– Я не знала! Мартин, клянусь! Понятия не имела!
– Да, ты прекрасная актриса, молодец, – продолжил Броган. – Но измена мужа для тебя не стала сюрпризом. Ты давно решила ему отомстить. На чердаке у тебя сидел убийца, а в доме – опостылевший муж, от которого хотелось избавиться. Оставалось лишь свести их вместе. Поэтому ты утром отправила Мартина ко мне, а сама сбежала. Знала, что произойдет. Или по крайней мере представляла.
– НЕТ! Мартин, не слушай его! Я ни в чем не виновата!
– Разве? – с нажимом спросил Броган. – Тебе ведь уже не впервой.
– Я же говорила! Это был несчастный случай! Я не хотела…
– Пять минут назад ты говорила совсем другое. И зачем ты объясняешь все это мне? Посмотри лучше на мужа. Кажется, он тебе не верит.
Колетт взглянула на Мартина. Глаза у того, казалось, лезут из орбит.
– Это неправда… – прошептала она. – Пожалуйста. Он просто хочет нас рассорить. Мы должны быть заодно… – Сверкнув глазами, резко повернулась к Брогану. – Тогда зачем мне было возвращаться? Если я знала, что здесь серийный убийца, какой смысл заходить?
– Зачем?.. Потому что ты решила, что твой план провалился. Ты весь день думала, будто муж уже покойник, и вдруг час назад получаешь от него сообщение. Вот ты, наверное, ужаснулась, правда? Поэтому сразу спросила про чемодан. А когда узнала, что тот на чердаке, то, наверное, решила, что маньяк ушел. А значит, можно возвращаться домой. Ты вошла, увидела, как Мартин сидит на кухне и слушает музыку, и окончательно удостоверилась, что здесь безопасно. Так все было?
– Нет! НЕТ!
– КОЛЕТТ!
Это был уже Мартин. Он сдавленно хрипел.
Броган понял, что с ним что-то не так: глаза закатились, тело затряслось.
– Нет… – прошептал Броган.
Он шагнул ближе, не имея ни малейшего представления, что делать. Он умел отнимать жизни, но не спасать их.
Мартина трясло все сильнее, било в судорогах. Он стиснул зубы, отчего жуткая кривая ухмылка стала еще шире.
– МАРТИН! – завопила Колетт.
Тот напрягся всем телом. Его мышцы окаменели. Дыхание стихло.
– Нет! – крикнул Броган. – Рано! Не смей!
Словно в ответ, Мартин обмяк на стуле. Боль была ему уже не страшна.
– Нет! – снова выдавил Броган. – Так неправильно. Нечестно!
Он встряхнул Мартина за плечи. Хлестнул по лицу.
Черт, черт, черт, черт!
Колетт билась на стуле, пытаясь вырваться из пут.
– Нет! Он не мог умереть. МАРТИН!
– Тихо! – Броган подскочил к ней и зажал рот ладонью. – Заткнись. Мне надо подумать.
Он расхаживал по комнате, дергая себя за волосы. Колетт всхлипывала.
Се ля ви!
И ты заткнись тоже.
Уймись уже. Он умер. Все мы смертны в конце концов.
Вот именно! Но это был еще не конец, а только начало.
Ну и ладно. Теперь Колетт в нашем распоряжении. Можно делать с ней что угодно.
Ты ведь знаешь, так оно не работает.
Вдруг получится.
Так будет… неправильно.
Ну да, не совсем по обычному сценарию. Неидеально, конечно. Но деваться некуда.
Броган глянул на Колетт. Та уронила голову, плечи у нее тряслись, будто она плакала. Вид был донельзя жалким.
Я не могу ее убить. Не так.
Почему нет?
Сам знаешь, почему. По той же причине, по которой я не тронул Элси.
Потому что она тебе нравится?
Нет, не поэтому. То есть да, нравится, но не только поэтому.
Что еще?
Потому что их должно быть двое. Сам ведь знаешь! Должна быть пара. И они должны страдать вместе, мучить друг друга. Если б Элси была с мужем, я бы не думал ни секунды. Выпотрошил бы обоих. Но так…
– Ты убьешь меня, да?
Он снова посмотрел на Колетт. Заглянул в ее большие, полные тоски глаза.
– А ты хочешь, чтобы я тебя убил?
– Наверное… Я заслуживаю смерти.
– То есть ты признаёшься? Что планировала убить Мартина?
– Нет. Но он умер из-за меня – значит, я виновата. Такая у меня судьба. Хочу я того или нет, но мужчины, которые мне изменяют, гибнут. Видимо, это моя карма.
Слышишь? Она сдалась. А не должна. Остальные держались до последнего.
Да, до самого конца. Все. Лишь бы избежать боли. Делали что угодно, исхитрялись как могли, умоляя оставить им жизнь. Но Колетт не из таких.
Какая разница! Давай веселиться.
Я… не знаю, с чего начать.
Господи… Слушай меня. Я же всегда тебе помогал?
Да.
Вот и славно. Давай так. Включай музыку. И погромче.
Броган запустил песню с самого начала. Колетт уронила голову, будто в ожидании удара гильотины. Броган прибавил громкость, но Колетт даже не шелохнулась.
Отлично. Теперь иди к ней.
Броган встал прямо перед Колетт. Она не поднимала головы.
Начни с одежды. Раздень ее.
