Я их не считала. Я вообще больше не знала, что сказать, и о чем вообще можно говорить. Спроси меня сейчас о чем-либо, и я бы мямлила, как безмозглая желеобразная субстанция. Хорошо, что говорила Бернарда:
– Сейчас в твоем кабинете находится отряд специального назначения, работающий на Комиссию. И еще не в полном составе. Остальные, к сожалению, сейчас находятся далеко или заняты. Скажу больше, если этих ребят не хватит, у нас есть еще женщина-воин с такими навыками, перед которыми великие мастера преклоняются. Ее пока не стала тревожить. Ну, как думаешь, такие «студенты» смогут тебе помочь?
Я напоминала себе выпившего немого – мол, э-э-э, а-а-а, д-а-а…
И с самым дерзким смешком, наблюдая за моими попытками связной речи, смотрел снайпер.
– Мадам, нам сообщили, что у вас проблемы? Как говорится, ждем имя, фото и адрес. Можно просто портретик. Обеспечим спокойную жизнь.
Он шутил? Точно. Если бы мне его шутки помогли хоть немного увлажнить походящий на пустыню рот.
И эти ожидающие моих речей взгляды… Мне хотелось лечь на пол, задрать руки за голову и запищать: «Сдаюсь!» Или исчезнуть, бесследно раствориться. Чтобы дальше, как говорится, без меня…
– Э-э-э…
Я уже знала, что после их ухода прокляну себя за тугодумие, идиотизм и выпученные глаза. И за «красноречие», в первую очередь.
Черт, устроила мне Бернарда «цирк»! Только с моим представлением в главной роли. Но кто же думал, что у нее ТАКИЕ друзья? Мне бы одного ассасина хватило, чтобы кирпичный завод открыть.
Но как Дина все затеяла, так и помогла выйти из ситуации.
– Айрини сейчас… находится под впечатлением. Я дам знать, когда она сформулирует просьбу. А пока спасибо, что помогли мне вас наглядно представить.
И уже мне:
– Не против, если я пока провожу гостей, а после вернусь?
Я булькнула нечто невнятное, кивнула и развела руками. Ну все, точно уже никогда не смыть с души позора.
Но пусть сначала уйдут, пусть я пойду, умоюсь холодной водой и уже смогу нормально дышать. И да, воды мне, воды! Литров триста…
Бернарда.
(Vanotek feat. Mikayla – Cherry Lips)
Я честно пыталась сдерживаться и не смеяться, пока Айрини приходила в себя – сидела за кухонным столом то бледная, то наоборот – ярко-розовая. И молчала. Ей-богу, если бы мне самой устроили подобное представление, я бы не знала, куда деваться от смущения, потому что парни спецотряда, если их видишь впервые (да еще всех вместе) – это удар не только по нервам, но и по женским гормонам.
И теперь не хозяйка квартиры, а я суетилась, заваривая нам чай. Уже отыскала заварник, коробку с чайными пакетиками и даже приметила магазинное печенье, которое тут же выставила на стол. Конечно, не стряпня Клэр, но поддержать беседу поможет.
– Так это… твои… коллеги?
Эра потихоньку ожила. Взяла себя в руки, покачала головой.
– Ага.
– И каждый день ты с ними бок о бок? Я бы не смогла…
– Почему?
– Потому что, – она, кажется, собиралась признаться в довольно сокровенном, и я не ошиблась, – больше всего мне хотелось, чтобы они ушли. И остались. На таких… можно смотреть вечно.
Вот тут я с ней была согласна. О, эти взгляды, эти мышцы, эта грация, эта безудержная и плещущая наружу мужественность. В глазах мутится. Точнее, мутилось бы, если бы у меня не было Дрейка.
– Точно.
– Как ты справляешься?
Меня умиляли ее щеки – теперь бледные с розовыми пятнами.
– Просто. Мое сердце принадлежит другому.
– Еще более красивому, чем эти?
Забавно.
– Нет, он… – Как бы так описать Дрейка? – … не такой красивый, выглядит чуть проще. И даже не такой высокий и накачанный.
«Для меня идеальный».
– Должно быть, у него другие великолепные качества.
«Десять из десяти».
Ответить одним словом не выйдет, а многословно незачем. И потому я просто промолчала. Кухня в квартире Айрини, как ни странно, напоминала «наши» хрущевские: узкая, довольно тесная, с кучей магнитов из путешествий на холодильнике.
– Это… ее?
Она поняла сразу. Кивнула.
– Здесь почти ничего моего. Только я. Где-то очень глубоко внутри.
И улыбнулась так, что у меня защемило нерв души. Находясь с ней рядом, я все сильнее ощущала, что хочу каким-либо образом помочь. Потому что одинокого человека, даже если он притворяется довольным жизнью, видно издалека. Эра – сущность, бесконечно могущественная, но потерянная. Так не должно быть, так неправильно. И нет, она бы не выбрала для стола скатерть с фруктовыми корзинками, ярко-желтые занавески на окна и темный кухонный гарнитур. Не знаю, какой была бы ее настоящая квартира, обставленная ей же, но выглядела бы она однозначно иначе.
– Не тяжело, – я не удержалась, спросила, – жить среди чужого?
