– Ты еще ничего не понял, сар Гринд? Кое-что изменилось в моем статусе. Мы выразим соболезнования от имени сферы Суаф, по-добрососедски. А свадебная церемония будет проведена согласно традициям правящего рода суафитов.
– Что? Какая, к демонам, сфера Суаф?
Дэйтар помог мне подняться и встал сам. Стряхнул с моего плеча пылинку, обвел всех непередаваемо загадочным взглядом и широко улыбнулся, обаяшка такой:
– Ваши преосвященства, дамы и господа магистры и мастера магии, мои верные вассалы и дорогие гости! Сейчас я приветствую вас в своем родовом замке как правитель сферы Суаф по праву крови и магии! – Он сделал какой-то знак, и рыцари мгновенно выстроились в кольцо, охватившее нас и моего отца. Жрецы, как и уцелевшая свита королевы, оказались оттеснены к стенам. – Видите ли, из-за потрясений и схватки в двух мирах с таким сильным демоном, как правитель Зеф-Эмитх, преждевременно произошла моя третья инициация. Как вы понимаете, только полноценный Проводник мог провести живых людей по грани между мирами. И я привел свою настоящую невесту, леди Тамару, в сопровождении ее отца.
И за спиной Дэйтара затрепетали два невероятных, черных, как беззвездная ночь, крыла, и каждое перо угрожающе отливало по краям блеском стали. А моему некроманту очень идет боевая экипировка.
Но что же теперь будет? Дэйтар открыто признался, что он теперь тоже демон с точки зрения религии Риртона. Хаор. Да еще и переманил на свою сторону весь гарнизон, который по замыслу риртонских королей должен взять под стражу и охранять пленника, а теперь, не колеблясь ни секунды, перешел на сторону страшного хаора.
– В двух мирах? – сиплым шепотом переспросил потрясенный белорясник.
– Тома, как называется твой мир?
– Земля.
– Вы слышали, ваше преосвященство. Но это не я устранил Зеф-Эмитха, а благородный сэр…
Слабый женский вскрик и звук падения тела донесся из-за спин жрецов. Наверняка королева в обморок упала.
– Тома, представь нам своего отца, – попросил Дэйтар, не обративший на шум ни малейшего внимания.
Но тот и сам справился. Коротко кивнул седой головой.
– Андрей Коршунов.
И перевел тревожный взгляд на мое лицо. О боги, мое лицо! Снова мое!
Мне так хотелось повиснуть на папкиной шее, но я уже привыкла, что должна держать себя как истинная графиня, и только улыбкой и взглядом могла показать, как же я его люблю. И как же здорово, что оба мои любимые мужчины рядом и не надо делать такой мучительный выбор.
– Кьор-шью-ноф? – переспросил мой опять жених. И на миг завис, словно какая-то программа в его супермозгах перезагружалась. – Вы нас понимаете, сар Андрей?
– Каждое слово. Не знаю как, но речь будто иностранная, если не прислушиваться, а вслушаешься, так словно голос в голове синхронно звучит.
– Вы – сильнейший менталист, сар Андрей. Вы считываете смыслы и образы, а не слова. И транслируете их точно так же. Я слышу привычную мне речь.
– Не понимаю.
– У нас будет время все объяснить.
– Уж будь любезен…
– Мое имя Дэйтар Орияр, и я люблю вашу дочь Тамару больше жизни.
– Ну-ну. И когда успел? – недоверчиво нахмурился отец, а его пальцы как бы невзначай погладили вороной ствол пистолета. Мол, я за тобой смотрю, парниша.
Ответу Дэйтара помешал тоскливый драконий рев, сотрясший и без того пострадавшие стены храма.
– Что там происходит, Гринд?
Командир гарнизона коснулся чеера в ухе. Щека его дернулась.
– Милорд, пока вас не было, опять дракон взбесился. Мы его того… побили слегка, но добить не дала мэйс Тайра.
– Я приказывал привести ее как раз для того, чтобы совладать с драконом.
– У нее не получилось. Он, по ее мнению, безумен. Девица просит разрешения поговорить с вами.
– Не до нее пока, но охрану всех пленников, живых и мертвых, усиль. Гринд, все изменилось сегодня. Жрецов и королеву не выпускать. Теперь они наши заложники, пока не договоримся с Верхним миром.
– Так ты же должен еще короля Артана из осады айэ выручить. Брат все-таки, хоть и названый.
Дэйтар с тоской обвел взглядом толпу своих и чужих.
– Ну и день! До гроба не забуду!
Отец, внимательно прислушивающийся и присматривающийся к обстановке, сохраняя потрясающее спокойствие, подошел ближе.
– Тома, ты как?
– Все хорошо, папа. Уже все хорошо.
– Нам надо поговорить, Тамара Андреевна. И с этим твоим пернатым женихом – тоже.
Когда отец обращался так официально, это был единственный признак крайней степени его раздражения или гнева.
– Нам тоже надо поговорить, граф Дэйтар, – елейным голосом пропел белорясник. – Или нам теперь обращаться к вам – хаор?
– Вы подождете, – непререкаемо заявил Коршунов.
«В очередь, сукины дети, в очередь!» – в знакомой усмешке шевельнулись его губы.
Дэйтар нашел взглядом дворецкого.
– Мэйстр Чесс, поскольку свадебная церемония откладывается, организуйте гостям отдых, а нам накройте легкий ужин на троих в моем кабинете.
Тут ожил темнорясник, все это время простоявший неподвижным столбом, этаким центром мироздания, вокруг которого весь вечер рождались и гасли миры.
