— Я с дядей Борей! — с вызовом ответила мелочь. Но тут Борька сам вмешался:
— Машунь, тетя — доктор, ты ей будешь мешать, — и несносная девчонка сдала позиции, послушно развернувшись к двери. Правда, перед уходом успела показать Лизе язык. Лиза раздраженно фыркнула, тут же услышав от Борьки:
— Ну что ты хочешь, это же ребенок.
— Жеребенок — это отпрыск кобылы! — Лиза мрачно взглянула ему в лицо, в то время как руки уже привычно взялись за повязку. Борька попытался то ли помочь ей, то ли взять ее за руку, но она сердито шлепнула его по руке, чтоб не лез, и он не стал больше вмешиваться. Вообще взялся за свой телефон, как будто ее тут и вовсе не было! Если бы Лиза его не любила, то так и дернула бы его сейчас посильней! Но как бы ни была зла на него, а не смогла так поступить. Аккуратно убрала последнюю салфетку с посиневшего бока, осмотрела, потом осторожно ощупала… после чего едва слышно зашипела, склонившись над мужем:
— Смоляков, ты перед кем тут ломаешь комедию? Или забыл, где я работаю? И тебя тоже знаю как облупленного, вместе с твоим характером! Чтоб ты? Вот из-за этого? И еле ползал? Другой бы кто…
Он приложил палец к губам, указав глазами на тонкие стенки, а потом развернул к ней экран телефона:
«Ну, я пытался тебя остановить. Не пытайся сейчас ничего понять, просто верь мне! Люблю тебя, Лизка! Не выдай меня: я очень болен!»
Первое, что Лиза поняла, прочитав этот текст, — это что вся ее прежняя буря чувств — так, цветочки. А теперь… в истерику бы не сорваться всего от трех слов: «Люблю тебя, Лизка!» Он снова ей это пишет и смотрит при этом так, что не поверить невозможно. Но как трудно бывает осознать, что мир спасен, когда ты уже почти свыкся с мыслью о том, что он рухнул! Да и как верить-то? После всего, что она успела пережить накануне и увидеть тут? Что у него с этой девкой и почему она здесь?! Глядя на мужа, Лиза закусила пальцы, пытаясь успокоиться, но слезы все равно потекли по щекам. Борька взял ее за другую руку, переплел свои пальцы с ее, прижал к губам тыльную сторону ее ладони. Лиза отняла руку, не столько от злости, сколько потому, что эта нежность мешала ей собраться с силами. Сжала кулаки, сделала пару глубоких вдохов, подняв лицо к потолку. Потом, успокаиваясь, показала кулак уже Борьке и тихо прошипела:
— Я надеюсь, у тебя будут очень убедительные объяснения… Кобель полосатый! — вырвалось у нее. А потом, помня о слушателях, она вполне натурально ахнула уже в полный голос: — Права твоя девушка! Да как же ты себя довел до такого?!
— Ну а что было делать? — сдавленно процедил Борька сквозь стиснутые зубы. А сам снова что-то строчил в телефоне. Лиза принялась перебирать Борькины запасы лекарств, чтобы создать нужный звуковой фон, и ждала, что он ей снова покажет экран, но сообщение куда-то ушло. — Ты сможешь мне как-то помочь? В больницу не предлагай, я этой дороги по ухабам сейчас просто не выдержу.
— Еще бы! Тут такое… — что именно, Лиза предоставила домысливать слушателям по ту сторону стенки. — А ты еще по двору скачешь! Тебе же нужен постельный режим!
Продолжая снова что-то писать в телефоне, Смоляков показал ей большой палец. Жестом попросил: «Погреми тут еще бутылочками», и Лиза продолжила создавать видимость бурной деятельности, в то время как на самом деле лишь осторожно поменяла салфетку, снова затянув на Борьке повязку.
Когда она вышла в большую комнату, оставив Смолякова картинно сползать с кровати, Антон сразу спросил:
— Ну, что с ним?
