«Думай, думай, думай!» – твердила она себе, чувствуя, как хватается за жизнь скрюченными пальцами.
Вдруг дверь отъехала
– Я тут, – закричала Ева. – Не уходите, кто там есть, мне надо выбраться, иначе дверь закроется, – взмолилась Ева и быстро поползла по стене обратно.
– Жду, – ответил Еся.
Еся еще раза три открывал дверь, пока Ева не выбралась из комнаты.
– О треклятые острова, – сказала Ева, сидя на полу. – У тебя есть вода?
Еся кивнул, а лысая девушка, которая была с ним, закатила глаза.
– У меня бутылка проткнулась, и вся вода вытекла, – добавила Ева, отхлебнула из протянутой бутылки и встала. – Спасибо, я у тебя в долгу.
– Сочтемся, – ответил Еся и улыбнулся, а Ева помчалась обратно к арене. Ввела слово «ноты», но оно опять оказалось занято. Она застонала, но стала пробовать другие. При наборе «песня», появилась синяя надпись «отсутствует».
«Еще бы, это же не предмет».
Тогда Ева ввела «певица», но и оно не подошло.
«Точно, она не была певицей, она сочиняла музыку. Значит, мне показалось. Банальное совпадение. Но все эти грамоты на стенах. Жаль, имя скрыто. Может, они выданы разным людям? Но при чем тогда эта мелодия? Нет, они там неспроста. Разве может быть столько наград у одного человека? Награды, награды…»
Ева ввела слово «награда», и наконец загорелась зеленая кнопка «принято». Она вернулась к старту, поднялась на второй этаж, прошлась вдоль стеклянных стен. В комнатах уже никого не было, но, скорее всего, все предметы кем-то уже присвоены. А дышать опасным газом, значок которого был на всех дверях спален, Еве не хотелось. Она услышала шум сверху из башни, поднялась, чувствуя запах гари, и увидела Агату, стоявшую на верхней ступени перед дверью. Ее подошвы и низ штанов были обгоревшими, а кожа ног в ожогах. Услышав Еву, Агата резко обернулась, в руках у нее был нож.
– Проваливай. Тут для тебя ничего нет, – сказала Агата.
Ева не стала спорить и быстро спустилась на первый этаж. Вернулась к лестнице в хранилище, решив, что там намного больше шансов найти что-то. Сбежала по ступеням и вновь оказалась в темном помещении. Мила всхлипывала, копаясь в ящиках, а ее штаны были все в крови. Ева наступила на проверенные квадраты и стала прикидывать, что можно использовать. Она осторожно при помощи рюкзака добралась до дальнего угла от Милы и начала потрошить контейнеры, которые грудой стояли на полу. Ева высыпала все содержимое, быстро просматривала его и брала следующую коробку. Распотрошив очередной небольшой контейнер, Ева увидела предмет, который мог подойти. Она оглянулась на Милу, но та была слишком занята своими ящиками и страданиями. Ждать, пока кто-то использует его, было нельзя. Ева вскочила и, перепрыгивая ловушки, понеслась к своей двери на арену. Легкие горели, хотелось пить, но она вбила слово «игла» и увидела заветное «принято».
Огляделась. Четыре двери почему-то светились зеленым.
«Неужели четверо из нас уже нашли все пять предметов? Если так, то осталось всего три ключа. И три буквы: “П”, “Р” и “Ц”. Куда бежать?»
Ева открыла схему и еще раз посмотрела на названия и расположение комнат.
«“П”, “Р”, “Ц”. Бо́льшая часть предметов маскирует то, что нам нужно найти. Значит, другие могли отгадать самое очевидное, как нож, но не увидеть то, что было спрятано. Я же помимо иглы находила ножницы и нитку. Но эти предметы мне уже не нужны. Зато они могут пригодиться кому-то другому».
Ева стала вспоминать, что она видела в тех комнатах, где была.
«Игровой стол. За нами следят, это понятно, мы же в игре. Но, может, это дополнительная возможность только для островитян?»
Ева закрыла схему и ввела «игра», но появилась красная надпись «занято».
«Не я одна иду таким путем. Ладно. Что еще? Что было на кухне? Контейнеры, перекрутка».
Ева тут же написала «перекрутка», но оно отсутствовало.
«Ясно, городские словечки не подходят. Что еще – тарелки, вилки, стаканы, бокалы, рюмки».
Вбила «рюмка» и увидела зеленый сигнал.
«Отлично! – ликовала Ева. – Еще два слова на “П” и “Ц”. “П” и “Ц”. Ох… Надеюсь, это оно».
Следующим ввела «целлофан» – и вновь зеленый сигнал. Она улыбнулась, прикусывая нижнюю губу. Нужно собраться и найти всего одно слово. Тем более на букву «П» должно быть не так много вещей. Ева стала перебирать все, что только приходило в голову. Но ничего не подходило. И тут в ее памяти вспыхнуло воспоминание. Под лестницей она увидела носы подошв, которые словно прятались от участников. Написала слово «подошва» – и очередной зеленый сигнал. Все пять предметов были собраны, и Ева нажала на ключ. Дверь в ее арену засветилась зеленым цветом.
Ева посмотрела на часы: оставалось всего четырнадцать минут. И трое участников, которые еще не собрали все предметы. Ева стянула рюкзак и оставила его у двери, прихватив с собой только нож. Пока никого не было, она пошла в туалетную кабину. Осмотрела пол, стены, потолок. Ничего подозрительного. Да и не было на карте у этой двери никаких предостерегающий знаков. Ева умылась прохладной водой и напилась воды. Жаль, душа не было, – она бы все отдала, чтобы ополоснуться. Ева вернулась к аренам и стала нажимать на чужие экраны.
