Грейс была мне небезразлична. Я хотел оберегать ее, пусть даже с риском для себя.
И это было очень и очень плохо.
Она судорожно вздохнула. Ее глаза сверкали в сумраке хижины. Грейс обдумывала мою недавнюю фразу. Я понимал, что она не нуждается в моей защите, но я все равно буду пытаться ее оберегать.
— Зачем ты соврал Даксу? — наконец спросила она.
Голос у нее был тихий и даже спокойный. Ее пальцы рассеянно теребили край моей рубашки.
— Сам не знаю, — честно ответил я.
Во мне сработал инстинкт. Я отрицал какие-либо отношения между нами. Ведь когда-то мне внушали, насколько пагубно сближаться с другими. Это делает тебя слабым. Мне казалось, что, отступая от укоренившегося убеждения, я себя разрушаю.
Услышав мой ответ, Грейс понурила плечи и отодвинулась. Я сразу же шагнул к ней, но руки, гладившие ей щеки, опустил.
— Хейден… — напряженно произнесла она.
— Только не начинай снова, — тихо взмолился я. — Понимаешь, я… словом, плохо я в этом смыслю.
— В чем? — наморщив лоб, спросила Грейс.
— В этом, — пожал плечами я, обведя рукой пространство вокруг нас. — Я даже не знаю, как это назвать. Согласись, нормальной эту ситуацию не назовешь.
— Да. — В голосе Грейс я уловил легкую обиду. — Я тоже не знаю, как это назвать, но… мне нужно знать, чего ты хочешь.
Ну и вопрос! Я нахмурился, не представляя, как отвечать. Чего я хотел? Ответ был сравнительно простым, однако я и понятия не имел о способах получить желаемое. Я хотел жить нормальной жизнью, когда на тебя не давят заботы о безопасности десятков и сотен других людей. Я хотел, чтобы мир снова стал таким, каким он был до Крушения. Я хотел засыпать, не опасаясь, что неведомые враги попытаются проникнуть в лагерь и нарушить спокойствие людей. (Поддержанию этого спокойствия я отдавал все свои силы.) Я хотел полностью доверять тем, кто меня окружал, и, когда понадобится, перепоручать им часть своих забот. Я хотел узнать, какие ощущения появляются, когда кого-то любишь.
Я хотел Грейс.
Но все эти желания были невыполнимы. Они принадлежали к числу невозможных, неосуществимых или идущих вразрез с моей ответственностью. Скорее всего, они так и останутся упущенными шансами. Я уже давно смирился с тем, что Крушение существенно урезало наши возможности. Что же касается моей привязанности к Грейс… труднее всего было согласиться с непреложным фактом. Одно из самых сильных моих желаний, об осуществлении которого я и мечтать не смел, вдруг оказалось предельно доступным. И тем тяжелее принять то, что я не вправе воспользоваться этой возможностью.
— Сейчас я всего лишь хочу обеспечить твою безопасность, — ответил я Грейс. — А чего хочешь ты?
— С одной стороны, я хочу вернуться домой, — честно призналась она, виновато моргнув зелеными глазами. — Увидеть своих. Обрадовать их, что я жива и здорова. Но с другой стороны, я хочу остаться здесь. Мне интересна здешняя жизнь.
Я молча кивал. Услышав о желании Грейс остаться в Блэкуинге, я очень обрадовался. Но радость была неполной. Меня огорчало, что ей по-прежнему хотелось вернуться домой. Это после всех событий и потрясений, пережитых за последние дни? Мысленно задав такой вопрос, я тут же задал другой: что в этом удивительного? Естественно, ее желание вернуться домой, к близким, было сильнее желания остаться здесь. Со мной.
Громкое урчание в животе оборвало мои размышления.
— Есть хочешь? — спросил я.
Грейс шумно втянула воздух, подтверждая конец разговора.
— Да. Идем перехватим чего-нибудь.
Я молча пошел к двери. Грейс так же молча двинулась следом. Мы оба ощущали тяжесть недавнего разговора. Ситуация, в которой мы оказались, не имела простого решения. Мой разум упорно сопротивлялся тому, что я хотел сделать, и мне было его не остановить.
Близился вечер, о чем свидетельствовало предзакатное солнце. Мы неторопливо дошли до столовой. Еще издали ноздри уловили аромат жареного мяса, отчего мой живот снова заурчал. Находясь рядом с Грейс, я забывал о насущных потребностях вроде еды. Естественно, организму это не нравилось.
В столовой было довольно людно. Обедающие непринужденно переговаривались. На их плечах не лежал груз забот, сопровождавших каждый день моей жизни.
— Хейден! — послышался звонкий голос.
Я сразу понял, кто меня окликает. Джетт возбужденно махал мне из-за стола, за которым сидел один. Я махнул в ответ. Мы с Грейс прошли туда, где Мейзи раздавала еду. Сегодня это была оленина, добытая кем-то из охотников.
— С благополучным возвращением тебя, Хейден, — улыбнулась Мейзи, подавая мне наполненную тарелку. — И тебя, Грейс.
Добрые слова Мейзи несколько удивили Грейс, но она улыбнулась и поблагодарила повариху. Потом, взяв тарелку, отошла, глядя под ноги и продолжая улыбаться. Я благодарственно кивнул Мейзи. После столь изматывающего дня Грейс очень нуждалась в улыбке. Джетт буквально танцевал на стуле, не в силах дождаться, пока я доберусь до его стола в другом конце зала. Я лавировал между столами, отвечая на приветствия солагерников.
