— Я не шучу. Понимаешь? Я… Честное слово, Грейс, я ужасно тебя хочу. Но я слишком внимательно к тебе отношусь и потому боюсь поспешностью все испортить, — признался Хейден.
Он говорил вполне искренне. Чувство отверженности немного поутихло. Может, когда-то он сам был отвергнут?
— Так это… дело не во мне? — спросила я, охваченная невероятным смущением.
— Нет, ни в коем случае. Грейс, знала бы ты, какая ты красивая.
Я судорожно вздохнула. Его признание молнией ударило мне в сердце. Замешательство и болезненное чувство отверженности начали ослабевать. Хейден безотрывно смотрел на меня, и ко мне возвращалось прежнее доверие. Словно догадываясь о моей внутренней борьбе, он нагнулся и осторожно поцеловал меня в губы. Поцелуй был почти неощутимым, но этого было достаточно, чтобы по спине пронеслась жаркая волна и воспламенила кровь.
— Еще раз извини, — прошептала я.
Я не представляла, что говорить в ответ на его комплимент. Я действительно не умела принимать комплименты.
— Перестань извиняться, — сказал Хейден.
Я почувствовала, что он готов засмеяться.
— Хорошо-хорошо. Извини, — скороговоркой произнесла я и только потом осознала нелепость сказанного.
Из моего горла вырвался легкий смешок, удаляя последние остатки недавней скованности. Хейден улыбался, поглядывая на меня, отчего его потрясающее лицо яснее проступало в темноте.
— Грейс, давай поспим, — тихо предложил он.
Погладив мою нижнюю губу, он отодвинулся, лег на спину. Положил руки по бокам. Я осталась на прежнем месте. Смотрела в потолок и пыталась решить, уткнуться мне в него или повернуться спиной. Хейден мягко обнял меня рукой за шею и притянул к себе.
Я не противилась. Голову я положила ему на плечо, а одну руку — на живот. Рука Хейдена нежно обнимала мою спину. Он подоткнул вокруг нас скомканное одеяло.
— Спокойной ночи, Хейден, — прошептала я, удобнее устраиваясь на его плече.
— Спокойной ночи, Грейс.
Его пальцы гладили меня по спине, успокаивая и вызывая сладкую истому в животе.
Мое сердце наконец-то возвращалось к привычному ритму, хотя кровь оставалась разгоряченной. Как ей быть холодной, если я крепко прижималась к Хейдену? Ушло замешательство, исчезло горькое чувство отверженности, а вот досада оставалась. Телесное возбуждение не получило выхода, и слова Хейдена не могли снять это напряжение.
Никто еще не заводил меня так сильно, как он. Вряд ли он догадывался о своей особенности.
Напряжение напряжением, а тихое, ровное дыхание Хейдена и удары его сердца вскоре превратились для меня в прекрасную убаюкивающую колыбельную. Спала я крепко, поскольку утомилась за день и еще потому, что меня согревало тепло его тела.
Через несколько часов меня вырвал из сна настойчивый стук в дверь. Я застонала, приоткрыв глаза и обнаружив, что лежу, упираясь лицом в руку Хейдена. За ночь мы поменяли позы: Хейден лежал позади, а его рука обнимала мою талию, прижимая к себе. Ухо ловило его мягкое дыхание и теребило непокорные пряди, заночевавшие на моей щеке.
Я плотно зажмурилась, надеясь, что стучащий догадается уйти и даст нам еще немного поспать. Но этот человек не услышал моих молчаливых просьб и после недолгой паузы снова постучал. Шумный вдох за спиной подсказал, что Хейден проснулся. Думаю, он привык к бесцеремонным побудкам. Уже на моей памяти его несколько раз будили стуком в дверь. Порою я забывала, что он возглавляет лагерь.
— Погоди, сейчас открою! — крикнул Хейден.
Утром его голос звучал хрипло и ниже обычного. Хейден ткнулся носом мне в шею и прошептал:
— Доброе утро.
— Доброе утро, — бодро отозвалась я и улыбнулась.
Это все, что мы успели произнести, поскольку Хейден разомкнул руки и выбрался из кровати. Встав, он подвигал руками и размял мышцы спины. Я зачарованно смотрела, как он надевает рубашку в красно-коричневую клетку. Рукава у нее были оторваны. Застегнув пару пуговиц, Хейден направился к двери, взялся за ручку и… Вспомнив, где я лежу, он повернулся.
— Ты это… — смущенно произнес он, кивнув в сторону кушетки.
Вид у него был виноватый.
— Я сейчас, — ответила я.
Умом я понимала, что нельзя компрометировать Хейдена. Меня не должны видеть в его постели. Но мне так не хотелось вылезать оттуда, где одеяло и простыни еще хранили его тепло. И все же я торопливо перебралась на кушетку и накрылась холодным одеялом, создав видимость моего недавнего пробуждения. Хейден кивнул, наградил меня еще одной виноватой гримасой, после чего открыл дверь.
В хижину хлынул утренний свет. Мы оба прищурились. Я услышала голос женщины, поздоровавшейся с Хейденом. Когда в глазах перестали мелькать разноцветные пятна, я поняла, что это Мейзи.
— Прости, что разбудила вас, — сказала она, поглядывая на заспанное лицо Хейдена.
— Ничего, все равно пора вставать, — зевнул он, протирая глаза и пытаясь окончательно проснуться.
— Утром мы пустили на завтрак остатки оленины, — хмуро сообщила Мейзи. — Если в ближайшее время запасы мяса не пополнятся, не знаю, чем мне кормить людей.
— Неужели мясо так быстро кончилось? — спросил Хейден и тоже нахмурился.
Мне было интересно наблюдать эту сторону лагерной жизни. В Грейстоуне всем этим занимался Селт, но я редко видела, как он решает повседневные дела. Мало того что Хейден ведал безопасностью лагеря, в круг его постоянных обязанностей входило снабжением Блэкуинга лекарствами и иными остро необходимыми вещами. Груз забот и так был велик, но оказалось, что он еще заботится и о продовольствии. Со всеми большими и малыми проблемами шли к нему, и он изыскивал решения.
— Сама удивляюсь, — развела руками Мейзи.
Хейден вздохнул, провел ладонью по лицу и уже знакомым жестом коснулся пальцем нижней губы.
— Понятно. В таком случае мы отправимся на охоту.
— Спасибо, Хейден. Позвать Дакса? — предложила Мейзи.
Только сейчас она заметила на кушетке меня, приветливо улыбнулась и тотчас же опять повернулась к Хейдену.
— Не надо. Мы с Грейс справимся вдвоем, — ответил он и тоже посмотрел на меня.
Я потягивалась под одеялом, пытаясь выглядеть естественно.
— Хорошо, — быстро согласилась Мейзи. — Не забудьте зайти на кухню за едой в дорогу. Все как обычно?
— Да, — ответил Хейден, поблагодарив повариху.
— Это я должна тебя благодарить.
Мейзи еще раз улыбнулась и ушла. Хейден закрыл дверь. Потом повернулся ко мне, рассеянно теребя волосы:
— Ты когда-нибудь охотилась?
— Ни разу, — призналась я, слезая с кушетки.
Мне почему-то казалось, что охота мало отличается от налетов. К тому же она проще и менее опасна, поскольку четвероногие противники не отстреливаются.
Хейден кивнул:
— Тогда давай собираться. Рассчитывай на пару дней, так что подбери одежду и прочее. Остальное возьмем со склада.
— На пару дней? — удивилась я. — Неужели охота длится так долго?
У нас в Грейстоуне охотники уходили рано утром и к вечеру обычно возвращались.
— За один день не обернуться. Дичь держится от лагеря подальше. Вот и приходится двигаться в те места, сидеть тихо и ждать, когда у них пройдет испуг от нашего появления. Так и набегает пара дней.
— Теперь понятно.
Хейден вытащил из-под кровати вещевой мешок и принялся рыться в комоде, доставая одежду. Я достала свою и лишь сейчас сообразила, что мне ее некуда складывать. Рюкзачок со всякими женскими штучками был плотно набит. Я его еще и не открывала с тех пор, как принесла.
— Вот, держи.
Догадавшись о причине моего замешательства, Хейден снова сунул руку под кровать и достал средней величины рюкзак. Я поблагодарила его и быстро набила рюкзак одеждой.
Вскоре мы покинули хижину с мешками за спиной. Хейден повел меня на склад, где, почти не задумываясь, стал доставать с полок снаряжение для охоты. Палатка, два спальных мешка, керосиновый фонарь, аптечка, спички, чайник, набор ножей и прочие необходимые предметы. На полу выросла довольно внушительная горка.
— Мы что, поедем? — спросила я, не представляя, как все это можно унести на себе.
— Да. Возьмем пикап, — ответил Хейден, добавляя себе в мешок электрический фонарик. — Я схожу за машиной, а ты вытаскивай это хозяйство наружу.
— Конечно, — не раздумывая ответила я.
Следом меня ударила мысль: Хейден оставляет меня одну, без присмотра. Пусть и на несколько минут, но впервые с момента появления в Блэкуинге я останусь одна. Нет, мною не овладело желание сбежать. Я испытывала приятное удивление. Хейден начал мне доверять.
Кивнув, он трусцой направился к гаражу, а я стала вытаскивать снаряжение. Час был совсем ранний: солнце только поднималось, заливая лагерь мягким светом. На дорожках и возле хижин — никого. Со стороны гаража донеслось негромкое тарахтение автомобильного мотора. Звук приближался.
Когда Хейден остановил пикап у двери склада, я с удивлением увидела в кабине еще несколько мешков. Потом поняла: он успел завернуть на кухню и взять еду, собранную Мейзи нам в дорогу. Хейден помог мне погрузить остатки снаряжения. Оставалось заехать в штурм-центр за оружием.
Мне было приятно получить от Хейдена вчерашний пистолет, который он, скорее всего, взял из хижины. Из оружейного ящика он достал винтовку и… арбалет.
Мешок Хейдена был нагружен под завязку. Лямка врезалась в его мускулистую спину.
— А арбалет зачем? — спросила я.
— Помогает беречь патроны, — пожал плечами он. — Не хочу тратить пули на то, что потом мы будем есть.
Я отнесла арбалет в пикап. Сборы окончились, можно было ехать. Хейден привычно уселся за руль. Я устроилась рядом, довольная, что в этот раз не сижу сзади. Блэкуинг быстро остался позади. Нас обступал лес. Дороги как таковой не было. Пикап ехал среди деревьев. Мне то и дело казалось, что сейчас машина застрянет между стволами, но Хейдену удавалось лавировать в узком пространстве.
— И на кого ты собираешься охотиться? — спросила я.
Меня разбирало любопытство. Все это время я ела мясо, не особо задумываясь, чем набиваю желудок.