— Нет, не вертеть. — Таня убрала руку и с тяжелым вздохом призналась: — Просто имей в виду на будущее, что ради дочери я готова на все… И ты мне нравишься, очень. Это не банальные слова, не только из-за того, что мне больше некого просить о помощи! Ты просто какой-то настоящий, именно такой, какими хотелось бы видеть и всех остальных людей. Очень хотелось бы! Но до тебя я ни разу таких не встречала. А встречала только подлецов и предателей! Даже мой отец… он же в свое время просто продал меня Чернову! И Марусю дал увезти, хотя ведь мог сделать так, чтобы Чернов ее оставил дома! Но не захотел. А вот ты, посторонний человек, кинулся ее спасать…
— Вообще-то, помочь ребенку — это обычная реакция любого нормального человека, — пожал плечами Борис. — Ведь даже волки и те не бросают на произвол судьбы осиротевших волчат. Так что… пройдет в твоей жизни черная полоса, Тань, и все у вас с Машкой наладится. А пока ступай-ка ты спать! Вставать придется рано, потому что нам нужно будет выехать отсюда до прихода начальства.
— Ладно… как скажешь. — Таня поднялась, задержалась ненадолго, глядя на него своими большими глазами, в полутьме похожими на два омута, мерцающие непролитыми слезами. Хрупкая, маленькая, беззащитная. Всем своим видом побуждающая к тому, чтобы утешить ее и защитить. Но Борис подавил в себе ненужную жалость и лишь указал женщине глазами на шторку: времени на отдых оставалось немного, а голову с утра хотелось бы иметь ясную, как раз для того, чтобы вместо бесполезных утешений реально попытаться чем-то помочь.
Около шести утра Борис, знающий на своих маршрутах все круглосуточные торговые точки, сбегал в кафешку за завтраком на троих, а попутно еще и с целью разведать обстановку. Именно ради этого он не стал выходить с территории через калитку рядом с воротами, а попросил охранника выпустить его через неприметный служебный вход. И не обманулся в своих ожиданиях, неподалеку от ворот обнаружив уже знакомый «Лексус», припаркованный возле тротуара. Борис приблизился к машине, умело используя в качестве прикрытия хвойные насаждения. Хотел по возможности взглянуть, чем там заняты Хохлатов с Черновым: если спят, то сейчас самое время выехать с базы, у них перед носом. Но, как оказалось, те не спали, а курили прямо в салоне, опустив оконные стекла.
— …И какого рожна было ставить будильник на такую рань? — вместе с запахом дыма донесся до Бориса недовольный голос Хохлатова.
— Чтобы не упустить! — коротко отрезал Чернов. Потом, после нескольких затяжек, добавил: — Кто его знает, во сколько они тронутся и куда их теперь понесет? Адрес-то этого Смолякова я пробил, но не факт, что он повезет Таньку к себе домой. Слишком большой крюк! Я бы на его месте… — Чернов задумался, потом раздраженно выдохнул: — Знать бы, что Танька вообще задумала! И с каких времен они снюхались? И чего она ему наобещала, чтобы он в это полез? Или он сам что-то разнюхал и решил примазаться? Тогда где и как давно? И не Танькин ли папаша руку к этому приложил? Я сейчас уже думаю, что и девчонку на трассе не случайно этот Смоляков подобрал.
— Да не, бред! Откуда ему было знать, где и как она выскочит?
— Бред — это думать, что кто-то на груженой фуре сумеет объехать полоумную девку, бросившуюся ему под колеса, и при этом ее даже не зацепить! Мы же с тобой видели эти следы! Девчонка неслась из леса сломя голову, аж весь дерн на откосе срыла, а потом на ней не нашлось ни царапины. Так, может, он уже ждал, что она выскочит, и начал заранее тормозить? Танька могла девчонку подучить, куда ей бежать, если удерет, а с этим могла созвониться. Надо было их обеих при встрече сразу к стенке прижать да перетереть эти моменты! Но кто же знал, что он и в Терновке появится? И ведь не дурака Танька подцепила! Сумел уйти, а теперь делает все, чтобы до них было не добраться. Так что пока будем висеть у него на хвосте до удобного случая! — В машине воцарилась тишина, прерванная только щелчком зажигалки перед очередной сигаретой.
Первое, что сделал Борис, незаметно удалившись от злополучного «Лексуса», — это позвонил своему старому приятелю Антону, ныне директору ЧОПа.
— Тоха, у меня к тебе просьба есть, — приступил он к делу сразу после общего обмена приветствиями. — Я тут в небольшую историю вклинился, на подробности пока времени нет. И хотел бы, чтобы ты отрядил кого-нибудь из своих ребят, проследить за моими Лизой и Ленькой. Есть у тебя надежный человек на примете, кого можно было бы попросить присмотреть за ними со стороны? На несколько дней? Я надеюсь, что дело не затянется надолго и работа будет не пыльная. А чтобы упростить задачу, я еще соседа своего попрошу, Славку Неверова, чтобы он моих не выпускал лишний раз из дома.
— Борька… во что ты там влез опять? Другая помощь точно не нужна?
— Нет. Я и сам-то слишком далеко влезать не собираюсь, так что лишняя помощь может только навредить. Но пока буду тут прояснять ситуацию, хочу быть уверенным, что мои находятся под защитой. Найди мне подходящего человека, надежного! Официально. Я рассчитаюсь с ним по вашим тарифам.
— А в глаз тебе не заехать за такие уточнения? — рассердился Антон. — Какие между нами могут быть расчеты?! Тем более если речь идет о твоей семье! Можешь быть спокоен, я за ними сам пригляжу.
— Это вообще было бы шикарно, если ты сейчас не занят.
