук в дверь. Грейс спрыгнула с кушетки и побежала открывать. На пороге ждала Мэлин. У меня опять свело живот. Стоило ли отпускать Грейс с нею? В голове завертелся новый вихрь сомнений.
— Готова? — спросила Мэлин, не замечая меня.
— Вполне, — ответила Грейс.
Бросив на меня непроницаемый взгляд, она повернулась спиной:
— До скорого, Хейден.
— Вы только не поубивайте друг друга, — полушутя пробормотал я.
Не удостоив меня ответом, девицы скрылись за дверью.
Я вздохнул, с силой провел рукой по волосам. Стало немного легче. При моем положении в лагере я давным-давно привык к сильным стрессам и великолепно умел их блокировать. Однако нынешняя ситуация была иной. Сейчас я испытывал не стресс, а досаду и подавленность.
Я давным-давно никого не целовал, не говоря уже об интимных отношениях. Эту стадию я прошел несколько лет назад, причем очень быстро. Затем, возглавив Блэкуинг, я и вовсе подавил тягу к телесным утехам. Впрочем, и подавлять-то особо не пришлось, поскольку еще раньше я начал перерастать эти потребности. Я спал с разными девчонками нашего лагеря и теперь, когда видел кого-то из них, отворачивался и делал вид, словно между нами никогда ничего не было. Только с одной мне приходилось постоянно встречаться по лагерным делам, и вот она-то сейчас и увела Грейс.
Стоило мне подумать о Мэлин, и я с предельной ясностью понял: все мое беспокойство возникло из-за нее. Я опасался, что Мэлин расскажет Грейс о наших былых интимных отношениях. Но мы тогда просто трахались. Между нами не возникло никаких более или менее серьезных чувств. Секс для нас был способом ненадолго забыть о жутком и суровом мире, в котором мы жили. Гордиться тут нечем — особенно теперь, когда Мэлин сблизилась с Китом. Однако что было, то было. Отношения длились недолго и исчерпали себя даже раньше, чем я вышел из стадии подростковой неразборчивости.
Повторяю: я вовсе не гордился этой страницей своей жизни. В дальнейшем я научился управлять желаниями тела. Так продолжалось, пока не появилась Грейс.
Я шумно вздохнул и спрыгнул с кровати, сорвал с себя рубашку и не глядя швырнул на пол. Руки рванули пояс джинсов. Я двинулся в ванную. Мне требовалось остыть под холодным душем. Едва сняв джинсы и трусы, я встал под душевую головку, открыл кран и подставил тело холодной воде.
Я смежил веки и запрокинул голову. Вода лилась на лицо и волосы, прибивая прядки к шее. Я прислонился к стене, слегка выгнул спину и наклонил голову. Теперь волосы лезли мне в глаза. Вода хлестала по спине, а мне вспоминались пальцы Грейс, касавшиеся моих шрамов. Она трогала их очень осторожно, словно боялась, что зарубцевавшиеся раны все еще болят.
Я вообразил, как она гладит меня по ребрам. Мысленно я видел ее стоящей напротив, в тонкой мокрой одежде, прилипшей к телу. Я почти ощущал ее присутствие: руки, водящие по моему животу, отчего в бедрах и ниже возникало покалывание. Я видел ее полураскрытый рот, тянущийся к моему. Даже сейчас, когда Грейс была далеко от хижины, мое тело реагировало на нее.
Вздохнув, я целиком встал под струи, пытаясь отгородиться от теснящихся мыслей. Холодная вода не помогала. Пыхтя от отчаяния, я снова вцепился в волосы. Я мог думать только о Грейс. Вид у меня был такой, словно я готовился к тяжелому налету с непредсказуемыми последствиями.
Я настороженно шла за Мэлин. В голове звучало предостережение Хейдена: малейшее подозрительное действие с моей стороны, и она убьет меня не задумываясь. Шли мы молча. Мэлин лишь усмехалась. Так мы добрались до какого-то склада. Мэлин толкнула дверь:
— Я так думаю, мужественный и храбрый мистер Абрахам не позаботился о твоих чисто женских потребностях.
Я поперхнулась слюной, замаскировав удивление под кашель. Смысл ее слов был понятен, но произнесенные с такой прямотой, они приобретали некоторую двусмысленность. Удивило меня и то, что Мэлин назвала фамилию Хейдена, которую до сих пор я не знала. Значит, Абрахам.
— Не догадался как-то, — отозвалась я.
Мэлин кивнула. Она подвела меня к полке у задней стены склада, оглядела содержимое, затем протянула руку.
— Вот, держи, — сказала она, всовывая мне в руки упаковку прокладок.
Я с благодарностью взяла их и только потом сообразила, что не захватила никакого пакета. Мэлин этого не замечала, продолжая снимать с полки другие полезные вещи: дезодорант, зубную щетку и тюбик пасты, нечто похожее на лосьон для лица, щетку для волос и, наконец, бритву. (Вот уж чего не ожидала!)
— Береги как зеницу ока, — пошутила Мэлин, запихивая бритву в кучу вещей у меня в руках. — Когда затупится, поточи. Дольше прослужит.
Я поблагодарила Мэлин за такую роскошь.
Бритва не являлась очень уж нужным предметом для выживания, но помогала ощущать жизнь… более нормальной, что ли. Человеческой. Мэлин направилась к другой полке, откуда сняла рюкзачок на молнии. Открыв молнию, она протянула его мне. Я благодарно улыбнулась и быстро сложила туда все приобретения.
— Все это — результат вылазок? — спросила я, потрясенная разнообразием товаров.
Грейстоун имел свои склады, но здешние их превосходили.
— Само собой. Учитываем выдачу. Наши понимают: надо пользоваться экономно, поскольку неизвестно, когда удастся пополнить запасы.
Я молча кивала. Аналогичным образом это было устроено и в Грейстоуне.
— Может, тебе нужно еще что-нибудь? — предложила Мэлин, указывая на полки.
Свечка освещала лишь ближний круг. Остальное тонуло в полумраке. Я добросовестно вглядывалась в содержимое полок, но не заметила чего-то нужного.
— По-моему, ты меня снабдила всем.
— Вот и отлично! — захлопала в ладоши Мэлин. — Если понадобится еще что-то, мы сюда опять наведаемся. А теперь идем.
Она шагнула к двери. Я надела рюкзачок и пошла за нею. Мы выбрались в темноту.
— Как состояние Кита? — спросила я, надеясь услышать добрые вести.
— Пуля не повредила его упрямство.
Она даже вытаращила глаза, удивляясь этому обстоятельству.
— Он хоть что-нибудь съел?
— Нет. Зато не отказался от виски, — проворчала Мэлин. — Дакс принес, когда заходил проведать.