– Минутку, граф. Зачем откладывать то, что уже свершилось? Небеса смотрят не на внешность, а в душу. А душа у девушки по имени… Тамара Андреевна та же, что представала перед алтарем храма уже дважды, и в этом я готов свидетельствовать своей магией, дарованной Темными Небесами, и жизнью, дарованной Светлыми.
Он протянул руку к алтарю, и тот осветился мягким сиянием, словно подтверждая слова жреца.
Белорясник тяжко вздохнул, осуждающе покачал головой, но перечить коллеге не стал.
– Ну, коли так… Светлые Небеса признают и благословляют небесное родство и связь душ Дэйтара Орияра и Тамары Кьер… Кьор… Кьор-шью-ноф.
– Сфера Кьор! – ахнул в толпе кто-то, явно знакомый с демонической историей. В первые ряды, расталкивая рыцарей, прорвалась как-то слишком быстро очнувшаяся королева. Выглядела она так ужасно, что все мужчины опустили головы, стараясь не смотреть на потрепанную женщину. Но, несмотря на жалкий вид, жалости она не вызывала: глаза главкобры непримиримо сверкали. – Вот оно что! Вот зачем ты ему понадобилась! Как я не догадалась?
– О чем она, Дэйтар? – шепотом спросила я.
– Потом объясню, если я правильно понял, – ответил Ворон после паузы и одарил меня задумчивым взглядом.
– Объявляю вас мужем и женой! – торжественно-елейным голосом объявил толстый жрец. – Подойдите, дети мои, испейте брачную чашу. До дна, как полагается супругам.
Когда появился в центре алтаря стеклянный сосуд, я не заметила. Жидкость в нем была строго разделена по вертикали на черную и белую половину, как застывшее молочно-черничное желе.
И отчего-то мне даже прикасаться к этой штуке не хотелось, хотя жажда зверски мучила.
К счастью, и не пришлось.
За стенами храма опять взревел местный чешуйчатый авиалайнер и ударом лапы разнес в щепы врата храма. Следом за огромной когтистой лапой в храм попыталась протиснуться и злобная черная морда, закупорив единственный выход.
– Я супр-р-руга! – прорычал дракон. Или дракониха? – Я!
В брачную чашу полетел прицельный плевок голубого пламени, и сосуд опрокинулся, расплескивая черно-белую смесь. В воздухе поплыл густой запах шоколада и миндаля. А ведь цианистый калий как раз пахнет миндалем. Вряд ли, конечно, храмовники будут действовать так грубо. Но, с другой стороны, они всегда могут отпереться: мол, божье наказание.
– Святые Небеса! – воскликнул замковый лекарь, принюхиваясь. – Что вы туда намешали? Не по протоколу!
– Так у нас и жених с невестой необычные, не из Верхнего мира, – дрожащим голосом оправдывался белорясник. Он хлопнул в ладоши, высекая искры, как огнивом, и стер пролитую жидкость огненным веником. На плитах храма ни следа не осталось.
Пока никто не вспомнил о брачных кольцах, я потянула Ворона за рукав.
– Дэйтар, давай уйдем, раз Небеса нас признали. Я даже на портал согласна.
– С радостью, душа моя.
– Только отца предупредить надо. У него оружие. Огнестрельное.
– Им займутся. Все покажут и расскажут, что необходимо. Не знаю, как бы я повел себя на его месте, но он держится великолепно. Теперь я понял, в кого ты такая, чудо мое.
Дэйтар нажал на камень в браслете, подхватил меня на руки и нырнул в полыхнувшую арку так быстро, что никто и пикнуть не успел, даже дракон.
Если я надеялась забиться в угол и отдохнуть, то напрасно: самый длинный день моих двух жизней еще не кончился.
Дэйтар вывел нас через портал не в кабинет с обещанным ужином и даже не в спальню. Он притащил меня на зубчатую стену какой-то обзорной башни и гордо сказал:
– Смотри!
Глаза бы не смотрели уже! Скоро ли брачная ночь? Поспать бы!
Но я послушно отлепилась от широкой и надежной мужской груди, распахнула глаза… и не сдержала восторженного возгласа:
– О-о-о! Что это? Где мы?
Мой сероглазый птиц рассмеялся.
– Не узнаешь? Это дворец хаора. Такой, каким он был тысячу лет назад и каким должен быть всегда.
Там, где еще утром возвышались причудливые, но уютные башни Лаори-Эрля, теперь высилась громада дворца с нечеловечески чуждой и в то же время завораживающей архитектурой. В отсветах вечернего неба он был особенно прекрасен. Он походил на переплетенное и подсвеченное кружево заледеневших фонтанов, на взрыв застывшей в воздухе лавы, чьи тяжелые струи свивались в причудливую, наполненную магией и мощью вязь.
На самом высоком шпиле развевалось черное крыло знамени с гербом, вышитым серебром и алмазами.
Я с трудом оторвала глаза от Лаори-Эрля и перевела взгляд на оправу, достойную такого сокровища – строения, окружавшие дворец. Изменения коснулись каждого здания крепости. Орияр-Дерт сбросил мертвенную оцепенелость и сиял каждым камнем в стенах, каждым стрельчатым окном.
Но самую главную деталь я обнаружила позади, когда Дэйтар мягко развернул меня и уже ничто не заслоняло горизонт. Я узнала феерический ландшафт Нижнего мира. Крепость Орияр-Дерт теперь стояла на головокружительной высоте. Внизу простиралась долина, а вдали алели пики еще более высоких гор.