— Это в его характере: не вмешивать близких людей в опасные авантюры и не грузить их такими подробностями. Тебя, я думаю, он в особенности бережет. Тебя и сына. Так что мне не хотелось бы тебя посылать на эту вылазку по квартирам. Разве что в крайнем случае, если без этого будет не обойтись.
— В крайнем или нет, но я на все готова, чтобы помочь, — Лиза твердо взглянула Антону в глаза и уточнила: — На любой риск! А Борьке просто необязательно будет об этом знать.
— Только я перед ним за вас отвечаю. И за все последствия вашей деятельности. Так что… посмотрим, что будет завтра! Как я сегодня убедился, Чернов способен передвигаться без каталки, пусть даже с костылем. Поэтому что-то мне подсказывает, что у вас в больнице он надолго не задержится. А если сбежит к этому Хохлатову, то мы его квартиру по «жучку» сумеем вычислить уже без лишних усилий.
8
Добравшись до фуры, Борис оставил Таню с Машкой ночевать у себя в спальнике, за шторкой. Просто время было слишком позднее, и на поиск гостиницы уже не осталось сил. Да и смог бы он спокойно уснуть, если бы выпустил Машку из поля зрения до того, как определится вся ситуация в целом? Вряд ли. Девчушка верила в него, в то, что он ее защитит. Старалась все время держаться поближе, смотрела с обожанием. И как бы он к этому ни относился, мечтая поскорее вернуться к семье, а предать ребенка не мог. И вот теперь он снова лежал на сиденьях в кабине, прислушиваясь к доносящемуся из-за шторок сопению спящей девочки. Вначале и сам отключился на пару часов, а теперь проснулся, вроде бы ни с того ни с сего — сон урывками был для него в рейсе привычным делом. Но все-таки для пробуждения должна была быть какая-то причина… Борис прислушался, не открывая глаз. Снаружи все тихо. А вот за шторкой послышалась едва уловимая возня. Таня! Потому что Машка продолжала мирно сопеть. Судя по звуку, по-прежнему прижимая к себе зайца и уткнувшись в него носом.
Шторка едва заметно всколыхнулась, потом чуть раздвинулась. Борис не подал вида, что проснулся: если женщина, к примеру, захотела в туалет, то сумеет выйти, дойти до соответствующей кабинки и вернуться самостоятельно, и не стоит ее при этом смущать.
Таня действительно начала выбираться. Осторожно поставила одну ногу на сиденье, выбрав свободное место у Бориса в ногах. Опустила вторую ногу, помедлила и переступила на пол. Борис ожидал, что сейчас она выйдет на улицу — дверь кабины открывалась просто. Но вместо того, чтобы взяться за ручку, женщина замерла над ним, потом осторожно села на край сиденья. Не возле двери, где было достаточно места, а гораздо ближе, так что ее бедро тесно прижалось к Борькиному. Сдерживая дыхание, Таня пару минут пристально смотрела на него, он это чувствовал. А потом ощутил ее недвусмысленно скользящую руку в районе своей ширинки.
— Таня? — по счастью, Борькино сознание в этот момент уже не дремало, а потому не позволило его «дружку» бездумно включиться в эту игру. Открыв глаза, он перехватил женщину за запястье. Осторожно, чтобы не причинить ей боль, преодолел сопротивление и отстранил от себя шаловливые пальчики.
— Ну что ты… — сдав эту позицию, Таня тут же склонилась над ним и прошлась пальцами свободной руки по его предплечью, пытаясь поймать его взгляд.
— Я-то ничего. А вот ты для своих игр что место, что время выбрала… — В противовес взволнованному взгляду ее мерцающих глаз, Борька сумел придать своему твердость и невозмутимость. Он отпустил Танину руку и подтянулся чуть выше. Потом мягко, но решительно отстранил от себя льнущую женщину.
— Время самое подходящее, — горячо шепнула Таня. — А место… Если ты из-за Маруси, то у нее крепкий сон.
— Даже если он очень крепкий, я бы все равно не стал рисковать. Потому что всегда остается один шанс из тысячи. Если она все-таки проснется, ты готова будешь ей объяснить, чем мы тут занимаемся? Я лично — нет.
— Ну, пойдем в твой кузов…. Или как его там? — Таня опять подалась чуть вперед, снова пытаясь поймать его взгляд в полутьме кабины.
— Нет, не пойдем. Во-первых, я после разгрузки даже подмести не успел, так что сейчас там полный хлев, а мы с тобой все-таки люди. Во-вторых, мы сейчас находимся на закрытой территории, куда я вас полулегально провел, договорившись с охранником. Здесь полно камер, и нечего мужиков будоражить, крейсируя ночью с любому понятными целями.
— Договорившись с охранником… — теперь Таня выглядела немного озадаченной. — А для чего такие сложности? Почему было не уехать на обычную стоянку?
— Потому что так надежнее. Твой муж мог сразу не связать со мной ваше похищение из Терновки. Но если он отследит ту машину, на которой я там побывал, и узнает, что она была арендована, то может задуматься. А тогда уже одной извилиной будет подать от той машины вот до этой, моей. В наш электронный век, с его регистрациями через интернет и видеофиксациями, нетрудно отследить абсолютно любую тачку. Главное — знать, что искать, а мы с твоим мужем уже встречались на трассе. И он наверняка запомнил мои номера, и связи в ГАИ у него есть, потому что слишком быстро он приехал за Машкой в отделение, почти следом за мной. Поэтому я решил сегодня перестраховаться от внезапного ночного нападения.
