– Сиськами она все равно трясла.
– Правда? Я не заметил.
Колетт шлепнула мужа по руке.
– Совсем ослеп, что ли? Они так и прыгали по всей комнате.
Мартин громко рассмеялся.
– Говоришь так, будто мы весь вечер резвились в бассейне с шариками… Ну да, она могла бы и прикрыться. Это же Габриэль. Но я смотрел только на свою любимую жену.
Та демонстративно запихнула палец в горло, но тут же его вытащила.
– Нет, не буду так делать. А то и впрямь стошнит.
Мартин поморщился.
– Вот за такую очаровательную непосредственность я тебя и люблю…
Колетт улыбнулась и шагнула к нему. Она пыталась двигаться плавно и чувственно, но из-за шумевшего в крови алкоголя больше выглядело так, будто она неумело идет по канату. Мартин, впрочем, распознал намек.
– Да, надо признать, сегодня ты был хорошим мальчиком, – сказала Колетт.
– Хмм… То есть меня ждет награда?
В ответ Колетт выскользнула из платья ловким, сотню раз отработанным движением. Только что была одета – и вот уже стоит, заломив бровь, в одних лишь стрингах и туфлях на каблуке.
Мартин только этого и ждал. Он стремительно накинулся на жену, как голодный паук на муху. Броган наверху затаил дыхание. Ждал, что Колетт запрокинет голову, встретится с ним взглядом. Улыбнется ему, предложит себя.
Однако она о нем словно позабыла. Замоталась целиком в паутину Мартина. Принялась жадно ласкать мужа, сдаваясь под его неистовым натиском. Забыла обо всем на свете: о мире, о своем месте в нем, покорилась Мартину, который буквально пожирал ее заживо.
Она тебя предала!
Слишком много выпила.
И что? Давно ли пьянство оправдывает измену?
Ты прав. Не оправдывает.
Она на тебя даже не взглянула. Ни разу. Не пыталась порадовать.
А я ведь был на ее стороне. Хотел помочь ей с Габриэль.
И чем она тебе отплатила? Взяла и бросила. Эгоистка. Ей только Мартин и нужен. А до тебя нет никакого дела.
Проще было послать меня к черту.
Так она и сделала. Поимела тебя, как сейчас ее имеет Мартин.
Неблагодарная дрянь!
Хуже. Стерва. Выкинула тебя, как сопливую салфетку. Она тебя ненавидит.
Да, знаю. Сам вижу.
Молодец. И что теперь собираешься делать? И как ты вообще после того?
Я… Надо убить кого-нибудь.
Да, конечно. Ну что, спускаемся?
Пока нет. Приберегу ее на потом.
На черный день, что ли? Зачем? Глянь на нее. Глянь, как быстро она тебя забыла.
Знаю, но…
Никаких «но». Тебе хочется крови. Я вижу, как ты голоден.
Знаю. И кого-нибудь убью.
Кого? Если не хочешь к ним спускаться?
Найду кого-нибудь.
Правда. И кого же? Элси?
В голове стучала жажда крови. Элси станет легкой добычей. Ее смерть на какое-то время сдержит демонов и позволит мыслить трезво.
Броган спрыгнул на лестничную площадку, как кот. Даже глаза хищно светились в темноте. Он молча шагнул в сторону спальни. Толкнул локтем дверь, держа наготове нож и фонарик. Он еще не решил, что именно будет делать со старухой, но в любом случае его ждет веселье. Броган любил играть со своими жертвами по-всякому.
Он постоял немного в темноте, прислушиваясь к дыханию, храпу. В спальне царила тишина. Неужто старуха померла во сне? С ее стороны это было бы подло – не позволить ему снова прийти в себя. Броган щелкнул фонариком.
В комнате оказалось пусто.
Одеяло лежало в стороне, будто старуха только что встала. Куда же она делась?
Броган вернулся в коридор. Посветил в сторону ванной: дверь открыта, внутри – пусто. Он спустился по лестнице и увидел слабые отблески света. Выключил фонарик и, словно мотылек, потянулся к пламени.
Свет пробивался из-за приоткрытой кухонной двери. Броган убрал фонарик, по-прежнему сжимая в руке нож. Сделал шаг и открыл дверь.
Элси сидела в халате за столом лицом к входу. Глаза у нее были закрыты, а рот приоткрыт. Когда Броган вошел, она даже не вздрогнула.
– Элси? – окликнул он. Шагнул ближе. – Элси?..
Она проснулась резко, словно сердце запустили разрядом тока. Броган испуганно шарахнулся.
Моргнув слезящимися глазами, старуха прищурилась, фокусируя взгляд на его лице.
– Алекс?.. Я уж думала, ты не вернешься.
– Я здесь.
Броган старался говорить как можно суровее. Пусть сама догадается, что ее ждет.
– Мне не спалось… Я лежала и гадала, когда же ты придешь, а ты не шел и не шел, вот я и встала… Ты же не против?
Броган покачал головой.
– Какая разница: здесь или наверху? Все равно результат будет один.
– Ты голоден?
Да. Ужасно. Изголодался.
– Я пока не буду есть. Сперва надо кое-что сделать.
Элси вдруг хитро улыбнулась.
– Да. Знаю.
Броган, сбитый с толку, заморгал. Он немного растерял уверенность.
