— Надеюсь добыть оленей. Но их трудно найти, а потому будем охотиться на все, что попадется. Индюшки, утки, бобры.
— Бобры? — переспросила я и поморщилась.
— Да, — засмеялся Хейден. Он мельком взглянул на меня и тут же отвернулся, продолжая следить за дорогой. — У них вкусное мясо. Обещаю, тебе понравится.
— Верится с трудом, — тоже засмеялась я.
— Выбирать не приходится, — пожал плечами он. — Хорошо, если не придется стрелять белок и прочую мелочь.
— Ой, только не белки! Когда я была маленькой, Селт часто угощал лагерных детей беличьим мясом.
Я брякнула это не подумав. Интересно, заметил ли Хейден что-нибудь?
— Селт? — переспросил он, и улыбки как не бывало. — Так ты знакома с Селтом?
— Конечно, — ответила я, не зная, как продолжать. — Селт постоянно на виду. Его знают все.
Нельзя сказать, чтобы я врала. Селт и в самом деле постоянно был на виду. В Грейстоуне его знали и взрослые и дети. Он не отгораживался от солагерников. Я лишь умолчала, что Селт — мой отец.
— Да, — согласился Хейден. — Понимаю.
Мне отчаянно захотелось увести разговор подальше от опасной темы, чреватой разглашением сведений, которые… Я не знала, как и когда признаюсь Хейдену. Во всяком случае, не сейчас.
— Слушай, а в чем будет заключаться наша охота? Усядемся в палатке и будем ждать, пока мимо не пройдет какой-нибудь зверь? — спросила я, надеясь отвести мысли Хейдена от Селта.
— В принципе да, — ответил он; я облегченно вздохнула. — Потому охота и занимает столько времени. Звери слышат нас, пугаются, уходят подальше. Но потом успокаиваются и возвращаются на привычные места. Вот тогда мы на них и охотимся.
— Настоящая стратегия, — пошутила я, вызвав улыбку Хейдена. — А как насчет медведей? Они часто нападают на охотничьи палатки?
— Медведи? — расхохотался Хейден, удивленно сдвинув брови. — В здешних лесах нет медведей.
— Откуда ты знаешь? — парировала я, смеясь над его уверенностью.
— Из опыта. Я живу здесь с раннего детства и еще ни разу не видел медведя.
Главное, он забыл про Селта!
— Может, медведи смышленее и хорошо умеют прятаться.
— Я так не думаю.
— И ты не боишься, что к тебе во сне подберется парочка громадных, страшных медведей? — продолжала дразнить его я.
— Я ничего не боюсь.
Хейден выпрямился, нарочито выпятил грудь, после чего засмеялся, как мальчишка.
— Согласна. Ты же Геркулес, — сказала я, придумав ему новое имя.
— Хм… Похоже, — согласился он, задумчиво кивая.
— Похоже? Вот и прекрасно, Геркулес. Теперь изволь оправдывать свое имя. Тебе надлежит быть абсолютно бесстрашным, отсекать головы разным чудовищам и спасать юных дам из беды.
Мне понравилась собственная шутка. Я улыбалась до ушей, поглядывая на его профиль.
— Юные дамы часто попадают в беду, это верно. Значит, я — Геркулес? — спросил Хейден, поворачиваясь ко мне.
Когда он улыбался, на щеке появлялась ямочка.
— Если в тебе есть эти качества, да, ты — Геркулес, — засмеялась я.
— Договорились, — пробормотал он, изумленно качая головой. — А почему ты считаешь медведей страшными? Ты боишься зверей, которых никогда не видела. Какой-то нелепый страх.
— Совсем не нелепый. Медведи отличаются свирепостью. Согласен? Опасаться их вполне разумно.
Эти слова лишь отчасти были шуткой. Я сомневалась, что на нас нападет медведь, но от одной мысли было как-то не по себе.
— Ты тоже чем-то похожа на медведицу, — вдруг сказал Хейден.
— Я? Это как?
— Свирепая, смертельно опасная, способная напугать. И в то же время… сильная и смелая, — продолжал он, удивляя меня глубиной своего комплимента.
Хейден умолк на несколько секунд, затем тряхнул головой, словно что-то для себя решил.
— Если я — Геркулес, тогда ты — Медведица.
Моя улыбка стала еще шире.
— А мне это нравится, — призналась я.
Хейден следил за дорогой, а я наслаждалась, разглядывая его лицо. От улыбки в уголках его глаз появились морщинки. Ямочка на щеке стала еще глубже, красиво сочетаясь с острым подбородком.
— И мне это нравится, Медведица. Даже очень.
Глава 24
Скрючившись на корточках, я прилаживал детали каркаса палатки к длинному вихляющему шесту.
— Грейс, передай мне вон тот колышек, — попросил я, протягивая руку.
Когда металлический колышек оказался у меня в руке, я вбил его в землю рядом с шестом для большей прочности. Каркас палатки был готов. Оставалось лишь натянуть на шесты брезент.
— Хочешь, помогу? — предложила она, вставая с другой стороны.
— Не откажусь.
Я подхватил два угла брезента, представлявшего собой квадрат десять на десять футов. Порыв ветра надул брезент пузырем, пока Грейс не взялась за другой край и не помогла мне закрепить его вдоль столбов. Вскоре палатка уже стояла, готовая к обживанию.
— А ведь здесь недурно. Как ты думаешь, Медведица? — спросил я.
