«Вспоминай, вспоминай, вспоминай хоть что-нибудь. – Ева поджала губы. – Но что?»
В городе Ева бы сразу нашла дорогу. Она отлично ориентировалась среди высоток. Да и руин тоже не боялась, там есть что запомнить, за что уцепиться – очертания разрушенных домов, разбитые площадки, ржавые осколки прошлого. Но вот в лесу… среди абсолютно одинаковых для нее деревьев не было никакого шанса. Поэтому Ева, подобрав длинную ветку, которая должна была спасти ее от ловушек в земле, просто пошла вперед.
Солнце светило высоко, просовывая лучи сквозь густые еловые ветви. Вода давно закончилась, Еве хотелось пить, есть, ноги ныли, а большой палец нещадно пульсировал в подошве. Она зашла в голосование и посмотрела на десять круглых кнопок с цветными сканами. Голосов не было ни под одной. Это радовало, и она медленно двигалась в неопределенном направлении, блуждая по лесу уже несколько часов.
С каждой минутой все отчетливее казалось, что она ходит по кругу, лабиринту, где вовсе нет выхода. Ева остановилась, огляделась по сторонам, высматривая хоть что-то, и заметила справа, вдалеке, какое-то желтое пятно. Может, разыгралось воображение, ведь она так упорно искала подсказки и высматривала ловушки.
Ева направилась в ту сторону. Чем ближе она подходила, тем отчетливее видела какое-то желтое изображение, приклеенное к дереву. Ускорила шаг, насколько была способна, и, не заметив никаких скрытых ям, вскоре стояла перед стволом, на котором был наклеен плоский резиновый бутон какого-то цветка. Ева потрогала его гладкую поверхность, отклеила, даже понюхала. Резина.
«И что это значит? Я дошла куда надо?»
– Я нашла это! Эй! Что теперь делать? – закричала Ева и включила часы.
Никаких новых сообщений. Перечитала задание.
«Этап 1. Домик с цветными стеклами.
Помощник: карта.
Сложности: ловушки».
Следом прошлась взглядом по дурацкому стишку:
«Красный не опасный, но слишком дорогой.
Желтый будет нужным, если станет твой.
Синий – тот обманчив, лучше не бери.
Белый если встретишь, сразу убеги».
«Желтый резиновый цветок. Если про него говорится в подсказке, то он стал мой, только непонятно, для чего нужен».
Ева обошла и исследовала дерево, посмотрела вверх, разглядывая ветки, понимая, что залезть даже при всем желании уже не сможет. Осмотрела землю вокруг. Ничего.
«Но он не может быть здесь просто так. В игре все имеет значение. Каждая подсказка, каждая вещь».
Оглядевшись по сторонам, Ева увидела небольшой холмик.
«Только не могила», – остолбенела Ева.
Она любила гулять по руинам. Там было тихо и спокойно, можно думать, слушая тишину. В городе такого не дождешься. Иногда она встречала могилы и обходила их стороной. В городах и поселках не было мест, отведенных для захоронения людей. Если у родственников была возможность оплатить сжигание, то повезло. А если нет, тело закапывали где угодно за чертой города. Безлюдных пространств хватало.
Ева собралась и подошла ближе к насыпи рыхлой земли. По высоте она доходила до середины бедра, по ширине – руками не обхватить, но и не слишком огромная.
«На могилу не похожа. Да и что ей делать в лесу?» – подумала Ева и обошла странное возвышение, исследуя его вначале палкой. Нашла на нем нарисованный желтой краской бутон.
«Так, это уже интереснее», – обрадовалась девушка.
Она стала раскидывать землю здоровой ногой в разные стороны, и вскоре носок уперся во что-то твердое. Ева наклонилась и, натянув на ладони рукава толстовки, продолжила раскопки руками.
«Ящик какой-то или что это, черт возьми?»
Через несколько минут перед Евой появился угол предмета. Она вытерла поверхность – чуть мутноватые стенки были сделаны из толстого пластика.
«Главное, чтобы не гроб, в который мне зачем-то придется лезть».
Ева продолжила выгребать землю, лоб покрылся испариной, дыхание участилось, поясница ныла. Вернулись забытые ощущения боли после тренировки.
Ева выпрямилась, стянула толстовку, покрутила туловищем, потрясла руками. Привычная усталость поднялась из глубин памяти, и она остервенело продолжила работать. Она любила делать все на износ, чтобы хоть ненадолго полностью отдаться ощущениям тела, которые вытесняли мысли. Вскоре перед ней появилась верхняя часть необычного куба, состоящего из каких-то разноцветных отсеков, к каждому из которых вело небольшое круглое окошко с отодвигаемой крышкой. Ева обошла куб и увидела единственный небольшой прозрачный отсек, села на колени, почти прижимаясь лицом к мутной поверхности, и всмотрелась внутрь. Листья, ветки, какие-то опилки, из которых торчал край желтого пакета, а по всему этому ползало великое множество больших муравьев. Она смотрела на мельтешащих мелких гадов, которые казались движущейся коричневой массой, облеплявшей все, что было внутри. По рукам пошли мурашки, словно эти твари уже добрались до нее. Ева встряхнула руками, пытаясь высвободиться от жуткого предчувствия и подступающего к горлу страха.