— Все свои дела я могу и по удаленке улаживать. Так, давай, гони мне все детали: кто, где и почему?
Борис начал с того, что продиктовал Антону адрес. Лизин, а не тот, по которому он сам был прописан еще с холостяцких времен, благодаря чему сейчас мог быть спокоен за свои личные данные, пробитые Черновым: вот уже четыре года его прописка не совпадала с адресом проживания. Но он сейчас не мог поручиться за то, что события будут разворачиваться предсказуемо и что Чернов, зачем-то уже сумевший разузнать его адрес, вдруг не кинется на дальнейшие поиски. Тогда Лиза с Ленькой попали бы в зону риска! Особенно если Чернову придет в голову поинтересоваться Борькиным семейным положением.
— Заметано! Самое большее через час выезжаю, — заверил Антон, выслушав все, что Борис счел нужным ему рассказать.
— Спасибо! Только Лизе, смотри, ни слова, чтобы она там не изводилась! Просто проследи за ними со стороны, как ты это умеешь. — Борька отключился, чтобы сделать следующий звонок Ярославу, с такой же просьбой: проследить за Лизой и Ленькой и по возможности не выпускать их из дома по вечерам. А третий его звонок был жене:
— Лизок, привет! Прости, что разбудил.
— Борька! — сонный Лизин голос оживился, наполняясь радостью. — Так ты приехал или где? Мы еще вчера тебя ждали!
— Я и сам мечтал поскорее до вас добраться, но тут проблемы с документами вдруг возникли. — Борису мучительно хотелось бросить все и рвануть к семье. Прямо сейчас! Чтобы через несколько часов войти в квартиру и увидеть, как Ленька, едва не спотыкаясь, несется ему навстречу, и ощутить, как Лизины руки в радостном порыве обвивают его шею. Но были вещи, которых он сделать просто не мог! Например, оставить в опасности другого ребенка. Такой папаша, как Чернов, запросто мог искалечить Машке психику на долгие годы. Борис сам до сих пор даже слишком хорошо помнил свои детские страхи, когда кто-то из так называемых родственничков пытался срывать на нем свою злость, как на наиболее подходящем кандидате в мальчики для битья. Дед Леня за него заступался, а там, где не успевал это сделать, учил Борьку бороться со страхом и уметь противостоять своим обидчикам. Только далеко не у каждого ребенка в подобной ситуации есть свой замечательный дед! А Машка еще и девочка, не пацан. И папаша у нее… судя по всему, лучше б никакого не было, чем такой. В органы опеки бы сунуться, накатать на него телегу. Но слишком долго там раскачиваются чиновники. Порой гораздо скорее новости о печальной участи, постигшей очередного ребенка, появляются в сводке чрезвычайных происшествий. И Борька твердо знал, что в этом случае его совесть не даст ему покоя до самого конца жизни. А еще… еще он прекрасно осознавал, что теперь вряд ли сможет выпутаться из этой истории по одному лишь своему желанию. Потому что уже засветился перед Черновым еще тогда, возле магазина, на трассе. Встал у этого типа на пути, вступившись за девочку. И тем самым, как в шахматах, сделал свой выбор, передав право следующего хода Чернову: забыть этот инцидент или нет? Или выбрать что-то еще, потому что вся история в целом выглядела слишком туманной.
— Лизок, здесь связь безобразная, сеть вот-вот уйдет, — сказал он в трубку, обрывая следовавшие один за другим вопросы жены. — Я приеду, как только смогу! Очень по вам скучаю! Люблю! — И, отключившись, пошел обратно к своей машине тем же путем, через калитку.
Как выяснилось, Таня уже не спала. С благодарностью приняла от Бориса и шаверму, и кофе.
— Машке я взял пирожки и йогурт, — доложил Борис. — Придется ее будить, других вариантов нет. Пора отсюда выезжать.
— Так а будить ее зачем? Пусть спит.
— Затем, что, раз других вариантов нет, я с твоим мужем лично собираюсь побеседовать, — озвучил принятое решение Борис. — Но только я отправлюсь на эту встречу без вас! Так что поднимай все-таки Машуню. Пока есть время, я выведу вас пешком, через служебный вход, он от центральных ворот не просматривается. Оформлю вас в гостинице. В ближайшей, так что если сервис не устроит, то чтоб без обид. Пока самое главное — это ваша безопасность. Сидите там и не выглядывайте, еду закажите в номер. А я тем временем найду способ выяснить у Чернова, на каких условиях он будет согласен от вас отвязаться.
— Спасибо тебе! Что не бросаешь нас просто так! — Танин голос дрогнул, а в глазах блеснули слезы, которые она попыталась скрыть, отвернувшись и торопливо смахнув о плечо. И уже более твердо сказала: — Я поднимаю Марусю, минут через десять будем готовы выйти. В номере доспит и поест.
Машка, вопреки ожиданиям, не капризничала. Поднятая тихим и строгим Таниным голосом, она едва заметно улыбнулась Борису и послушно соскользнула вниз, на сидушки, хлопая сонными глазами, будто совенок. Следуя указаниям Бориса, обе его подопечные прошли под прикрытием фуры к дежурке охранника. Борис заверил того, что самое большее через час покинет площадку, не попадаясь на глаза начальству, и торопливо повел своих спутниц к неприметной двери, выводящей на противоположную воротам сторону. Сонная Машка спотыкалась, так что он в конце концов взял ее на руки вместе с ее неизменным спутником — зайцем. Девчушка быстро задремала, склонив голову ему на плечо. И ее доверчивое сопение возле уха, как и ручонка, обвившая его шею, лишний раз заставили Бориса осознать, что он не сможет просто отвернуться от Машкиных и Таниных проблем, не попытавшись сделать все во