— Ну, тогда ты в курсе. Женщин у них теперь мало — они их берегут как зеницу ока и за то, чтобы обезопасить их в крепости, готовы на все. Ур-хаи, как правило, крепости не штурмуют, но сама же понимаешь: если даже они на штурм не решатся, а обойдут, то спалят все, до чего достанут. Да и возле гор поселения есть, и дальше… А уж если ур-хаи пойдут по южному перевалу, король не успеет развернуть войска, и тогда весь юг королевства будет разорен. Договорился король с гетманом, что они войска объединят и против ур-хаев выступят. А заложником этой договоренности у гетмана Тишин. А у короля — находящиеся в замке женщины и дети.
Он замолчал, давая мне переварить информацию. Значит, Рандир мотается между королем и гетманом, являясь гарантом их соглашения, и ведет все переговоры. И тот разговор, который мне показался… он был наяву. Тишин положил на меня глаз, а Рандир тактично не сказал ему о своей любви. В преддверии битвы создавать любовный треугольник слишком опасно для всех нас. Тишин такой, что не простит отказа, а Рандиру лишние проблемы и ревность сейчас ни к чему.
— Владислав Иванович, вы же не сказали Тишину про нас с Рандиром?
— Дура, что ли?!
Пусть лучше я буду дурой, чем Тишин будет ревновать меня к Рандиру. Будем делать вид, что я нового Тишина в роли принца боюсь, а к Рандиру относиться ровно, будто ничего между нами не произошло. Думаю, он поймет…
46
Лагерь ордынцев ничем не отличался от таких же палаточных лагерей, которых я в своем мире успела немало повидать. Те же шатры-палатки с растяжками, об которые в темноте спотыкаются пьяные и не очень игровики, те же костры и котелки над ними, те же мужики, перебирающие доспехи и пьющие, жующие, разговаривающие. Будто бы никуда и не переносилась. Закрыла глаза — шумит игровая братва. Открыла — лица незнакомые, а так… все то же.
Все. Да не все. Нет беспечности. Нет вседозволенности. Нет игры. Все по-настоящему. Все взаправду.
От шатра лекаря десять шагов вниз с холма. Могу пройти и сама, но рука Тишина, поддерживающая под локоть, настоятельно советует не дергаться.
— Тишин, я сама могу.
— Леди? — делано удивляется он. — Как можно? Неужели мужчине нельзя предложить руку даме?
— Тишин, сейчас ругаться буду!
— Такой красивый ротик не должен ругаться! — галантно лыбится он.
Я отворачиваюсь.
— Что-то в замке я от тебя немного другие эпитеты слышала.
— Прости, приходилось быть грубым и неотесанным мужланом.
— А сейчас ты весь белый и пушистый!
Он изумленно поднимает бровь. Ждет продолжения. А я молчу. Тот Тишин и этот — два разных человека. Тот смеялся открыто и лез под сабли ордынцев с бесшабашной удалью, а этот… учтивый до того, что хочется после общения с ним вытереть руки. Одно слово — принц.
Мы шли мимо шатров. Днем меня предупредили, чтобы я сама по лагерю не ходила. Во избежание. Дамы ходят с кавалерами. Правило. Аксиома поведения. И просто возможность избежать ненужных конфликтов.
— Тогда ты был другим… собой, — я заговорила только ради того, чтобы не идти молча.
— Наверное, — Тишин пожимает плечами, — тогда я уже не надеялся вернуться во дворец и думал только над тем, как прожить еще один день. Но и ты же воспитана не в крестьянской семье?
— Неужели? Откуда ты знаешь? — вежливое удивление. Играть так играть. В этой хламиде, ошибочно названной какой-то портнихой платьем, можно только медленно и чинно передвигаться маленькими шажками. Тяжелый гобелен, стягивающий лиф посильнее пресловутого корсета и свисающий крупными складками ниже талии, весил, наверное, пять килограмм. Если еще к нему добавить парчовый с бархатом плащ и небольшую, но украшенную перьями павлина шапочку нежно-голубого цвета, то я тащила на себе по весу ламеллярный доспех. Со шлемом.
Туфли были мне велики. Сразу вспомнилась сказочка про Золушку, только наоборот — найти обувь на мою махонькую ножку оказалось непосильной задачей для принца, даже с учетом ресурсов замка и ордынских женщин. Где это видано, чтобы при росте метр семьдесят три у женщины был тридцать шестой размер ноги? В конце концов, выкрутились дополнительной войлочной стелечкой, которая была очень кстати, учитывая, что погода уже осенняя, а в летних туфельках по холодной земле не сильно и разгуляешься.
Вот такая вся из себя разодетая в бархат и перья, я чинно двигалась мимо палаток козаков, провожаемая оценивающе-удивленными взглядами Конаша и его банды.
— Ты не умеешь себя вести, как крестьянка. Тем более что крестьян сражаться не учат. Разве тебе нравятся неотесанные мужланы? — мягко пожурил меня Тишин.
— А кто тебе сказал, что мне нравятся расфуфыренные дворяне? — Я вернула колкость и улыбнулась. Тишин тоже был разодет в бархатный камзол серебряно-голубого тона и светло-серую с огромными полями шляпу. На бальном паркете королевского замка он бы выглядел сногсшибательно, но не здесь… здесь мы были, как два павлина, забредшие случайно в курятник. И это тоже бесило.
— Не думаю, что ты захочешь всю жизнь стирать мужу рубахи и варить еду. Ты мне показалась в крепости совсем другой.