– Знаешь?..
– Разумеется. У тебя ведь сегодня особый день.
– Конечно… Но откуда ты знаешь?
Та хихикнула:
– Я, может, и старая, но в маразм еще не впала. И молодец, что захватил нож.
Броган покосился на лезвие и снова посмотрел на Элси – та едва ли не покатывалась со смеху.
Как такое может быть? Неужели она совсем не боится смерти?
Она же старая. Говорят, с годами приходит мудрость. Шестое чувство подсказывает, когда время истекло.
Что еще за шестое чувство?
Ну, есть такое. Это когда, например, дряхлый лев уходит в пустыню умирать.
А такое бывает?
Еще как. «Погугли» сам.
Броган шагнул к старухе, медленно занося над нею нож. Смертоносное лезвие блеснуло в свете лампы. Однако Элси не спешила пугаться. Скорее, веселилась.
Она не должна быть такой. Она должна бояться и умолять, чтобы ты ее не трогал.
Я же говорю. Она все знает. Давно смирилась со своей участью.
– Ну же, давай, – сказала Элси. – Режь быстрее.
Броган ничего не понимал. Ее странное поведение сбивало ему весь настрой.
– Что?.. – тупо переспросил он.
Элси повернулась. Сперва он решил, что старуха подставляет под нож морщинистую жилистую шею, но она всего-то указывала на стол.
– С днем рождения, сынок! – поздравила Элси.
Броган увидел на столе шоколадный торт с единственной свечкой посередине.
– Что? – снова ляпнул он.
– Уже за полночь, так что сегодня твой день рождения. Знаю, не самое лучшее время для торта, но ты ведь приходишь только по ночам, так что сейчас и отпразднуем. Подарок, правда, еще не готов, поэтому тебе придется прийти за ним завтра.
– Ты испекла торт?..
– Да. Конечно. Как всегда. Правда, разучилась немного, но коржи вроде пропеклись. Что скажешь?
Броган, опустив нож, обошел старуху. Уставился на обсыпанный шоколадной стружкой торт с розочками. Выглядело ужасно аппетитно.
– Это мне?..
– Конечно, тебе, глупыш. Отрежь кусочек.
Броган посмотрел на нож и снова на Элси.
Давай, отрежь от старухи кусочек. Ты ведь за этим сюда пришел, разве нет?
Да, за этим.
Ну так не тяни. Чего ждешь? А потом и торт попробуешь, когда с ней покончишь.
Броган вспомнил, когда ему последний раз пекли торт. В раннем детстве. Он жил в настоящей семье. Был счастлив. Все вокруг улыбались, пели песни, дарили подарки…
И его не мучила жажда крови – до смертей было еще далеко.
– Хорошо.
Он занес нож над тортом, но Элси затараторила:
– Стой, стой, стой! Мы ведь должны зажечь свечку! Какой торт без праздничной свечки?
Она заковыляла к шкафчику под раковиной, достала коробок. Вернулась к столу, дрожащими пальцами выудила одну спичку, чиркнула ею и поднесла горящий кончик к свече. Дымок пополз прямиком в нос, и Броган вдохнул его, оживляя в душе воспоминания.
Он снова занес нож, но тут старуха запела. Песня была банальнее некуда: «С днем рождения тебя», – но голос Элси его поразил. Дрожащий, но при этом полный хрупкой красоты. Броган мог бы слушать его часами.
С ним случилось нечто странное: из глаз сами собой брызнули слезы.
Это чувство потрясло Брогана. Он не помнил, когда плакал в последний раз. Ему казалось, он давно избавился от эмоций.
– Загадай желание, – велела Элси.
– Что?
– Прежде чем задуть свечку, загадай желание. Как полагается на день рождения.
Броган послушался. Долго не раздумывал – оно само пришло на ум.
Он загадал, чтобы это незнакомое чувство осталось в его душе навсегда.
Чудес не бывает. Уж кому, как не ему, это знать.
Броган сидел на краю матраса. Тускло горела свеча. Мыслями он пытался вернуться на кухню Элси, но вчерашние ощущения были уже смутными и далекими. Все равно что смотреть сквозь матовое стекло. Скажи сейчас кто-нибудь, что он плакал, Броган не поверил бы и в отместку освежевал бы наглеца.
Хотя некоторые впечатления были свежи. Торт, например. Самый вкусный в его жизни. А главное, домашний. У Картеров в холодильнике была только магазинная выпечка. Броган поел, конечно, но от этой искусственной дряни, полной химикатов, раздуло желудок и долго горчило во рту.
С Элси накануне они болтали около часа. В основном про Алекса – но что тут такого? Она ведь принимает его за родного сына. И уходя, Броган тоже чувствовал себя ее сыном.
Плохо, что сегодня воскресенье. Значит, Фейрбрайты большую часть дня проведут дома. Не получится заглянуть к ним, перекусить и принять душ. Придется довольствоваться тем, что есть, а у него почти ничего нет. К счастью, Элси опять дала ему с собой еды и воды – значит, будет на чем продержаться.
Тебе лучше к ней сегодня не ходить.
Почему?
Она делает тебя слабым. Заставляет сомневаться в себе.
Думаешь, так со всеми бывает? В смысле, из-за эмоций?