— Ушиб, рана, воспаление. И ребра переломаны, это даже без рентгена понятно, — не поскупилась на вердикт Лиза, не на шутку встревожив Антона. Девчонка тоже внимательно слушала, как будто что-то понимала. Татьяна же, как показалось Лизе, была больше раздосадована, чем взволнована. Произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь:
— Я просила его поехать в город, показаться врачу. Он отказывается! А «Скорая» поедет ли сюда, в эту глушь? И потом… если приедет, это ведь его в больницу заберут?
Лиза повела плечами, подавив в себе желание спросить: «И что, тогда тебе воду таскать будет некому?» Борька медленно, придерживая бок, вышел в общую комнату, снова сел. Татьяна подошла к нему, пододвинула еще один стул и присела напротив, наклонившись вперед:
— Борь, ну вот пока твои друзья здесь… ты точно не хочешь, чтобы они тебя отвезли?
Лиза невольно поморщилась: в этом вопросе и в самом Танином голосе ей послышалась не забота о раненом, а желание оправдаться перед зрителями и какой-то шкурный интерес. Хотя, возможно, дело было всего лишь в антипатии, испытываемой Лизой к сопернице. Потому что в Танином поведении чувствовался уже не намек, а заявочка на доверительные отношения со Смоляковым…
— Лиза, — словно почувствовав ее настроение, Антон поднялся. — Пусть они тут пока посовещаются, а мы с тобой пойдем-ка, двор осмотрим, пока еще не стемнело. Да и сфотографировать бы его не мешало, риелтору, для общей картины.
Оказавшись во дворе, Антон свернул за угол, вытащил свой телефон и сунул его Лизе:
— Вот, читай все сама. Но вначале скажи: с Борькой и в самом деле так плохо?
Лиза лишь отрицательно мотнула в ответ головой, жадно читая сообщения. Так вот, оказывается, кому Смоляков их строчил! Первое было: «Тоха, как вы меня нашли? И как вы не вовремя приперлись! Здесь все не так, как кажется. Увези Лизку, я тебя прошу!»
«Как ты себе это представляешь? — написал в ответ Антон. — А приперлись вовремя! Есть много чего тебе сказать! К тебе сегодня собираются нагрянуть Чернов и дружки».
«Предполагал, хотя и не сегодня. Откуда инфа? Сколько их? Чернов тоже будет? Точно?»
«С Черновым их будет четверо, но он не в счет, хотя вроде тоже собирается. Они тут пока окопались неподалеку втроем, ждут подмогу».
«Если ты меня подстрахуешь, я от этого не откажусь. Намечается заварушка с мордобоем. Мотивация у ребят серьезная. Обговорим. Но вначале УВЕЗИ ЛИЗКУ!»
— Хрен вам обоим, — выдала Лиза свой вердикт, возвращая телефон хозяину. И, не давая ему времени возразить, спросила: — Скажи мне, ты хоть что-нибудь понимаешь из всего этого или нет? И как думаешь, посмеют ли эти напасть, если мы тут зависнем? Ты ведь вначале так и хотел, отпугнуть врага нашим количеством? Когда завел разговор про риелтора?
— Я начал говорить первое, что пришло на ум. Потому что офигел от увиденного не меньше, чем ты. Но не уверен, что наше присутствие их остановит. Ты же сама слышала, что им наступают на пятки, так что времени у них нет. Знать бы, как Борька с этим связан? Он по-любому больше нашего знает, так что лучше всего делать так, как он просит, чтобы не спутать ему все карты.
— Не уеду!
— Лизка! Прекращай этот детский сад. Раз Борька просит, значит, в этом есть необходимость. И, возможно, это не только беспокойство за тебя, а есть и другие причины.
Лиза на минуту задумалась.
