– Вы писали Марии? – перебила его Елизавета.
– Какой Марии?
– Вы писали разным Мариям? Я спрашиваю о моей кузине, Марии Стюарт.
Сэр Роберт растерялся.
– Нет, – ответил он после короткой паузы.
– Лжете! – закричала Елизавета. – Вы писали ей!
– А, вспомнил! Вы, наверно, говорите о том письме, в котором я известил ее, что служу исключительно вам? – поспешно произнес сэр Роберт. – Меня заставляли поклясться ей в своей преданности, но я категорически отказался сделать это.
– Читайте! – королева швырнула письмо Марии ему в лицо.
Сэр Роберт успел подхватить бумагу. Искоса поглядывая на Елизавету, он принялся читать. Вскоре письмо задрожало в его руках, а сам он смертельно побледнел.
– Боже мой! – вырвалось у него. – Клянусь, я ничего подобного ей не писал! Если бы мое письмо сохранилось, вы бы сами убедились. Клянусь!
– Мерзавец! Как вы посмели писать ей! – возопила Елизавета. – Как вы посмели общаться с этой гадиной! Вы обсуждали с ней меня!
– Нет же, нет! Клянусь, в моем письме была всего одна строчка! – с отчаянием воскликнул сэр Роберт. – Одна строчка о моей преданности вам!
– Негодяй! Вы отправляли ей письма, у вас была налажена переписка! – еще громче закричала Елизавета. – Я вытащила вас из грязи, а надо было втоптать в грязь! Что вы собой представляете, – пустое место, безвольная тряпка, самовлюбленный осел! Чем вы были бы без меня, кто бы вас заметил?..
– Ваше величество, но послушайте, я клянусь…
– Молчать! – закричала Елизавета так, что зазвенели подвески на люстрах и подсвечниках. – Вы подленько хихикали за моей спиной, потирая свои мерзкие ручонки, уже представляя, как будете стоять у трона Марии, гнусной шлюхи, погубившей всех своих мужей! Не дождетесь этого! Вы забыли, чья я дочь: я сама воткну ваши отрубленные головы на кол! Вам будет хорошо вместе, а ваша казнь станет самым лучшим зрелищем в моей жизни!
– Ваше величество, казните меня, но… – пытался вставить потрясенный сэр Роберт.
– Молчите! – на лице Елизаветы проступили красные пятна, видные даже сквозь густой слой пудры. – С этой крысой, всюду роющей свои кривые ходы и кусающей людей, вы говорили обо мне; вы насмехались надо мной, вы называли меня последними словами! Как две грязные сплетницы, вы собрали все самое отвратительное и пошлое, что могла сочинить обо мне чернь; вы дополнили это собственными болезненными выдумками, вы не пропустили ни одного пятнышка на моем белье, чтобы ни придать ему отвратительный смысл. Вы хотели унизить меня, но показали лишь свою уродливую сущность; я смеюсь над вами, я презираю вас!
– Ваше величество! – вскричал сэр Роберт, которого колотила крупная дрожь.
– Молчать! Свинья, скотина, мразь! – Елизавета вдруг принялась наотмашь бить его по лицу. – Я вас научу, как уважать королеву! Вы запомните, каково изменять мне!
У сэра Роберта хлынула кровь из носа и разбитой губы.
– Ваше величество, – всхлипнул он, даже не пытаясь укрыться от ударов.
– Негодяй, негодяй, негодяй! – прокричала Елизавета и с рыданиями упала на кресло.
– Ваше величество, – сэр Роберт встал перед ней на колени, – простите меня, умоляю вас, простите! Да, я глупец, болван, идиот, но не предатель! Я не знаю, как получилось с этим письмом, я не понимаю, почему она написала мне такой ответ; я люблю вас, и всегда любил! Будь она проклята, эта Мария, раз доставила вам страдание, – я проклинаю ее, слышите! Я ваш и только ваш с той минуты, когда вас увидел и до самой смерти; для меня нет в мире другой женщины.
Елизавета продолжала плакать. Сэр Роберт все так же стоял на коленях, не смея вытереть кровь, капающую на его на роскошное жабо с фламандскими кружевами.
– Возьмите, – сказала, наконец, Елизавета, вытерев слезы и подавая платок ему. – У вас губа распухла и нос тоже… Пусть это будет вам уроком.
– Благодарю вас, мадам, – обрадовано ответил сэр Роберт, принимая платок и поднимаясь с пола. – Разрешите, я налью вам вина?
Елизавета кивнула. Посмотрев на себя в зеркало, она досадливо поморщилась и стала пудриться, используя туалетные принадлежности сэра Роберта.
– Как же это могло случиться с вашим письмом? – спросила она через несколько минут. – Как вы могли написать Марии и почему не признались мне в этом?
– Видимо, сам дьявол сыграл со мной злую шутку. Поверите ли, я ни за что на свете не написал бы это проклятое письмо, но он так и вился вокруг меня, а я, к тому же, был пьян, – с тяжелым вздохом признался сэр Роберт.
– Кто вился вокруг вас? Дьявол? – взглянула на него Елизавета.
– Нет, мадам, этот… как его… Энтони. Втерся в доверие, назвался другом детства, а я и на дыбе скажу, что не знал его прежде.
– Что же, все-таки, вы написали в своем письме?
– Одну строчку, всего одну строчку! О том, что я служу вам и буду служить впредь, – горячо проговорил сэр Роберт, прижав руку к сердцу.
– Да? – Елизавета недоверчиво смотрела на него.
– Клянусь вам! Клянусь спасением своей души, божьим судом! – он не отвел глаз, выдержав ее взгляд.