— А я по отдельным репликам Чернова поняла, что все случайно вышло, — задумчиво протянула Таня, наморщив лоб. — Что он приехал в отделение, чтобы заявить о пропаже ребенка, а Маруся — там! Вот он ее сразу и забрал.
— Ну, как вариант, — Борис не стал спорить. — И тем не менее мои номера он наверняка разглядел, так что я сегодня не стал светиться по городу.
— Сегодня — нет, но ведь потом наступит завтра, и так далее. Ты же не пропишешься на этой стоянке навечно?
— Естественно, нет. Завтра… уже сегодня… с утра ты все-таки попытаешься вспомнить номер Чернова, чтобы дозвониться до него и выяснить, что ему все-таки от тебя нужно. Исходя из этого, мы решим, как и куда мне вас с Машей определить, чтобы максимально обеспечить вашу безопасность. А потом я еду домой.
— Домой… — повторила Таня. — Ты так туда торопишься? Тебя там ждут?
— Еще как! Самый удобный в мире диван, да еще и с телевизором в придачу.
— И все?
— Для человека, который несколько недель провел за баранкой, это фантастическая компания! Диван, телик и несколько упаковок любимого пива.
— Но ведь ты кольцо обручальное носишь, — заметила Таня.
— Ношу, — легко согласился он. — И каждой своей женщине рассказываю, что исключительно ради нее, хотя бы кольцо, раз уж до штампа в паспорте не доходят руки. Вы ведь, девчонки, любите каждая считать себя единственной.
— И поэтому ты каждой врешь без зазрения совести?
— Я не вру, я просто поддерживаю те иллюзии, о которых мечтает любая моя, да и просто любая женщина. Кому плохо от того, что мои подруги могут чувствовать себя счастливыми? — Борис немного передвинулся, высвобождая из-под Тани ногу, начавшую затекать. Да и разговор пора было заканчивать. Врать не хотелось, потому что эта ложь оставляла на душе неприятный осадок. Однако рассказывать о своей семье малознакомой женщине, да еще и в такой сомнительной ситуации, он точно не собирался.
Таня поднялась, в замешательстве глядя на него.
— Иди спать, Танюш, — посоветовал он. — Утро вечера мудренее.
— И тебе совсем не интересно, что этим утром будет со мной и с Марусей? — обреченно спросила она после небольшой паузы.
— Если бы мне это было безразлично, я бы бросил вас еще этим вечером, просто высадил бы в городе и уехал. Да и в Терновку перед этим не рванул бы, желая убедиться, что под видом отца девочку не похитил какой-то мерзавец.
— Именно что мерзавец, хоть и отец! Слушай, — Таня снова присела рядом с Борисом, — возьми нас с собой! Хотя бы на время! Со мной у тебя не будет хлопот! А Маруся вообще тебя обожает! Тебе же не все равно, что с ней может случиться?
— Не все равно. Но это неудачная идея, Танюш. Я берегу свою личную территорию. И потом, если Чернов не дурак, то довольно скоро он и у меня вас отыщет.
— Ну ты же сможешь нас защитить!
— Как ты себе это представляешь? Я буду постоянно находиться около вас, забыв про личную жизнь и бросив работу? Мне снова в рейс, максимум через пару недель.
— За эту пару недель многое может случиться.
— Может случиться, а может, по закону подлости, все затихнуть ровно до минуты моего отъезда. Так что, следуя народной мудрости, я не стану давать вам рыбу, Танюш, а постараюсь дать удочку. Сделаю что могу, а дальше уже от тебя все будет зависеть. Постарайся до утра все-таки вспомнить черновский номер! Или подумай, у кого его можно спросить. У тебя же наверняка есть в этом районе кто-то из близких или даже просто хорошие знакомые?
— Да что ты все про близких заладил! — с досадой выдохнула Таня. — Все, кто есть, предпочитают держаться от Чернова подальше. Так что ни у кого его телефона нет! И я его тоже не помню! Вообще никаких номеров не помню, ни единого! Поэтому даже со своей мамой сейчас не могу связаться! Могу только гадать, где она, после этого пожара. Но даже если бы я точно знала, кто ее приютил, то все равно не смогла бы сейчас к ней поехать. Меня, в отличие от мамы, никто не возьмет к себе пожить, разве что на два-три дня, потому что никто не захочет из-за меня ссориться с Черновым. Так что если ты тоже хочешь бросить нас на произвол, то лучше не ищи на это причину. Просто будь как все и не вселяй в нас с Марусей надежду!
— Как я тебе уже говорил, уеду я только после того, как с вами все будет ясно. Постараюсь в кратчайший срок оценить все риски, выяснить все обстоятельства.
— Знаешь… а я тебе верю… — обдумав его слова, Таня немного оживилась. Взглянула ему в глаза и будто бы невзначай снова заскользила своей нежной ручкой по брюкам Бориса от колена и выше. Он выставил свою руку у нее на пути, останавливая это эротичное продвижение:
— Тань… не стоит опять начинать. Я тебе все уже объяснил. Еще могу сделать такое маленькое уточнение: я не из тех мужиков, которыми женщина может вертеть через секс. Это так, на всякий случай, если у тебя где-то таилась такая мысль.