— К тому же Чернов тебя знает в лицо, — напомнил ей Антон. — И вдруг он выйдет из машины? И вы с ним столкнетесь? Ведь всего не предугадаешь! А случись такое, и сразу все планы рухнут! Потому что при такой встрече лично я бы не поверил в случайное совпадение.
— В таком случае твоя машина тоже засвечена, — напомнила Лиза. — Еще на дороге. И потом, когда этот Краб парковался на стоянке, она уже там стояла. А если они сейчас сами от кого-то прячутся, то каждый из них должен на все вокруг внимание обращать, как обложенный хищник. Так что здесь никому из них она не должна попасться на глаза.
— Да, ты права. Я припаркую ее подальше, возле какого-нибудь пустующего двора.
— Только не ты, а я, — Лиза протянула руку. — Гони ключи!
— Тебе? У тебя же прав нет.
— Гаишников здесь тоже не наблюдается, а больше эти права никому не нужны. Не беспокойся, я сумею отъехать… как минимум до ближайшей лепешки, — не удержалась она.
— Не понял…
— Потом расскажу. За машину не волнуйся, справлюсь, ведь здесь не шоссе оживленное. Отгоню ее к пустующему двору, где окна не светятся. Уже темнеет, так что даже ехать далеко не придется, чтобы ее отсюда не разглядели. И сама в ней останусь, обещаю. Что бы ты обо мне ни думал, а не такая уж я дура, чтобы нарываться, слоняясь вокруг дома и кидаясь бандитам под ноги, — видя, что Антон задумался, Лиза снова раскрыла протянутую ладонь: — Давай ключи! Ты сам-то не боишься меня сейчас куда-то везти, оставляя Борьку без присмотра? Мы же не знаем, когда эти заявятся. Вдруг этот их помощничек нарисовался почти сразу после того, как мы уехали? Тогда у тебя тупо времени нет на то, чтоб туда-сюда раскатывать. Да и куда б ты меня повез? Снова в дом отдыха, им навстречу? Нет, мы расстаемся с тобой прямо сейчас. Я еду дальше по улице, где-нибудь припаркуюсь, а ты вернешься в дом и скажешь, что я поехала риелтора встречать, потому что у него машина на полдороге сломалась.
— Борька от такой версии офигеет.
— Ну не все ж нам одним от него фигеть, пусть у него тоже челюсть хоть разок всколыхнется.
— Ну, хорошо, будь по-твоему! — Антон усмехнулся. — Тогда пошли обратно, ключи у меня в борсетке, а ее я оставил в доме.
Картина, открывшаяся по возвращении в дом, Лизе не понравилась. Шкурка-куколка стояла за спинкой Борькиного стула и, наклонившись, что-то говорила ему почти в самое ухо, в то время как ее ручонки обвивали Борькины плечи. Еще и враждебно глядящая на вошедших малявка толклась с ним рядом. Антон незаметно поймал Лизу за руку и сжал ее, призывая к благоразумию. Но он ошибался, если решил, что она сейчас сорвется… хотя ей и очень хотелось!
— Не помешали? — спросила она сладким голосом. — Ну, простите, это ненадолго! Я прямо сейчас уезжаю, — и не успел Смоляков облегченно вздохнуть, как она добавила: — Только Антон остается.
Как она и ожидала, Борька оказался этим весьма недоволен. Вопросительно взглянул на друга, а тот рассказал про звонок от риелтора и добавил, что незачем им кататься вдвоем. Лиза недавно права получила, так что поедет, а он, Антон, посидит с Борькой, поболтает, а то ведь давно не виделись. Озвучив это, Антон, прихватив борсетку, направился с Лизой к дверям. Смоляков дернулся, чтобы их проводить, но Шкурка защебетала над ним, когда он с трудом начал подниматься со стула, и сразу стало ясно, что на улицу она его одного не отпустит. Так что он болезненно скривился и снова сел, а Лиза с Антоном вышли под его молчаливый протест. Лиза села за руль, кивнула Антону: