«Умеет же она жуть нагнать… прям как сам Рогозин» — мрачно подумал Саша. Ему вспомнились недавние мысли о «нелюдях». Вот уж, попал в точку, называется…
Словно почувствовав, что надо бы прервать тяжелый разговор, на кухню заглянул Тим, сияя радостной, открытой улыбкой.
— Ну чего, идем? — спросил он, и гнетущая атмосфера на кухне моментально рассеялась.
— Тим, а для чего эти… символы? — спросил Саша, осторожно перешагивая очередную пентаграмму на полу.
— А, это от тараканов, — отмахнулся парень. Саша едва не споткнулся на месте.
— То есть…?
— Ну, мелком от тараканов нарисовано. В инструкции было написано — нанести на поверхности, где бегают эти твари. А они ж везде бегают! Ну, я на полу периодически рисую… ну а что, не крестики-нолики же мне рисовать! Заодно и на квартиру защиту поставил. В астрале все, надо сказать, по высшему разряду получилось, никто носа не просунет… А вот на материальном плане… все равно лезут, суки! Через вентиляцию от соседей, что ли…
— Тараканы? — на всякий случай уточнил Саша.
«Психи. Нелюди. Ага» — иронически подумал он, глядя, как на спине Тима задорно подпрыгивают при каждом шаге бусины, вплетенные в дрэды. «Как говорил один мой знакомый, тонка грань между эксцентричностью и ебанутостью. Но все-таки с ними не соскучишься… может быть, это и есть самое главное?»
— Ну, мы едем? — нетерпеливо спросил Тимофей, увидев, что Алиса затормозила на крыльце подъезда.
— Сначала я докурю, — тоном великосветской дамы ответила та. Тим пожал плечами, и пошел к машине, а Сашу неожиданно остановила рука Алисы, нечувствительно царапнув ногтями запястье.
— Вот еще что, — произнесла женщина. — Ты думаешь, что Игорь тебя использовал. Ты думаешь о том, что тебя могли убить на задании. Да, он послал тебя туда, рискуя и твоей жизнью, в том числе. Но поверь, если б ему понадобилось отправиться туда самому, с той же степенью риска — он бы пошел. Ты говоришь, для него люди — пушечное мясо. Но если это и так, то для себя он не делает исключения. И если бы тебя там убили… поверь, он бы расстроился. Он всегда расстраивается… — тут Алиса закашлялась, точно сообразив, что сморозила что-то не то.
— В общем, что я хочу сказать, — резюмировала она, отбросив сигарету, и двинувшись к машине. — Ты его сейчас не грузи со своими моральными дилеммами, ладно? Ему и так сейчас несладко… Куратор еще этот... отчитывайся ему, блин…
— А кто он такой, этот куратор? — спросил Саша, оказавшись в машине. Он не был уверен, что Алиса станет отвечать, и надеялся на словоохотливость Тимофея. Но женщина, вопреки ожиданиям, заговорила первой:
— Это такой специальный мудак, который проверяет, не совсем ли мы тут двинулись, и докладывает периодически наверх, что не совсем. Я и должность-то его официальную не знаю, если честно. Но, в общем, я тебе говорила, что операторы политической карьеры не делают? Так вот, есть одно… неприятное исключение.
— Ну по крайней мере, шеф говорит, что именно благодаря поддержке этого «исключения» нас еще не прикрыли вообще, — подал голос Тим. — Потому что он-то понимает…
— Игорек много чего говорил, — резко ответила Алиса. — Например, что женился по любви. Он же не уточнял, по любви к кому…
Тим фыркнул, но комментировать это странное заявление не стал.
— А неприятное оно потому, — продолжила Алиса, зло прищурив глаза, — что Руслан это единственный человек на свете, который еще способен Игоря довести. И надо ж было так сложиться, что он именно этим и занимается, регулярно и с удовольствием.
— Руслан? — имя что-то смутно напоминало Саше. — Это его… бывший сослуживец, что ли? Но… я так понял, что он погиб…
— Да лучше б он, сука, сдох, — ответила женщина за рулем, с такой злостью, какой в ее голосе до сих пор Саша не слышал ни разу.
— Понимаешь, — пояснил Тим, — вот он приедет, они поругаются, а потом Игорь Семеныч возьмет и в запой уйдет на неделю… или еще чего…
— Не уйдет, — сказала Алиса с усмешкой. — Он мне обещал, что больше такого, как той весной, не будет.
— Сложные у них, в общем, отношения, — вздохнул Тимофей с заднего сиденья.
Саша поежился, словно от холода, хотя в машине было довольно тепло. Теперь ему еще меньше хотелось иметь дело с таинственным куратором. Он честно попытался представить себе человека, способного довести Рогозина до недельного запоя. Воображение упорно пасовало, подсовывая ему взамен образ мифического Азатота, Ктулху, или еще какого-нибудь мифического чудовища, так и не пришедшего, к счастью, к незадачливым «культистам».
Глава 4.
Кажется, никто в отделе и впрямь не подозревал о Сашиной нелепой попытке к бегству. Все вели себя, как всегда, приветливо здоровались, ни о чем не расспрашивая. Под дверью кабинета Рогозина бесцельно бродил Аркадий с физиономией еще более мрачной, чем обычно, но и он удостоил Сашу приветственного кивка.
— Ну, че там? — спросила Алиса. Едва войдя в здание, она тут же успела скинуть пиджак, небрежно закатать рукава блузки и нацепить на шею яркое ожерелье — кажется, выглядеть официально на работе для нее было принципиальным «табу».
— Разговаривают, — ответил Аркадий, сложив руки на груди.
— А ты чего, охраняешь, что ли?
— А я тут на всякий случай. Мало ли, вдруг кому морду набить понадобится? А то давно уже руки чешутся это сделать. Лет пятнадцать как.
— Эта чесотка у нас у всех общая, не сомневайся, — хихикнула женщина. И ткнула Сашу в спину: — Давай, заходи. Не боись, если что — вон под дверью охрана какая, справимся…
Саша пробормотал что-то на тему, что он вовсе и не боится, и, постучав для проформы в дверь, шагнул в кабинет.
Здесь почти все было по-прежнему — тонкий запах хвои и духов, холодный ветер из вечно приоткрытого окна, какие-то бумаги на столе… Фоторамка вот, разве что, куда-то исчезла. Хозяин кабинета стоял у окна и на стук двери не обернулся, а вот гость, вальяжно развалившийся в кресле, пристально посмотрел на вошедшего парня. Саша мгновенно насторожился — этот странный тип вызывал у него ассоциацию с каким-то крупным хищным зверем. Хотелось медленно, боком, не спуская глаз с противника, уйти из опасного места.
Куратор отдела выглядел почти ровесником Игоря — только в его темных волосах уже пробивалась седина, и взгляд был жестче, и загорелая кожа казалась будто стянутой на висках. Его строгий темный костюм неожиданно дополнял деревянный амулет на плетеном шнурке, болтавшийся на шее.
— Вы меня… вызывали? — спросил Саша, обращаясь скорее к Игорю, чем к неприятному гостю, но тот по-прежнему не реагировал, молча рассматривая что-то за окном.
— Ну если нет, так я пойду? — парень почувствовал глухое раздражение. Ладно, наорал бы, врезал по морде, посадил в камеру, отдал сектантам для жертвоприношения… игнорировать-то зачем?
— Забавный мальчик, — сказал куратор, продолжая сверлить его взглядом. — Дикий, неприрученный еще. Как звереныш лесной.
«На себя бы посмотрел», мысленно фыркнул Саша.
— Да ты присядь, — сказал Руслан, и парень тут же плюхнулся на стул, точно его ноги решили подчиниться команде, минуя мозг. «Да что со мной такое?» — подумал он, потихоньку начиная паниковать. В голове у него возникла странная, неприятная вибрация, словно кто-то сверлил висок огромной невидимой дрелью.
— Отвали, — сказал вдруг Рогозин, и Саша испугался еще сильнее — он и не думал, что его начальник может говорить с такой ненавистью. До парня не сразу дошло, кому предназначалась реплика, пока Игорь не продолжил:
— Если тебе что-то нужно узнать, открой рот и спроси, а не лезь ребенку в мозги. Совсем по-человечески говорить разучился?
Руслан засмеялся — странным, надтреснутым смехом.
— Да мне в общих чертах и так все понятно, а частности мне давно неинтересны. Это твоя специализация — частности…
— Говорят, дьявол обитает в мелочах, — Игорь наконец-то развернулся спиной к окну, но взгляд его был направлен исключительно на Руслана.
— Дьявол обитает в сердцах и умах, — парировал его собеседник. — Особенно у тех, кому больше нечем занять ум и сердце.
— Зато они первыми заметят, когда запахнет серой.
— Не умножай сущности сверх необходимого, как говорил один древний монах. Бритва Оккама, если помнишь…
— … годится только для того, чтобы вскрыть себе вены.
Если б Саша был старше и наглее, непременно встал бы и небрежно спросил: «Ребята, я вам не мешаю? А то я пойду, дела, понимаете ли…» Но, конечно, сейчас ему было не до подобных финтов. Пришлось ограничиться произнесением этой фразы мысленно, с максимально возможной язвительностью интонаций. И надеяться, что прямое чтение мыслей действительно невозможно — даже для таких крутых операторов, как эти двое.
Руслан снова повернулся к нему, медленно, словно бы нехотя.
— Вспомни, что ты чувствовал, когда контактировал с Мастером Игры. Вспомни все детально. И сними свои дурацкие щиты, тебя за ними почти не видно, самому не тяжело, а? Мальчик, кто тебя так напугал, что ты всю энергию на защиту пустил?
У Саши возникло совершенно дурацкое желание — ткнуть пальцем в Игоря и сказать «вот он». Но, справедливости ради, стоило отметить, что Руслан сейчас пугал его гораздо больше.
Вздохнув, он честно попытался «раскрыться», и вспомнить требуемое. Странный низкий голос… дряблая, словно разлагающаяся плоть под пальцами, когда он попытался ухватить «Лену» за руку…
— Достаточно, — сказал наконец куратор, и в тот же момент исчезла неприятная вибрация в висках. — Хочешь посмотреть на девочку Лену?
Он развернул к парню экран ноутбука, и открыл файл. На экране была фотография… Лены. Только совсем другой, с открытой и совершенно человеческой улыбкой. Обычная девчонка, длинные волосы, куртка с меховой опушкой…
— Пропала два года назад, — коротко пояснил Руслан.
— И совершенно случайно объявилась здесь, — язвительно сказал Игорь. Он сидел на краю стола, словно принципиально не хотел усаживаться за стол, оказавшись на одном уровне с Русланом. Саша понял теперь, почему сотрудники Отдела были так уверены, что эти двое непременно поругаются. Кажется, они просто не могли не ругаться.