— Какой?
Тишин сделал паузу, подбирая слова:
— В тебе есть нечто, что я не могу описать… Увидев тебя первый раз, мое сердце сплясало джигу и объявило, что никого, кроме тебя, ему не нужно. Ты была, как огонь и как лед, и я не знал, как к тебе подойти.
Ничего себе — «не знал». Схватил, поцеловал в разгар боя — и это «не знал, как подойти»? А потом мужчины говорят, что не могут понять женщин?! Бред! Это женщина не знает, как ей отвечать на такие «подходы».
— Только не говори, что ты в меня влюбился!
— Да! — Тишин воскликнул это так страстно, что я отшатнулась. Он схватил мои руки и прижал к груди. — Мне встать на колени перед тобой, чтобы ты поверила?!
Я посмотрела на белые рейтузы и на размокшую после утреннего дождичка дорогу и представила эту картину.
— Нет.
— Почему же тогда ты меня отвергаешь?
— Я просто еще не решила, — я отодвинулась, пытаясь вытащить ладони из его рук. — Я не ожидала, что за мной будет ухаживать принц.
— Значит, когда я был наемником, простым наемником, ты была согласна, а теперь… тебя пугает мой статус?
— Боюсь, что я во дворце не уживусь, — я старалась быть честной, насколько это возможно.
— Глупости! Ты же будешь моей женой!
— Подожди! — тут уже я оттолкнулась и выровнялась. — О замужестве речь вообще не шла!
— Все женщины хотят быть замужем! И не говори, что ты никогда не мечтала надеть подвенечное платье!
— Тишин, — как можно спокойнее сказала я, — давай не будем гнать коней. Пока я знаю тебя очень мало, и я не привыкла решать такие вопросы с налету.
— И когда ты мне дашь ответ? — Он опять поймал мою руку и вдруг сжал. — Или у тебя кто-то есть?
Соврать ему? Или соврать себе? И ведь вычислит на раз! Глаза уже опустились, и зрачки сместились влево — плохо, не успела себя проконтролировать. Теперь все, что бы я ни сказала, можно будет принять за ложь. Училась же держать лицо, контролировать каждую мышцу, выражение глаз, и… сорвалась. Не уследила.
— Тишин, — я подняла глаза, — ты станешь королем. А я королевой. Так?
Он кивнул.
— Скажи… А НА ФИГ ОНО МНЕ НАДО?! Эта корона, эта ответственность, это королевство?! Пока ты был капитаном наемников, все было ясно и понятно, а теперь ты принц!!! Я боюсь! Понимаешь?! Я боюсь этих всех подковерных интриг, сплетен за спиной, у кого из фрейлин грудь больше!..
— Тихо, тихо, — прижал меня Тишин, — я знаю, что ты сможешь! Ты этих всех фрейлин к ногтю прижмешь. Ты же умеешь командовать?! Я думаю, из тебя получится самая лучшая королева.
— Ты меня не слышишь? Я — не — хочу — быть — королевой!
— Глупости! Хочешь! Просто ты еще не поняла этого.
Я покачала головой и грустно усмехнулась:
— Так дай мне время, чтобы привыкнуть и понять это. Хорошо?
— Хорошо, — согласился Тишин, — у тебя время до завтра. А завтра я представлю тебя королю как свою невесту.
Ужин прошел классически. При свечах, с официантом, хорошим вином, которое лучше было бы обычным самогоном, и с приправой из тонких, на грани дозволенности комплиментов. Жрать пригорелую кашу с козаками было легче. По крайней мере, кусок в горле не стоял.
~~~
Сорвав с себя опротивевшее платье и рухнув на походную кровать в знакомом лекарском шатре, я со злостью выпустила воздух сквозь сжатые зубы. Где, блин, Рандир, когда он так нужен?! В Уфале, в подземелье, окруженная тварями, среди скайль-т-тэйлей, я и то чувствовала себя увереннее, чем сейчас. Остро ощущаешь себя в ловушке. Почему мужчины не понимают слово «нет!»?.. Тупые? Нет, наоборот, слишком умные. До такой степени, что заранее просчитывают все реплики и все решения женщины. Не удивлюсь, если снаружи случайно стоят пара гвардейцев принца. На всякий случай. А случаи, они разные бывают…
Дернуться сейчас? Сбежать? И? Чего я этим добьюсь? Это не выход. С другой стороны, идти на поводу Тишина — тоже. Классический бабский роман — все всех любят, но при этом никто не знает, что делать. Куча соплей и слез. Душевные муки главной героини — кому отдаться и как отделаться от нелюбимого, который считает себя самым лучшим кандидатом в мужья. Боги! И я сейчас именно в этом бабском романе! Застрелиться!!! Впрочем, тоже не выход.
Пока у нас есть еще один неизвестный фактор, который может изменить ситуацию — король. С его точки зрения принц, бывший наемником, и так имеет не самый положительный имидж. Если бы не право наследования, то скорее бы всего о Тишине и не вспомнили. Но тут надо обратно принять в семью блудного сына. Политический расклад смещается с каждой минутой, и не всегда в пользу новообретенного наследника. Партия первого сына будет громко (или тихо, смотря по ситуации) строить разные козни и зорко смотреть, когда же Тишин сделает хоть малейшую ошибку, чтобы его вторично подставить. А я в этой всей интриге — наиболее незащищенное место. Могла бы я со всем этим справиться? Могла. Если бы хотела. Но я не хочу!