– А зачем Энтони нужно было такое письмо от вас? Не кажется вам, что это странно?
– Спросите у него, я плохо разбираюсь в политике.
– Это уж точно, – пробормотала про себя Елизавета, а вслух сказала: – Энтони спросят, можете не сомневаться: сэр Френсис умеет развязывать языки. Но предупреждаю вас, – если окажется, что вы меня обманули, вы тоже прямиком пойдете в гости к сэру Френсису.
– Лишь бы этот Энтони не оклеветал меня, он такой каналья, – встревожился сэр Роберт.
– Сэр Френсис разберется. Судя по ответному письму Марии, вы, в самом деле, ничего не писали ей обо мне…
– Клянусь!
– Наверно, я погорячилась: вы не столь виноваты, как я вначале подумала. Я замолвлю за вас словечко перед сэром Френсисом, – Елизавета слегка улыбнулась. – Теперь-то я понимаю, что это Мария решила поймать вас в свои сети, пользуясь вашей наивностью. Она полностью раскрыла себя, и у нас теперь есть достаточно доказательств, чтобы предать ее суду. Пусть суд объективно и беспристрастно рассмотрит преступления Марии и воздаст ей по заслугам… Вам ее не жалко?
– Упаси Господи! – воскликнул сэр Роберт. – Если бы я входил в Верховный суд, я потребовал бы казнить Марию.
– Ну, это не нам решать, мы же с вами не судьи, – возразила Елизавета – Пускай приговор ей вынесут наши знатоки законов; доказательства есть. Кстати, о доказательствах… Разожгите камин, милорд, я хочу сжечь это мерзкое письмо. Никто не увидит его больше – не было этого письма, никогда не было!..
Глядя, как лист бумаги в огне съежился, почернел и рассыпался в прах, Елизавета сказала:
– Я собиралась дать вам титул графа Эссекса, и вы его получите. Но запомните: в первый и в последний раз я прощаю вас. Если вы когда-нибудь измените мне, я выполню свое обещание – ваша красивая голова скатится под топором палача.
– Я не изменял и не изменю вам, – торжественно произнес сэр Роберт. – Но если такое случится, я сам буду молить вас о смерти.
– Запомните это, – повторила Елизавета.
Члены Королевского Совета ждали ее величество более двух часов. Она вошла в зал, одетая в строгое темное платье; лицо королевы было похоже на маску, неподвижную и бесстрастную. Усевшись на обитое шелком кресло, что стояло под королевским гербом с переплетенными алой и белой розами, Елизавета дала знак сэру Уильяму начать заседание.
– Ваше величество! Милорды! Государственное дело особой важности, которое мы сегодня разбираем, чудовищно по сути и могло иметь гибельные последствия для нашей страны. Благодаря верному слуге ее величества сэру Френсису, – сэр Уильям отвесил ему поклон, – раскрыт заговор, имеющий целью лишить ее величество королеву Елизавету престола и жизни.
Среди членов Совета раздался возмущенный гул.
– Милорды! – продолжал сэр Уильям. – Некий человек по имени Энтони, собрав шайку злодеев, намеревался убить королеву. Он и его сообщники схвачены, и судьям предстоит вынести приговор этим преступникам. Здесь, я полагаю, вопросов не возникнет: в качестве доказательства мы представим суду бумаги, из которых неопровержимо следует наличие заговора против ее величества и намерение убить ее.
– Заговорщики уже сознались во всем, – подал голос сэр Френсис. – Их показания записаны и тоже могут быть приобщены к делу.
– Однако, как выяснилось, – продолжил сэр Уильям, – в заговоре замешана особа, весьма известная нам, и неоднократно замышлявшая зло против ее величества, но дотоле неприкосновенная по причине своего высокого положения. Я говорю о Марии Стюарт, королеве Шотландской, которая была организатором этого заговора, и тому тоже есть доказательства, а именно ее собственноручное письмо к вышеуказанному Энтони, где содержится открытый призыв убить ее величество королеву Елизавету. Вот это письмо. Здесь написано в числе прочего: «Сэр Энтони! Приступайте к осуществлению вашего плана. Убейте Елизавету, если нельзя по-другому». Подпись: «Мария, королева».
– Какое злодейство! Наказания, наказания! – послышались голоса в зале.
– Милорды, я понимаю ваши чувства и должен сообщить, что их разделяют достопочтенные джентльмены из парламента, – продолжал сэр Уильям. – Не дожидаясь окончания следствия, на основании имеющихся фактов, они составили петицию на имя королевы. Разрешите огласить, ваше величество, – склонился он перед Елизаветой, – нижайшую просьбу ваших парламентариев?
Она кивнула.
– «Во имя религии, нами исповедуемой, во имя безопасности священной особы королевы и блага государства всеподданнейше просим скорейшего распоряжения вашего величества о том, чтобы вынесли приговор королеве Шотландской, а также требуем, поскольку это единственное известное нам средство обеспечить безопасность вашего величества, справедливой неотложной казни названной королевы», – зачитал сэр Уильям.
– Поблагодарите господ из парламента за их верную службу Англии и королеве, – сказала Елизавета, – но мы пока не дадим им ответа. В этом деле все должно быть безупречно, потому что если найдутся какие-нибудь ошибки, виновата буду я. Мы стоим как бы на подмостках истории, не защищенные от взглядов и любопытства всего мира. Малейшее пятнышко на нашем одеянии бросается в глаза, малейший изъян в наших делах сразу же заметен, и нам должно особенно пристально следить за тем, чтобы наши поступки всегда были честны и справедливы.