там, в их домах?
– Тай? – прошептала я очень тихо, чтобы не привлекать внимания остальных.
– М-м-м? – донеслось слева.
– Как думаешь, мы еще на Уровнях?
– Да. Энергия вокруг та же.
– Твои способности не пропали?
– Не совсем. Я же мистик. Это то, что почти нельзя уловить. Они… не знали.
Мне почему-то стало чуть легче. Совсем чуть-чуть, но все же. Если уж придется выбираться из задницы, то хотя бы с кем-то, кто способен чувствовать окружение. Раз уж я вышла из строя…
«А если я, значит, и Мак, и Халк, и остальные».
– Время то же? Мы не в прошлом или будущем?
– Моя связь со Стивом сохранилась – значит, то же.
Отлично. Хорошие новости уже есть: мы все еще на Уровнях и, значит, можем побороться. Осталось придумать как. Я ощупывала карманы на наличие каких-либо ценных предметов – удивительно, но изъяли нас из постелей не голых, но в одежде (меня в куртке и джинсах), – и теперь я почти впустую надеялась отыскать что-нибудь полезное.
Ноль. Ничего. Следовало предположить…
Итак, что у нас есть? Нерабочий телепортер, но пять рабочих голов. И один мистик – уже что-то.
– Про остальных никто ничего не знает?
– У-у, – послышался отрицательный ответ.
Мы переговаривались на грани слышимости – самым тихим из доступных шепотов.
Лайза успокаивала Элли – приказывала той собраться; Ани-Ра молчала. Ани – воин, она не тратила слов попусту. Темнота и неизвестность давила. Придут ли за нами? Если да, что будут делать? Собираются ли держать здесь, пока «насилуют» парней? Вспомнят ли про нас «после»?
«После» ждать не хотелось – хотелось что-то придумать.
– Нас тут не будут ни кормить, ни поить? – Элли.
Ей никто не ответил.
Неопределенное время спустя я вновь обратилась к Тайре.
– Ты можешь сделать «огонек»? Типа зажигалки? Осмотреть бы помещение.
– Не могу. Здесь сложно концентрироваться.
Придется так.
Я осторожно поднялась и нащупала рукой ближнюю стену – вторую вытянула в пространство.
– Хочу пройтись по периметру. Могу наступить на кого-нибудь.
Зашуршали подтягиваемые ближе к себе стопы.
– Дин, что мы будем делать, а?
Они приняли меня за старшую? Интересно, почему? Из-за работы в отряде? Из-за положения «жены» Дрейка? И хотелось бы мне ответить нечто обнадеживающее, мол, мы подумаем, но тогда они будут ждать, что я придумаю.
Пришлось дать Лайзе честный ответ:
– Я не знаю.
Помещение действительно напоминало гараж: плотный не то земляной, не то бетонный с присыпкой пол, холодные и шершавые железные стены, широкие двойные створки дверей. Щеколд с внутренней стороны не нашлось, но обнаружились поворотные механизмы. Ни предметов, ни мусора, ни чего бы то ни было полезного мне найти не удалось. Я на ощупь добралась до того места, где сидела Тайра, и опустилась рядом. Наклонилась почти к самому ее уху:
– Тай, если есть замок, то должен быть и ключ, – в моей голове вертелись кое-какие мысли. – У кого-то. Например, у того, кто запирал нас здесь.
– И?
– Я хочу попытаться представить, что у меня в кармане лежит этот ключ.
– Материализовать?
– Да, – вот мы и вернулись к переменчивой реальности, где для того, чтобы изменилось окружение, следовало изменить положение шестерней в воображении. – Я знаю, что если скажу об этом остальным…
– …они не поверят и зафиксируют в своих головах ложную реальность.
Она ловила смысл с полуслова.
– Да, забетонируют. И я ее не сдвину. А если мы с тобой вместе представим, что ключ у меня есть…
Не успела я обрисовать план целиком, как меня перебили.
– Не выйдет. Одно дело, если бы у тебя в кармане лежал хоть какой-нибудь ключ, который впоследствии изменил бы борозды…
– Какая разница?
– Большая. Изменить на чем-либо наличие рисунка проще, чем создать металл там, где его раньше не было, тем более такой плотный, как ключ.
Она только что убила мою последнюю надежду. Не сидеть мне на холодном полу, не сдвигать со скрежетом привычные шестерни, пытаясь создать что-то из ничего.
– Тогда какие идеи? – поинтересовалась я без особой надежды на ответ.
Подруга молчала.
Элли пожаловалась, что хочет пить, – Ани согласилась, что вода бы не помешала. Лайза ворчала на то, что не может понять, в какую одежду ее обрядили. Все старались молчать о страшном – о том, что именно происходит сейчас в Нордейле. О том, кто находится рядом с любимыми.
Я уперлась спиной в холодную стену, вздохнула и стала смотреть прямо перед собой широко раскрытыми глазами – в темноте распахивать веки до предела выходило на автомате. Не успела я сконцентрироваться на чем-то, как к моему уху приблизилось лицо Тайры – левое ухо защекотали ее волосы.
– Дин, мы можем попробовать представить, что «надзиратель» – или как они тут называются? – пришел сюда и забыл закрыть щеколду. Только сначала его нужно нащупать и сделать так, чтобы он захотел прийти. Принести воду, например, или еду.
– Или побить нас.
– Вселить ему добрые намерения. Ты ведь можешь окружить его любовью?
– Могу.
– И я могу поработать над тонкими телами. А после чуть-чуть над его вниманием.
Я обдумывала план.
– А почему «щеколду»? Он ведь закрывает нас на замок?
– Если это гараж, то есть и щеколда. Засов, – иногда она все еще с трудом подбирала верные слова. – Мы попробуем сделать его рассеянным.
– Рискованно.
– Здесь сейчас все рискованно.
Кажется, мы забыли про осторожность, и к нам теперь прислушивались. Когда наши с Тайрой голоса стихли, девчонки помолчали, а после принялись строить предположения – одно другого страшнее – «а что, если Рен не узнает подменыша? А если Мак?»
Ани-Ра продолжала хранить молчание.
– Блин, может, они еще не там, – попыталась обнадежить я себя, имея в виду «жабакарновых» баб.
– Там, – ответили мне слева тихо и как будто даже зло.
– Уверена?
– Да, – Тайра снова склонилась ко мне и зашептала одними губами. – Я чувствую Стива и его окружающее пространство – наши с ним энергии переплелись, понимаешь? И рядом с ним я чувствую – ее – это… существо.
– Как она выглядит? На что, – поправилась я, – похожа по ощущениям?
– На что?
Тайра пахла нежными фиалковыми духами, которыми, видимо, пользовалась накануне вечером.
– На… чужеродный сгусток. На морозильник.
– Почему «морозильник»?
В ответ молчали долго. А после неуверенно пояснили:
– Потому что в ней нет чего-то… живого.
Он проснулся бодрым и свежим – спал не как обычно, со множеством видений, а без снов – и чувствовал себя на удивление отдохнувшим. Хотя полагал, что до рассвета промучается кошмарами.
Тайра порхала вокруг бабочкой.
– С добрым утром, любимый. Чаю? Я уже попила – спущусь в подвал, перестираю белье.
На часах девять.
Почему-то не подходил к миске проснувшийся Пират – наблюдал за хозяевами, сидя у тумбы в коридоре. За окном солнце – Нордейл проснулся.
Тайра что-то стирала, мыла, терла, скребла – превратилась вдруг в отчаянную чистюлю. Она и раньше не была «грязнулей», но этим утром ее будто сорвало с катушек – «везде пыль, нужно убрать…»
Тревожный колокольчик в голове Стива зазвенел тогда, когда его возлюбленная, оттерев до идеального состояния зеркало в ванной, вдруг обвила его сзади руками вокруг талии – Лагерфельд как раз собирался полистать новые книги, которые давно принес из Реактора, но все никак не находил на это времени.
– Уже устала. Пойдем, полежим?
Она очень редко уставала, потому что никогда не тратила энергию понапрасну – он знал.
Он оборвал себя – «всякое случается». Полежать? Почему бы и нет – погладить друг друга, о чем-нибудь поговорить – ведь пока спокойно.
– Ты сегодня не здоровалась с цветами, – обронил почти автоматически и удивился, когда взяла свое начало и почему-то никак не заканчивалась пауза.
– Точно, – в голосе улыбка и легкое замешательство. – Сейчас исправим.
Забыла про цветы? Тайра забыла про цветы?
Он зачем-то пошел вместе с ней. Обулся, накинул на плечи куртку – солнечно, но утром еще прохладно, – захлопнул дверь особняка, перешел с ней дорогу. Она сама держала его за руку. Помог отпереть дверь маленького домика, удивился, когда Тайра не поздоровалась с тириниями у крыльца – сразу же направилась в сад.
И вот тут начались странности.
Может, от того, что он пристально наблюдал, а, может, от чего-то другого, но его любимая вдруг забыла, как здороваться с цветами, – о том, как всегда это делала. И вместо того, чтобы опуститься возле клумб, на которых с любовью рассаживала астры, крокусы и лейяны – вирранский аналог «собачей травки» – и коснуться листьев, она чинно поклонилась сначала кустам, затем деревьям, а затем и цветам. Обернулась, смущенно улыбнулась – мол, видишь, все сделала – и направилась по тропинке обратно к домику.
– Пойдем?
«Не коснулась листьев».
Она всегда их касалась – передавала некую энергию растениям, благодарила их за красоту, чистоту воздуха, которую они помогали поддерживать, за саму жизнь. А тут просто поклонилась – как отмахнулась.
– Пойдем, любимый. Настроение такое странное, хочется полежать в твоих объятьях. Ты ведь знаешь, сейчас нам всем тревожно…
Он знал.
Всю дорогу до особняка они молчали. В коридоре она помогла ему раздеться; Пират теперь сидел под тумбочкой – взирал на них обоих, низко опустив голову.
– Что-то не то с котом, – нахмурился Стив.
– Может, живот у него болит.
У Лагерфельда от этой фразы что-то застопорилось в голове. Казалось бы, обычные слова – у любого может болеть живот. Может. Но Тайра вместо слов всегда «посмотрела» бы. И уж точно попыталась бы помочь коту вместо того, чтобы тащить Стива в спальню, куда она сама, оставаясь скромной даже после множества проведенных вместе жарких ночей, никогда его первая не тащила.