Броган наклонился, схватил ее за ворот блузки. Просунул нож между двумя пуговицами, ловко взмахнул им, срезая верхнюю. Потом еще одну и еще, пока пуговицы не легли на пол. Подцепил ножом лямки бюстгальтера и вспорол их тоже.
Замечательно. Отойди-ка. Полюбуйся.
Броган сделал шаг назад. Посмотрел на Колетт.
Глянь на нее. Разве она не чудо? Такая красотка!
Броган заставлял себя пялиться на грудь Колетт, хотя видел только слезы, бегущие по ключицам.
Ты слишком напряжен. Почувствуй музыку. Посмотри на нежную кожу, на дивные изгибы. Ты так долго этого ждал. Целыми днями торчал на чердаке и наблюдал за ней со стороны. А теперь она твоя. Вся как есть. Можешь делать с ней что угодно.
Да. Что угодно…
Помнишь, как она тебя дразнила? Как мучила? Девки всегда так делают. Амелия, например. Или Лола – та вообще тебя предала. Надо отомстить им всем. Показать, что не всякую обиду можно спустить с рук.
Да.
Теперь иди к ней.
Хорошо.
Броган придвинулся. Занес нож. Музыка заполонила уши.
Колетт подняла голову. Сказала что-то, но он не расслышал.
– Что?
– Давай быстрее.
Ха! Кем она себя возомнила – отдает тебе приказы! Ну-ка покажи, кто здесь главный. Режь ее. Кромсай на части!
Колетт, мельком покосившись на нож, снова посмотрела на Брогана.
– Пожалуйста, – шепнула она.
Ну же. Режь! Покажи, что не шутишь.
Броган поднес нож к ее лицу.
Вот так. Думай про Лолу и Амелию. Про своих приемных родителей. И одноклассников. Никто не смеет так с тобой обращаться. Нужно всем им преподать урок.
Броган отмер. Отошел от Колетт.
Ты куда?..
Он выключил приемник. Наступила тишина.
Шею вдруг пронзило болью. Свело судорогой, не желавшей отпускать. Броган прижал руку, и на пальцы полилось что-то мокрое. Он посмотрел на ладонь и увидел, как по ней стекают алые струйки.
Резко обернулся. Колетт сидела на прежнем месте, привязанная к стулу.
А рядом с ним, держа в трясущейся руке кухонный нож, стояла обманчиво хрупкая, почти невесомая Элси.
Удивительный фейерверк эмоций охватил Брогана. Страх, смятение, гнев, инстинкт самосохранения – все это забилось у него в сознании.
У тебя есть нож! Защищайся!
Он шагнул к Элси, но та яростно полоснула его по пальцам. Нож звякнул о пол. Броган пошатнулся.
Забудь про старуху! У тебя идет кровь! Надо ее остановить!
Он зажал рану, но кровь все равно сочилась сквозь пальцы. Спиной Броган ударился о стену, ноги подкосились, и он упал.
Элси встала над ним. Она еле дышала: тяжело и хрипло; лицо перекосило в болезненной гримасе. Старуха тряслась всем телом. На ней был один лишь халат и тапочки, щедро усеянные брызгами его крови. Лодыжки ужасно распухли; тонкая, будто пергамент, пятнистая кожа, казалось, вот-вот лопнет.
– ТЫ НЕ АЛЕКС! – закричала Элси. – Ты не Алекс!
Броган силился что-то сказать, но из горла вырвался лишь хрип.
Элси дрожащим пальцем показала на Колетт:
– Она сказала, ты убийца, а я ей не поверила. Ты ведь мой сын, ты и мухи не обидишь. И, когда она ушла, я могла думать только об одном: почему она так сказала? Решила, что надо пойти за ней и спросить, зачем она наговорила про тебя столько гадостей. И заодно найти сына. Он ведь единственный, ради кого я живу. Поэтому я ушла из больницы. Спустилась на улицу и поймала такси.
Старуха замолчала, чтобы перевести дух. На мгновение Брогану показалось, что она упадет.
– Элси… – окликнула ее Колетт. – Развяжи меня. Пожалуйста!
Старуха не обратила на ее вопли внимания.
– Я думала, что приду и вытрясу из нее всю правду. Вдруг она знает, что случилось с моим Алексом. Я позвонила в дверь, но никто не открыл. Хотя музыка орала на весь дом. Я взяла с собой и слуховой аппарат, и очки. – Элси сказала это с такой гордостью, что у Брогана невольно дрогнули в улыбке губы. – Тогда я заглянула в щель для писем и увидела, что происходит на кухне. Увидела, что ты с ними делаешь. Мой Алекс никогда так не поступил бы!
Сердце у Брогана забилось чаще, дыхание стало прерывистым. Организм ощутил нехватку кислорода.
Колетт по-прежнему плакала, умоляя ее развязать, но Элси не слушала. Залезла в карман халата и вытащила связку ключей.
– Вот что у меня есть! – триумфально объявила она. – Я приглядываю за домом, когда их нет. Пеку им яблочные пироги. Я им помогаю. Не то что ты. Ты им не помогал. Ты их мучил. А так нельзя. Ты говорил, что жизнь бесценна… Ты мне врал. Лжец!
Голос сорвался на хрип. Элси выронила нож, схватилась за грудь и качнулась. Подтащила к себе стул и упала на него, по-прежнему не обращая внимания на отчаянные мольбы Колетт.
– Элси… – начал Броган, но голос его подвел. Перед глазами все поплыло. Заплясали мушки. Звуки словно стали тише, потом и вовсе угасли.
Она что… убила нас?