До этого Ева видела муравьев только один раз на руинах. Она нашла на земле маленький холмик, напоминающий когда-то существовавшие вулканы, и строй этих тварей. Ева потом даже почитала про них в электронках по общим наукам. Марку бы они понравились, он любил природу и все живые организмы, что смогли выжить. Но в городах никакой живности не водилось. Что им делать среди асфальта, бетона, стекол и пыли? Они же не люди.
Ева посмотрела на окошко, в которое можно было просунуть только руку.
«Это ловушка или испытание? Что эти твари могут мне сделать? Они ядовиты? Наверняка. На поверхности все живые существа ядовиты. По-другому не выжить».
Ева встала и обошла куб. Всего пять отсеков разных размеров, форм и цветов: прозрачный, белый, желтый, красный и черный. У каждого свое окошко, в прозрачном и красном оно сверху, в белом и желтом снизу, а у черного, самого большого отсека, по центру. Ева отодвинула его крышку и заглянула внутрь, но было ничего не видно. Она заглянула в другие. Везде темно, а из белого еще пахло чем-то прокисшим и гадким.
Совать руку в ящик, не зная, что внутри, совершенно не хотелось. Особенно в игре на выживание. Но в пакетах, скорее всего, что-то нужное для прохождения этапа.
«Я должна доказать, что способна справиться с любым испытанием».
В животе заурчало, а палец только беспощадно ныл. Ева посмотрела на экран часов. Перечитала стишок, еще раз прошлась взглядом по строчке: «Желтый будет нужным, если станет твой».
«Значит, там точно что-то важное. И это надо достать».
Ева решила, что стоит начать с прозрачного отсека, где она точно знала, что внутри. Да и муравьи – не самое опасное, что им приготовили. Но ту же в голове замельтешили мысли, и она словно почувствовала, как толпы насекомых движутся вверх по руке, заползают под одежду, норовят попасть в уши, нос, рот. Еву передернуло, и кожа покрылась мурашками. Она подумала, не оставить ли открытым проход, чтобы гады сами вылезли из отсека, но в ушах зазвенел голос мамы, и она произнесла своим важным тоном: «Муравьи не убегут из дома, они же не ты».
Ева натянула толстовку и заправила ее в штаны, села на колени у прозрачного отсека, собралась с духом, сжала губы и, не раздумывая, засунула внутрь правую руку. Рука вошла почти до плеча, но до торчащего уголка пакета сбоку было не дотянуться. Ева зажмурилась и стала раскапывать опилки и ветки, отшвыривая их в разные стороны в надежде, что под ними находится другая часть пакета. Муравьи побежали по руке и стали неумолимо жалить кожу. Ева визжала, но продолжала искать пакет. Она чуть привстала и просунула руку еще глубже, лишившись обзора. Ева чувствовала, что мелких тварей становится все больше и они уже добрались до шеи и побежали на голову и по спине. Ева была готова отскочить, все тело потряхивало, она сжимала зубы и скукоживалась, но пальцы наконец нащупали пластик. Она потянулась и схватила пакет, зажала в руке и рывком достала его. Кинула в сторону и вскочила, нервно стягивая с себя одежду. В этот момент ей было плевать, что она в игре и идет трансляция. Она отбросила штаны, кофту и футболку и стала судорожно скидывать с себя муравьев. Она прыгала, трясла руками и волосами, но насекомые, будто мизерные прищепки, не хотели отрываться. Ей пришлось пройти руками по коже, скидывая оставшихся гадов. Правая рука чесалась и горела, а красные волдыри набухали на глазах. Зуд постепенно перетекал во все тело. Еву кинуло в жар, горло и грудь сдавили невидимые тиски. Она хватала ртом воздух, моргала и пыталась кричать, но с губ не слетал даже писк. Ей уже казалось, что эти мелкие изверги заползли внутрь нее. Ева вновь прошлась ладонями по всему телу: по рукам и ногам, животу и голове, по лицу и волосам. Она пальцами проверила уши и нос, потрогала подмышки, осмотрела трусы и ботинки. И только убедившись, что на ней никого нет, попыталась успокоиться. Ева откинула голову и всмотрелась в белые облака, что плыли над ней, в верхушки деревьев, с которыми танцевал ветер. Ева согнулась, тяжело дыша, и вытерла рукой взмокшее лицо.
«Кто бы мог подумать. Чертовы мелкие твари, сжечь бы их ко всем чертям», – выругалась Ева про себя, выпрямилась и развела руками, только теперь осознавая, в каком виде она предстала перед миллионами зрителей.
Ева горько улыбнулась, проклиная про себя все на свете, и подняла с земли одежду, встряхнула ее и внимательно осмотрела. Несколько живучих гадов все еще были на толстовке – она избавилась и от них.
Укусы чесались все сильнее, а в руках все еще осталась мелкая дрожь. Ева вытерла палец о чистое место футболки, послюнявила его и прошлась по волдырям. Кто-то говорил, что слюна – лекарство от всего. Но этот кто-то врал, зуд не проходил, и Еве все сложнее становилось удерживаться, чтобы не разодрать кожу грязными ногтями.
«Главное не до крови», – подумала Ева и посмотрела на пальцы, которыми водила по коже вокруг укусов.