У Агаты было найдено два предмета: «роза, измеритель».
«Точно, она же специалист по цветам. Где только она их откопала?»
Вторая арена была для Милы, и она пока не ввела ни одного предмета. Третья, Есина, горела зеленым. Четвертая, пятая и седьмая никогда не откроются для Сергея, Рины и Алекса.
Ева включила часы и зашла в голосование. Двери были пронумерованы так же, как и их сканы.
«Интересно, есть ли у этой нумерации какой-то смысл?»
Шестая арена – Ирмы, и у нее тоже не было ни одного предмета. Неужели она ничего не нашла? Или так и не поняла, что надо искать?
Арены лысой девушки, Глеба и Гора горели зеленым.
Ева остановилась у своей двери и посмотрела на экран, где все так же шел отсчет в обратном направлении. Времени оставалось критически мало. Она побежала по коридору, остановилась у лестницы вниз, которая вела к хранилищу, где оставалась Мила.
«Вначале Ирма. Мне нужен ее архив. Она должна пройти игру».
Ева выбежала к стартовой развилке и заметила, что дверь, в которую они вошли, плотно закрыта.
«Никто не сбежит», – подумала Ева и помчалась в библиотеку.
Метнулась к проекции дома и нашла Ирму. Зазвучал сигнал, и Ева ринулась в круг. Лучи заполнили комнату, а когда выключились, она понеслась наверх. Пока Ева перескакивала через ступени, то пыталась убедить себя, что делает это ради того, чтобы найти Марка. Но на самом деле она хотела помочь ради себя. Чтобы освободить сердце от мраморной холодной скорлупы, вздохнуть свободно и не чувствовать вины, что могла помочь, но не стала.
– Ирма? – крикнула Ева, быстро проходя мимо прозрачных стеклянных стен.
Она завернула за угол и вновь позвала Ирму.
– Я здесь, – раздался голос и сильный кашель из-за дальней двери.
Ева замерла на пороге и увидела, как Ирма металась по комнате и вытряхивала вещи из шкафа с множеством полок. Из ее носа текла кровь, но она даже не вытирала ее.
– Ева, я не понимаю. Я ничего не нашла. Никакого принца, ничего, что бы указывало на него. Я искала корону или вещи, которые упоминались в той сказке.
– Успокойся, – уверенно сказала Ева. – Ты не то искала. Нужно пять предметов, названия которых начинаются с каждой буквы слова «принц». Просто до безобразия.
– И все? – устало спросила Ирма и вновь закашлялась. В уголках губ появилась кровавая слюна.
– Быстро выходи из комнаты! – крикнула Ева и сама почувствовала странное першение в горле. Они покинули второй этаж и сбежали вниз.
– Ты помнишь все, что видела?
Ирма закашлялась, но кивнула, вытирая кровь с губ.
– Иди к своей двери и пробуй вводить слова. Я за Милой.
Ева спустилась в хранилище и нашла Милу, сидящую на полу в груде вещей. Она плакала, обхватив себя руками.
– Хватит слезы лить. Пошли! – грубо сказала Ева.
– Я ничего не нашла, – простонала она.
– Я уже поняла. Где же Глеб? Не помог в этот раз?
Она поджала губы и процедила:
– Каждый сам за себя. Он, наверное, тоже ищет.
– Ага, – только и ответила Ева.
Ева помогла Миле встать, одна ее штанина была влажная от крови.
– Что с ногой?
– Что-то попало в ногу, когда я вышла на балкон.
Они дошли до арен, Мила держалась за Еву и все равно сильно хромала и стонала. Гор и Глеб спокойно сидели на полу около своих дверей. Еся и лысая девушка расположились чуть дальше.
– Есь, поможешь нам? – сухо спросила Ева.
Он тут же встал и подошел к ним.
– Ты с Ирмой, я с Милой. Вам ножницы на «Н».
– Вводи «нить», – сказала Ева Миле.
Та всхлипнула, бросила взгляд на Глеба, который, что-то шепнув Гору, встал и направился к ним. Мила ввела слово. Зеленый сигнал.
– Отлично. Нам нужно еще четыре, на буквы «П», «Р», «И», «Ц». Что ты видела?
– Расческу, – всхлипнула она. – Я видела расческу в туалете. Еще подумала, что мне бы она пригодилась, но времени не было.
– Вводи.
Зеленый сигнал.
– Пропуск, – сказал Глеб и улыбнулся.
Но ни Ева, ни Мила не ответили взаимностью. Мила ввела слово, и оно тут же было принято.
– Давай вспоминай на «И» и «Ц».
К ним подошел Еся:
– Мы с Ирмой подобрали четыре предмета. Не хватает на «Р».
– Агата, – сказала Ева. – У Агаты внесено два слова: «роза» и «измеритель». Мила, подумай насчет вещи на «Ц».
Ева посмотрела на часы. Оставалось семь минут. В коридоре появилась Агата, и воздух наполнил запах горелой резины и кожи. Она подошла к своей двери и уставилась на экран. Еся взял Еву за руку и отвел в сторону. Нагнулся к ее уху и тихо сказал.
– Что делать-то? Использовать слова Агаты нельзя. Либо кто-то должен отдать свои, либо…
– Я знаю. И не знаю, – процедила она сквозь зубы и открыла голосование – те же три голоса против Агаты. Не хватало только одного. – Если мы исключим Агату, то спасем Ирму и Милу. Если не сделаем этого, то они втроем умрут, – хрипло сказала Ева.