— Хейден, ты вернулся! — радостно завопил Джетт, когда я уселся напротив него.
Грейс устроилась с моей стороны, но не рядом.
— Угу, вернулся, — ответил я мальчишке и принялся за еду.
Джетт настороженно посмотрел в сторону Грейс:
— Привет, Грейс.
Он старался говорить уверенным, непринужденным тоном, но в голосе сквозил испуг. Чувствовалось, Джетт до сих пор очень ее боится, хотя Грейс относилась к нему вполне дружелюбно. Если его напугала наша первая встреча с нею в Грейстоуне, то и тогда ее пистолет был направлен не на него, а на меня.
— Привет, Джетт, — ответила она, улыбнувшись мальчишке. Кажется, ей понравилось, что он решился с нею заговорить. — Как поживаешь?
— Хорошо, — не задумываясь ответил он, глядя на меня выпученными глазами.
По мнению Джетта, я должен был оценить его смелость. Он говорит с врагом! Грейс для него оставалась пленницей в нашем лагере. Понятно, что мальчишка был настороже.
— Ты навещал Кита? — спросил я, прежде чем отправить в рот очередной кусок оленины.
— Конечно, — с прежним энтузиазмом ответил Джетт. — Дважды! Вчера вечером и сегодня утром. Но он все время спал.
— Ты же знаешь, что он нездоров.
Докк вряд ли рассказывал мальчишке все подробности ранения Кита. Я подумал, что Джетту нужно их услышать от меня.
— Но ведь он поправится? — спросил Джетт, глядя на меня во все глаза.
— Я очень надеюсь. Сегодня мы с Грейс и Даксом привезли нужные лекарства. Теперь посмотрим, как скоро Докку удастся поставить его на ноги.
— И ты им помогала? — недоверчиво спросил Джетт, поворачиваясь к Грейс.
— Да, — скромно ответила она.
— А разве ты не слышал, что Грейс спасла Кита? Его ранили в шею. Пуля задела кровеносную артерию. Тогда Грейс пальцами заткнула рану, благодаря чему мы и сумели довезти Кита до лагеря живым.
Грейс ерзала на стуле, словно ей было неловко, что я хвастаюсь ее поступком.
— Ничего особенного, — пробормотала она. — Меня учили оказывать медицинскую помощь.
— И ты зажимала рану? — спросил изумленный Джетт. — Всю дорогу от города сюда?
Его глаза оставались распахнутыми. Теперь он смотрел на Грейс уже без страха, но с явным восхищением.
— Одна бы я все равно не справилась, — с прежней скромностью ответила она. — Мне помогали.
Она спасла Киту жизнь и даже не решалась признаться в этом впечатлительному мальчишке.
— Вот это да! — выдохнул Джетт.
Я усмехнулся, доедая последний кусок. В столовой мне дышалось гораздо легче, чем в тесной хижине, переполненной эмоциями. Возвращаться туда не хотелось. И тут мне в голову пришла идея.
— Джетт, у тебя есть дела на вечер?
— Нет. А что? — спросил он и просиял, предвкушая развлечение.
— Хочешь поупражняться в стрельбе?
— Ты серьезно? — завопил Джетт, вскакивая со стула. — Да! Да!
Грейс доедала оленину, усмехаясь его мальчишеской непосредственности.
— В таком случае доешь мясо, — сказал я, кивнув в сторону его тарелки. — Нельзя стрелять на пустой желудок.
— Сейчас! — воскликнул Джетт, торопливо заталкивая себе в рот оставшиеся куски.
— Ты тоже можешь поупражняться, — предложил я Грейс, награждая ее улыбкой.
Она удивленно открыла рот, затем усмехнулась:
— Кажется, я и так неплохо стреляю.
От улыбки в уголках ее глаз появились морщинки.
— Как скажешь.
Я понес тарелку к столу для грязной посуды. Джетт вскочил и с набитым ртом побежал за мной. Затем встала и Грейс. Мы вышли из столовой.
— Веди нас, Джетт, — кивнул я мальчишке.
— Да! — возбужденно выкрикнул тот, потрясая кулачком в воздухе.
Джетт быстро зашагал к штурм-центру, где хранилось оружие. Мы с Грейс шли следом, позволяя ему ощутить себя вожаком. В одном месте Джетт зацепился за камень и только чудом не распластался на земле.
— Видели? — крикнул он нам, улыбаясь во весь рот. — Я не упал!
— Ты учишь его стрелять? — удивилась Грейс.
— Да. Кто-то ведь должен. Бьюсь с ним уже два года, а у него так и не получается.
Джетт уже вбежал в штурм-центр, возбужденно объясняя караульным цель своего появления.
— Возможно, причина не в ученике, а в учителе, — пошутила Грейс, толкнув меня плечом.
— Ни в коем случае, — засмеялся я. — Я — прекрасный учитель.
— Не сомневаюсь, — с едва уловимым сарказмом произнесла она.
Я изумленно покачал головой. Грейс возвращалась в свое прежнее состояние.
— В тебе нет ничего пугающего, — добавила она.
— Скажи лучше, что это ты осмелела, — пробубнил я, отмахиваясь от ее замечаний.
Мы вошли в штурм-центр. Джетт грузил в полотняный мешок патроны, мишени, изготовленные и раскрашенные им с помощью Мейзи, а также несколько пустых консервных банок. Банки были испещрены дырками, оставшимися после моих попыток научить Джетта целиться. Он попал всего один раз, и, сдается мне, не в ту, в которую целил.