Весь день я пребывал в хорошем настроении. Шутливая словесная перепалка, которую затеяли мы с Грейс, нравилась нам обоим. Услышав вопрос, Грейс прыснула со смеху. Улыбка во весь рот свидетельствовала: странное прозвище ей понравилось.
— И я того же мнения, Геркулес, — весело отозвалась она.
Минувший час мы занимались устройством лагеря, собирали дрова и присматривались к окрестностям. На полянке, которая еще утром пустовала, теперь стоял наш пикап и высилась палатка. Мы вырыли яму для костра и подкатили бревно для сидения. Снаряжение пока валялось в траве. Теперь его можно было перетаскивать в палатку.
Я молча наблюдал за Грейс. Она нагнулась и стала набирать вещи в охапку. Ее рубашка слегка приподнялась, обнажив полоску кожи на животе. Глаза я отвел, но не сразу.
Сегодня ночью, не останови я наши ласки, они бы быстро переросли во что-то очень серьезное. Я сумел удержаться, однако в мыслях царил разброд. Тело и разум воевали друг с другом. Разум постоянно искал иную тему для мышления, нежели Грейс и ощущения от ее тела, прижавшегося к моему. Тело стремилось любым способом вновь испытать эти ощущения. Вести себя сдержанно, как раньше, когда я был один, представлялось сущей пыткой.
Пока Грейс шелестела травой, собирая остатки вещей вокруг палатки и перетаскивая их внутрь, у меня в мозгу без конца прокручивались события минувшей ночи. Я не допустил кульминации. Это обескуражило и расстроило Грейс. Но я сказал ей правду. Меньше всего мне хотелось спешить с интимной близостью, когда я только-только начал признаваться себе, что испытываю к Грейс эмоциональную привязанность. Я опасался разрушить только что начавшиеся отношения между нами, в которых еще сам ничего не понял. Все пошло сложнее, чем я ожидал. Необходимо двигаться медленно, чтобы потом не вляпаться в беду.
Похожим образом когда-то развивались наши отношения с Мэлин. Мы начинали как друзья (то же сейчас можно сказать и про нас с Грейс), а потом перешли грань физической близости. Что Мэлин, что я страдали от одиночества; нам отчаянно хотелось быть кому-то нужными, испытывать какие-то чувства, но ничего не получилось. Интимные отношения так и не пробудили чувств. Мы не полюбили друг друга. Не было даже взаимного притяжения, и это с самого начала подрывало наши шансы. Время, что мы проводили вместе, заполнял исключительно секс, лишь усиливая во мне ощущение пустоты.
Я знал, чего боюсь. Слишком быстрое телесное сближение угрожало подавить всякие чувства. От Грейс я получал теплоту, нужность. Я чувствовал, что живу. Таких ощущений я не получал никогда и ни от кого. Естественно, я крепко держался за них. Повторение ошибок прошлого угрожало потерей едва возникших чувств к Грейс, чего я ни в коем случае не хотел.
— Хейден! — донеслось из палатки.
Голос Грейс оборвал мои раздумья.
— Иду, — ответил я.
Откинув полог, я сунул голову внутрь. Грейс успела навести походный порядок. Расстелила спальные мешки, поставив в изножье каждого рюкзаки с одеждой. Между мешками стоял керосиновый фонарь. Прочее имущество она расположила по краям. Середина пола была занята оружием, включая и мой арбалет. Всё — в полной готовности.
— Тебя устраивает такое размещение? Может, у тебя есть какой-то свой порядок или…
Она замолчала, вопросительно изогнув брови и ожидая моего одобрения.
— Вполне устраивает, — ответил я.
Глаза сразу же зацепились за спальные мешки, лежащие порознь. Собираясь, я очень надеялся, что сумею подавить тягу к Грейс. Но была и другая надежда: ляжем врозь, а потом, как вчера, окажемся вместе. Узнав, как здорово спать, держа ее в объятиях, я уже не хотел возвращаться ко сну в одиночку.
Собственные слова показались мне жалкими. Я тряхнул головой, мысленно велев себе: «Соберись, Хейден».
Грейс улыбнулась, довольная моей похвалой. Я посмотрел на нее. Фигура Грейс казалась светящейся. Этот эффект создавали стены палатки, приглушавшие дневной свет. Капельки пота казались росинками и делали лицо Грейс дразняще красивым. В лесу, наполненном множеством оттенков зеленого, ее глаза сияли еще ярче. Я моргнул и втянул в себя воздух, пытаясь сосредоточиться. Рядом с Грейс это становилось все труднее.
— Готова учиться премудростям охоты? — спросил я, войдя в палатку за оружием.
— Целиком и полностью, — ответила она, нагибаясь за пистолетом.
Помешкав немного, Грейс повесила на плечо винтовку, затем подала мне арбалет. Я взял его, предварительно закинув за плечи колчан со стрелами. Даже для меня арбалет был тяжелым. Вооружившись, мы вышли из палатки.
Я поднял арбалет, показывая Грейс, как из него стреляют.
— Смотри. Тетива натягивается вот этой веревкой, за которую надо потянуть.
Я показывал. Грейс кивала, внимательно следя за моими движениями. Чтобы объяснить ей разницу в стрелах, я достал из колчана несколько штук.
— Как видишь, стрелы неодинаковы. Те, что поменьше, бьют точнее. Их у нас более чем достаточно. Стрела укладывается в желоб. Вот так. Обязательно убедись, что она состыкована с веревкой, иначе выстрела не получится. Когда выйдем в лес, научу тебя целиться. Скажи, принцип действия тебе понятен?