Она отвернулась, посмотрела в сторону. И ответ я прочитала по глазам: «Что изменилось бы с переездом в другую квартиру? Я осталась бы собой. Точнее, не собой. Бессмысленно».
Действительно. Счастье для нее в другом.
Чай мы заварили в старых фарфоровых чашках, украшенных цветами пиона. Печенье высыпали в хрустальную вазу-рыбу.
За окном прогорал очередной осенний день – мягче, спокойней сделался свет, небо затянуло сероватыми тучами.
– Значит, ты телепортируешь их на заданиях?
– Да. Сейчас не так часто, больше «по требованию».
– А давно ты обнаружила это в себе?
– Дар к телепортации? Да, кажется что уже давно, потому что слишком сильно изменилась жизнь. Просто иная реальность.
Мы никуда не торопились, компания друг друга нам нравилась. И потому я рассказала о том, как работала в Ленинске обычным переводчиком, жила скучную и блеклую жизнь, пока не случилось это – случайный прыжок сначала в Нордейл, затем в Прагу.
– Напугалась тогда?
– Не то слово. Многого не могла понять. Например, почему моему появлению не удивляются люди? Почему реагируют, как на нечто само собой разумеющееся? Чувствовала дискомфорт от мысли, что «раскладываюсь» на атомы, а после вновь собираюсь где-то еще. Боялась, что однажды вот так не сложусь полностью…
«Внутренности где-нибудь забуду».
Кажется, я еще не видела, как она смеется – Айрини, – какой светлой и даже по-своему привлекательной становится.
– Скажешь тоже… На самом деле процесс твоей «телепортации» называется «осознанный перевыбор местоположения». Касательно того, что ты раскладываешься на атомы, ты и так, как и любой другой человек, делаешь это миллион раз в секунду – это обычная частота «обновления» тебя в линейной последовательности.
Я восхищенно внимала чужой речи. «Да ей бы с Дрейком диалоги вести – эти двое точно на одной волне».
– Да, мне вроде как объяснили. Но все равно пришлось привыкать. А почему «перевыбор»?
Айрини поясняла с удовольствием, наверное, не часто общалась на темы, которые ей нравятся.
– Ну вот, как в случае с твоей… Прагой, где тебя никто не заметил… На самом деле ты туда физически не перемещаешься. Но твое сознание перевыбирает версию тебя, которая уже приехала в этот город, оставила вещи в гостинице и прогулялась до площади. Поэтому люди спокойны – они видели, как ты туда пришла.
Я обалдело распахнула глаза.
– Получается, в какой-то реальности я просто приехала в Прагу?
– Да, во многих из них. В одной одежде, в другой, в разные сезоны. С вещами, без вещей, с коричневой сумочкой, красной, синей… Понимаешь? И каждый раз, когда ты якобы куда-то перемещаешься, ты не раскладываешься на атомы, просто выбираешь версию той реальности, где ты этого места уже достигла. Ведь ты во всех местах, согласно мирозданию, уже существуешь. Во всех возможных. И ты заменяешь одну точку нахождения себя другой точкой, потому что обучила этому саму себя. Любой человек так мог бы, если бы предположил, что может. Ведь не обязательно, если пошел вдоль по улице, делать, положим, сто шагов, чтобы достичь ее конца. Можно уже «перевыбрать» себя в конце.
– И ты это можешь?
– Могу. Только мне понадобится без тренировки много времени и усилий. Гораздо больше, чем тебе с твоей привычкой. Я потрачу полдня, семь раз обольюсь потом и потеряю пару килограмм.
Здорово, оказывается, говорить с кем-то, кто понимает «в теме».
– А как быть с ребятами, которых я тоже с собой «переношу»?
– Ты их не переносишь. Та же схема: ты выбираешь ту версию реальности, где вы уже там. С одним человеком, с другим, хоть с полком.
Кухня Айрини, благодаря занимательному диалогу, казалось мне все более уютным местом.
– Тогда… сколько же тогда ВСЕГО существует реальностей?!
– Сколько?
И Эра рассмеялась.
– Биллион мульонов в квадратном триллионе. Бесконечное количество. Мозг не сможет представить.
Обалдеть. Здорово. Мне только что очень понятным языком сообщили, что мои «внутренности» при транспортировке никогда не потеряются. Еще одна замечательная новость. Не то, чтобы я волновалась…
И вдруг подумала, что моей новой знакомой было бы интересно разговаривать с Комиссионером – их знания оказались бы сходными. Вот только Эра все-таки человек, и человек горячий, с эмоциями. А парни в серебристой одежде, пока их не «разбудишь», больше похожи на глубоководных рыб.
Печенье оказалось слишком сухим, зато с выдавленным на поверхности сердечком.
«Нужно будет в следующий раз захватить вкусности с собой».
И мысленно вернулась к тому событию, из-за которого сегодня здесь оказалась.
– Теперь веришь, что любая твоя ситуация решаема? С такими-то парнями…
– Да, подловила ты меня.
Я до сих пор немного смущалась от того, что так откровенно «выпендрилась», но и балдела от того же. Да и кто бы на моем месте не выпендрился? Попроси меня любой из отряда о такой же услуге, мол, приди, покажись кое-кому, я «за» в любое время. Если это зачем-то надо им, значит, надо и мне. В этом мы едины.
– Хоть бы предупредила…
– И растеряла бы весь эффект внезапности.