– Так же, как они были связаны с Эйрисом Таргариеном, – заметил Нед.
– Почему я должен не доверять ему? Джейме выполнял все мои поручения. Меч его помог мне завоевать этот трон.
«Меч его помог поколебать тот престол, на котором ты теперь сидишь», – подумал Нед, не позволив себе произнести эти слова.
– Он поклялся отдать за своего короля собственную жизнь. А потом перерубил ему горло мечом.
– Семь преисподних, кто-то ведь должен был убить Эйриса! – вскричал Роберт, резко останавливая коня возле древнего кургана. – Не Джейме, так ты или я.
– Мы не были братьями Королевской гвардии, – проговорил Нед, разом решив, что настало время, когда Роберт должен узнать всю правду. – Вы помните Трезубец, ваша светлость?
– Возле него я добился короны. Как могу я забыть эту битву?
– Рэйгар ранил тебя, – напомнил ему Нед. – Поэтому, когда войско Таргариенов сломалось и побежало, ты поручил мне преследовать его. Остатки армии Рэйгара бежали к Королевской Гавани. Мы гнались за ними. Эйрис находился в Красном замке с несколькими тысячами верных ему воинов. Я ожидал найти ворота закрытыми.
Роберт нетерпеливо тряхнул головой.
– Но обнаружил, что наши люди уже взяли город. Ну и что из того?
– Это были не наши люди, – терпеливо сказал Нед. – А Ланнистеры. Над башнями полоскался лев Ланнистеров, а не венценосный олень. И они захватили город предательством.
Война бушевала уже почти год. Лорды, великие и малые, собрались под знаменами Роберта, другие же оставались верными Таргариенам. Могущественные Ланнистеры с Утеса Кастерли, Хранители Запада, держались в стороне от борьбы, не внимая призывам как восставших, так и сторонников короля. Наконец лорд Тайвин Ланнистер с двенадцатью тысячами войска пришел к воротам Красного замка и объявил о своей верности королю; Таргариен решил, конечно, что это боги ответили на его молитвы. И тогда Безумный король совершил свой последний безумный поступок: он открыл ворота львам, стоявшим у крепости.
– Предательство… эта монета хорошо известна Таргариенам, – проговорил Роберт. Гнев вновь овладел им. – Ланнистеры отплатили им той же монетой. Иного они не заслуживали, и мой сон они не потревожат.
– Тебя не было там, – проговорил Нед с горечью в голосе. Он знал, что такое тревожные сны. Он жил с ложью уже четырнадцать лет, и все же она до сих пор преследовала его по ночам. – В этой победе не было чести.
– Пусть Иные поберут твою честь, – выругался Роберт. – Что знали о чести эти Таргариены? Спустись к себе в крипту и спроси Лианну, что она думает о чести дракона!
– Ты отомстил за Лианну возле Трезубца, – ответил Нед, останавливаясь возле короля. «Обещай мне, Нед», – прошептала она тогда.
– Месть не вернула ее. – Роберт отвернулся, разглядывая серые дали. – Проклятые боги подарили мне пустую победу. Корону… а я молил их о девушке. Твоей сестре, невредимой и вновь моей, как было суждено. Я спрашиваю тебя, Нед, что хорошего в этой короне? Боги смеются над молитвами и королей, и пастухов.
– Не знаю, как насчет богов, ваша светлость… но вот еще что я увидел, когда въехал в тот день в тронный зал, – проговорил Нед. – Эйрис лежал на полу, утонув в собственной крови, черепа драконов глядели вниз со стен. Люди Ланнистеров были повсюду. И Джейме в белом плаще Королевской гвардии поверх золоченой брони. Я до сих пор вижу его. Даже меч сверкал позолотой. Он сидел на Железном троне, высоко над рыцарями, в своем львином шлеме, и надувался от гордости.
– Это известно, – заметил король.
– Я все еще был на коне. И в безмолвии проехал через весь зал между долгими рядами драконьих черепов. Казалось, что они наблюдают за мной. Я остановился перед троном и поглядел на Джейме. Обагренный кровью короля золотой меч лежал на его коленях. Мои люди наполняли зал позади меня, люди Ланнистера отступали. Я не проронил ни слова, только глядел на него, сидящего на престоле. И ждал. Наконец Джейме расхохотался и встал. А потом снял свой шлем и сказал мне: «Не бойся, Старк. Я просто грел кресло для нашего друга Роберта. Увы, не слишком-то удобное сиденье».
Король откинул назад голову и захохотал. Смех его вспугнул ворон из высокой бурой травы. Отчаянно захлопав крыльями, птицы взмыли в воздух.
– Ты полагаешь, что я должен не доверять Ланнистеру, потому что он провел несколько мгновений на моем троне? – Король вновь зашелся смехом. – Джейме было всего семнадцать, он едва вышел из мальчишеского возраста!
– Мальчишка или мужчина, но права садиться на престол он не имел.
– Быть может, он устал, – предположил Роберт. – Убивать королей – дело тяжелое. Боги знают, что в этом проклятом зале негде передохнуть. И он не солгал: это чудовищно неуютное кресло, причем во многих отношениях. – Король покачал головой. – Теперь я знаю самый черный грех Джейме, значит, обо всем можно забыть. Нед, меня с души воротит от этих тайн, слухов и государственных дел. Это так же скучно, как считать медяки. Проедемся еще, раньше ты любил ездить. Я снова хочу ощутить ветер в своих волосах. – Он послал коня вперед и поскакал по кургану.
Нед не сразу последовал за ним. Слова кончились, и его переполнила печаль и беспомощность. Он опять удивился тому, что делает здесь, зачем оказался в этом месте. Он не Джон Аррен и не способен укротить своенравного короля и научить его мудрости. Роберт будет поступать, как ему заблагорассудится, и все слова или поступки Неда этого не переменят. Сам же он принадлежит Винтерфеллу. Ему следует разделять горе Кэтлин и быть рядом с Браном.
Но мужчина не всегда вправе находиться там, где хочет. С решимостью Эддард Старк сжал сапогами бока коня и направился следом за королем.
Тирион
Север тянулся бесконечно.
Тирион Ланнистер пользовался картами не хуже любого другого, однако двухнедельный путь по дикой дороге, ответвлению Королевского тракта, заставил его понять, что карты – одно, а земля – совершенно другое.
Они оставили Винтерфелл в тот же самый день, что и король, среди суматохи царственного отъезда, под крики мужчин и фырканье лошадей, под грохот фургонов и стон громадного дома на колесах. Кружился легкий снежок. Королевский тракт проходил вблизи замка и города. Тут знамена, фургоны, колонна рыцарей и вольные всадники повернули к югу, унося с собой весь шум, а Тирион отправился на север с Бендженом Старком и его племянником.
Сразу сделалось холоднее и тише.
К западу от дороги лежали труднопроходимые каменистые холмы с высокими сторожевыми башнями на серых вершинах. К востоку земля уходила вдаль, насколько мог видеть глаз, становясь гладкой равниной. Каменные мосты пересекали узкие быстрые реки, а небольшие сельские дома тесными кольцами окружали крепости, сложенные из дерева и камня. На дороге еще было много путников, и на ночь путешественники могли устроиться в скромных постоялых дворах.
В трех днях езды от Винтерфелла обработанная земля уступила место густому лесу, и Королевский тракт опустел. Каменистые холмы вырастали с каждой новой милей, обретая все более дикий облик, и скоро превратились в холодные синие горы, зубастые громадины, покрытые снегом. Когда с севера задувал ветер, долгие хвосты ледяных кристаллов тянулись от высоких пиков, словно знамена. С запада горы встали стеной, дорога повернула на северо-восток через леса, дубовые и хвойные. Заросли вереска казались Тириону черными и древними. «Волчий лес» – называл этот край Бенджен Старк, и действительно, ночи теперь полнились воем звериных стай, иногда не столь уж далеких.
Услышав ночной вой, альбинос Джона Сноу наставлял уши, но никогда не отвечал собственным голосом. Тириону виделось в этом животном нечто весьма тревожное.
Не считая волка, их отряд теперь состоял из восьми человек. Тирион путешествовал с двумя слугами, как подобало Ланнистеру. Бенджен Старк ехал в сопровождении своего незаконнорожденного племянника. Он прихватил несколько свежих коней для Ночного Дозора. Но прежде чем углубиться в чащобы Волчьего леса, они заночевали за деревянными стенами лесной крепости, где к ним присоединился еще один из черных братьев, некто Йорен, человек сутулый и мрачный. Лицо его пряталось за бородой, не менее черной, чем его одеяние, но Йорен казался крепким, как старый корень, и твердым как камень. Его сопровождала пара оборванных крестьянских мальчишек из Перстов.
– Насильники, – коротко бросил Йорен, холодно поглядев на своих подопечных.
Тирион понял. Суровая жизнь на Стене тем не менее была предпочтительнее кастрации. Пятеро мужчин, трое мальчиков, лютоволк, двадцать лошадей, клетка с во́ронами, которую вручил Бенджену Старку мэйстер Лювин. Любопытная компания для Королевского тракта, да и вообще для любой дороги.
Тирион заметил, что Джон Сноу наблюдает за Йореном и его мрачными спутниками со странным выражением на лице, похожим на беспокойство. У Йорена были скособоченные плечи, от него пахло кислятиной, жирные волосы и борода спутались и кишели блохами, старая и залатанная одежда его явно редко стиралась. От обоих молодых рекрутов пахло еще хуже, они казались глупыми и жестокими.
Вне сомнения, мальчик ошибочно полагал, что Ночной Дозор собран из людей, подобных его собственному дяде. Если так, Йорен и его спутники весьма грубо вернули Джона к действительности. Тириону было жаль мальчика. Он выбрал трудную жизнь… или – точнее говоря – для него выбрали трудную жизнь.
К дяде мальчика Тирион испытывал гораздо меньшую симпатию. Бенджен Старк, казалось, разделял неприязнь брата к Ланнистерам и не обрадовался, когда Тирион сообщил ему о своем намерении.
– Предупреждаю вас, Ланнистер, на Стене вы не найдете гостиниц, – холодно поглядел на него Старк.
– Вне сомнения, вы отыщете для меня какой-нибудь угол, – ответил Тирион. – Как вы могли заметить, много места я не займу.
Брату королевы нельзя было отказать, это и уладило дело, но Старк явно не обнаруживал радости.
– Вам не понравится дорога, гарантирую это, – проговорил коротко Бенджен и с тех пор делал все возможное, чтобы подтвердить свое обещание. К концу первой недели Тирион сбил ноги седлом, промерз до костей, но не жаловался. Будь он проклят, если предоставит Бенджену Старку повод для удовлетворения.