Какого черта он здесь забыл? Он ведь должен сидеть в ресторане.
Они вызвали полицию. Узнали про нас!
Быть того не может!
Да, да, узнали. И нарочно притворились, будто уходят. Что тут непонятного? Все эти разговорчики про ужин – они были специально ради нас. Нас застукали.
Да как же так… Откуда они…
Какая разница? Плевать. Валим отсюда!
Броган посмотрел наверх.
Можно снова спрятаться.
Где? Они знают, что мы в доме. И перетрясут его вверх дном, включая чердак.
Тогда… Тогда что нам делать?
Уходим. Давай через заднюю дверь.
А ты не думаешь, что там может быть засада?
А что, у тебя есть идея получше?
Ладно, как скажешь…
Броган с трудом перевел дух, настраиваясь на нужный для побега лад. Ему уже доводилось удирать от полиции, ничего нового.
А нож? Нож где?
На чердаке оставил.
Живо за ним! Давай!
Броган метнулся по лестнице, все еще держа в руке пустую банку. Залетел на чердак, отбросил банку в сторону, схватил футболку с ножом и снова выскочил вниз.
На самой нижней ступеньке он вдруг остановился.
Что еще?
Посмотрел в сторону гостевой спальни.
Надо проверить.
Не рискуй. За окнами наверняка следят.
Какой смысл – раз они про нас знают. Поздно прятаться.
Надо уходить!
Две секунды, ладно?
Нет! Нам пора!
Броган толкнул дверь спальни. Быстро подошел к окну, выглянул на улицу. Думал, его встретит десяток полицейских с пушками наготове. Однако вместо этого увидел только Мартина возле машины и… карету «Скорой помощи».
Господи…
Это не полиция. Всего лишь «Скорая».
Броган подошел к окну и прижался сбоку к стене.
Но зачем? Что-то случилось с Колетт?
Откуда мне знать. Я ее не видел. Я…
И тут его осенило.
Элси! Они как раз возле ее дома!
Думаешь?
Точно. Поэтому Фейрбрайты и не уехали. Увидели «Скорую», и Колетт пошла узнать, в чем дело.
Думаешь, Элси того?..
Не знаю.
Нутром Броган чуял, что это нехороший знак. Все, как и предсказывала старуха.
А виноват именно он.
Что они делают?
Броган рискнул выглянуть еще раз. Машина «Скорой помощи» заслоняла обзор, и он не видел, что происходит. Мартин по-прежнему стоял рядом.
Потом вдруг отошел.
И направился прямиком домой.
Прячься!
Броган выбежал из спальни и бросился вверх по лестнице. Захлопывая за собой люк, он был уверен, что опоздал – что Мартин уже в доме и наверняка услышал шум.
Растянувшись на полу, Броган приоткрыл крышку люка. Внизу лязгнули ключи, брошенные в вазочку на столике в коридоре – и на этом все.
Он подсунул под крышку рукоять ножа, чтобы не закрывалась, и навострил уши.
Через пару минут хлопнула дверь, и раздался голос Колетт:
– Мартин! Мартин, ты где?
– Я здесь. Что случилось?
– Я поеду с ней в больницу.
– Зачем? Не надо.
– Кто-то же должен. У нее больше никого нет.
Мартин немного помолчал.
– Ладно. Как она вообще?
– Так себе. Вид у нее ужасный. Бедняжка…
– Знаешь, тебе вовсе не обязательно…
– Знаю, но она хорошая соседка. Не хочу оставлять ее одну.
– Ладно, только звони. Телефон взяла?
– Да. Слушай, мне пора. Потом поговорим.
– Ладно. Пока.
Колетт ушла. Дверь захлопнулась.
Броган вытащил нож из-под крышки и аккуратно ее закрыл. Снова занял излюбленное место у стены.
Бедная Элси.
Из нее давно сыпался песок. Ей на том свете уже не первый год прогулы ставят.
Да, но…
Что «но»?
Не хотелось бы думать, что это из-за меня.
А что такого? Она не первая, кто отправится на тот свет твоими стараниями.
С другими было намеренно. А Элси я трогать не хотел.
Ага, особенно когда тыкал в нее ножом на кухне.
Даже тогда.
Все равно не понимаю. Что в ней особенного? Чем она тебя зацепила?
Ты ведь слышал, что сказала Колетт. У Элси больше никого нет.
И что? Сколько раз тебя пытались разжалобить такими же байками? Даже Картеры ныли про дочку-инвалида.
В том-то и дело. Они говорили нарочно. Хотели спасти свою шкуру. А Элси про себя не думала.
Было бы ей чем думать. Она же совсем с катушек съехала. Принимала тебя за покойника.
Она немного запуталась, но не спятила.
Позволь не согласиться. В общем, все будет хорошо. В больнице ее мигом подлечат. И вообще, с ней Колетт.
Ага. Вот что удивительно.
Ты о чем?
О том, что Колетт так внезапно решила проявить участие. Да, они соседи, но терять вечер в больнице – это как-то уже за гранью.
Может, она рассчитывает на наследство.
Или просто… просто она хороший человек.
О нет! Постой! Ты ведь не хочешь сказать, что… Не вздумай даже!
Что?
Не смей! Ты передумал, да? Хочешь снять ее с крючка?
Нет. Не хочу.
Хочешь, хочешь! Она позаботилась о твоей любимой старушке, и ты теперь размяк и распустил сопли.
Хватит нести всякую чушь.
От других можешь скрывать свои чувства, а от меня не получится. Мы в одной шкуре, забыл? И ты совсем скуксился.
Заткнись. Я не собираюсь менять планы, ясно тебе? Просто сказал, что это странно. Никогда бы не подумал, что они так близки.
Ты назвал ее хорошей. Разве так говорят о том, кого собираются убить?
Понятия не имею. Я…
Не начинай. Не смей. Хватит пускать слюни из-за какой-то девки. Дело давно решенное. Можешь дрочить на нее, сколько влезет, но про игры в любовь забудь. Она в черном списке.
Знаю.
И точка.
Знаю я, знаю.
Вот и молодец!
С тех пор как ушла Колетт, не происходило ровным счетом ничего интересного. Мартин немного погремел на кухне посудой, посмотрел телевизор, поднялся пару раз в туалет. По телефону ни с кем не разговаривал.
Броган занял свое место у глазка, отодрал изоляцию и приник к дыре. Вскоре Мартин, пыхтя и отдуваясь, зашел в спальню. Выглядел он довольно злым, нервно посматривал на телефон в руке. Сел на кровать, с силой ткнул пальцем в экран, чуть его не продавив, поднес телефон к уху и от души выругался.
– Да чтоб тебя!..
Выждав пару секунд, Мартин заговорил, не пытаясь скрыть раздражения:
– Это я. Ты обещала позвонить. Не нашла времени взять трубку и рассказать, что у тебя происходит?
Он снова встал и начал раздеваться. Сходил в очередной раз в уборную, уселся на кровать и принялся листать автожурнал. Однако почти сразу снова взялся за телефон и набрал номер.
– Привет. Это я, – сказал он с улыбкой.
О, какая неожиданная перемена! Только что был готов испепелить ее на месте.
– Ее нет, – продолжил Мартин. – В больнице… Нет, ничего не случилось. Она там со старухой, которая живет по соседству.
Ах, вот в чем дело! Это не Колетт.
Кто же тогда?..
Ты не догадываешься?
– Я здесь совсем один. Ага, в пустой холодной постели. Не хочешь ее согреть? – Мартин похотливо хохотнул. – О да… Да, я бы с удовольствием. Правда? Ты всерьез так одета?
Он сунул руку под одеяло.
Клянусь, если он сейчас вытащит свою штуковину, я спущусь и отрежу ее к чертям.
К счастью, в замке внизу лязгнули ключи. Мартин обрадовался возвращению жены гораздо меньше Брогана.
– Мне пора, Габс! До встречи.
Он завершил вызов, взял вместо телефона журнал, а на лицо нацепил прежнюю недовольную гримасу.
Колетт, понурая, вошла в комнату.
– Привет. Ты почему так рано лег?
– Устал. По телевизору одна хрень. Ты, кстати, так и не позвонила.
– Прости. Было как-то… не до того.
– Я звонил тебе весь вечер, но ты не отвечала. И на сообщения – тоже.
– Мартин, мне пришлось выключить телефон. Там по всей больнице развешаны объявления. Хотя многие их не замечают.
– Вот и ты могла бы не заметить. Отойти на пять минут и позвонить.
– Прости. Я не думала, что будет так долго. И мне правда не хотелось оставлять Элси одну.
При упоминании соседки Мартин сменил праведный гнев на милость.
– Как она?
Колетт покачала головой.
– Почти без сил. Они решили оставить ее в больнице на пару дней.
– Думаешь, выкарабкается?
– Хотелось бы. Но я такой ее еще не видела. Она выглядит даже хуже, чем когда у нее была пневмония.
– А что случилось вообще? Кто вызвал «Скорую»?
– Сиделка. Нашла ее на полу. Испугалась, что померла. Еще и «Скорая» долго ехала…
– Упала, что ли? Или инсульт?
– Не знаю. Ей поставили капельницу, взяли анализы. Надеюсь, к утру врачи найдут причину.
– А ты как? Поела хоть?
– Медсестра принесла мне чаю с тостами.
– Что там эти тосты… Давай приготовлю нормальной еды.
– Не надо. Спасибо. Я не голодная. Просто устала.
Броган внимательно за ней наблюдал. В Колетт чудилась некая опустошенность – не обычная усталость или тревога. Словно она вмиг сдалась и опустила руки.
Колетт быстро разделась, окинув Мартина отрешенным взглядом. Легла, выключила лампу и закрыла глаза.
Мартин какое-то время смотрел на нее. Потом отложил журнал и взялся за телефон. На губах у него мелькнула улыбка, словно он увидел забавное сообщение. А может, просто вспомнил о недавнем звонке.
«Радуйся, пока можешь, похотливая тварь, – подумал Броган. – Посмотрим, как ты будешь улыбаться, когда я тебе губы отрежу».