– посетить баню на березовых дровах;
– поучаствовать в заезде по бездорожью;
– съездить на горнолыжный курорт в некоем Скаттере;
– выбрать себе именное украшение из ювелирной лавки Райны Канн (бесплатно, хозяйке будет приятно);
– заглянуть в магазин чьей-то стильной одежды;
– …и еще обязательно прийти в гости, чтобы оценить цветочный сад, поесть трюфелей собственного производства, поиграть с котом и так далее…
Они очень старались, эти душевные люди. В основном девушки. Мужчины же, на лица которых я до сих пор старалась не смотреть слишком долго, молчаливо соглашались с гостеприимством своих избранниц. И все отчетливее казалось – я для них не чужая. Новенькая – да, но не чужая. И возникло вдруг ощущение, что моя жизнь тоже потихоньку налаживается, что одиночество отступает. Спустя еще полчаса я, как и все, с восторгом рассматривала новое шоу купольной комнаты – имитацию северного сияния; с восторгом прижимала пальцы к распахнутым губам, когда начался нарисованный залповый салют, на который ворчал только один подрывник, дескать, настоящий всегда лучше.
И я даже не стала раздражаться, когда, щекоча алкогольным угаром, зашептал в ухо снайпер:
– Слышь, а ты правда умеешь в мозги подселяться и оттуда управлять?
Конечно, им рассказала Бернарда. Имела право, потому что те, у кого ты просишь помощи, должны знать правду. Пусть так. Я до ужаса устала скрываться в собственном мире.
– Только, если кто-то плохо себя ведет, – отшутилась.
– И прям чужую письку потрогать можешь?
Я не удержалась, развернулась с круглыми глазами – мол, зачем мне?
А Дэйн – вечный хохмач – уже давился смехом.
– Угу, и вывести мочой на снегу сердечко тоже. У меня же на большее фантазии не хватает.
Теперь он хохотал в голос.
– А давай мы с тобой телами махнемся? Хоть на пару минут, а?
– Ты всегда мечтал побыть женщиной-брюнеткой?
– Да хоть какой-нибудь женщиной. Это ведь интересно! А я тебе уступлю свою мускулистую шкуру. Даже разрешу… подержаться. Ну всяко ведь любопытно!
– Думаешь, я никогда не «держалась»?
Оказывается, к этому моменту нас уже слушали все, включая Ани – девушку Эльконто. И ведь ни грамма ревности в глазах – одни смешинки. Ага, сейчас я отдам ему на прокат тело Айрини, за сиськи которого он тут же схватится.
– Ну уж нет, в другой раз.
– В другой раз обещаешь?
– Когда-нибудь.
– Ловлю на слове! Эй, все слышали? Айрини мне обещала!
– За грудь не хвататься!
– А за…
Он не договорил, потому что в этот момент под торжественную музыку в зимний сад въехал на серебряной тележке трехъярусный торт.
Я поверить не могла – наверху стояла моя фигурка. Моя. В обрамлении удивительных по красоте цветов из крема, в ореоле из съедобных золотых жемчужин, в ажуре из белых кружев. Крупным шрифтом надпись: «Добро пожаловать в Нордейл, к друзьям!»
И мир слился для меня в один сплошной счастливый кадр – поднятые вверх бокалы, улыбки, радость. Теплый взгляд Бернарды: «Ведь лучше поздно, чем никогда?» Стоящая на верхушке шедеврального десерта гордая Айрини…
Меня впервые прошибло до самого сердечного дна. От благодарности, от того, что кто-то невидимый взял за руку, от довольного взгляда Вселенной – мол, ты ведь просила друзей.
Просила. И чужой ранее праздник словно стал моим собственным днем рождения. Исчезла граница между «моим домом» и остальным враждебным миром, поднялся вдруг над ставшим ласковым Нордейлом посреди упавшей ночи рассвет.
Теперь мне есть с кем поговорить, есть к кому идти. И не важно, пойду ли, важно, что есть.
А может и правда, навещу ювелирную мастерскую? Всегда хотела. Научусь кататься на лыжах, схожу на гонки…
Я пила шампанское до бесконечности растроганная.
И с улыбками, держась за большой нож вместе, как молодожены, резали необъятный торт Шерин и Халк. Наблюдал за нами из дверей лучащийся довольством черноглазый кудрявый повар.
(Flora cash – You're Somebody Else)
Новое утро. И моя жизнь тронулась, как проржавевший состав, век простоявший на рельсах. Не знаю, что именно произошло, но ощущение движения вперед теперь ощущалось в каждом дуновении ветерка за окном, в каждой отщелкнутой часами секунде, в каждом толчке крови по венам.
Мы поехали. Я и моя жизнь. Наверное, потому что с появлением Бернарды спали удушающие оковы бесконечного стресса и страха за собственную судьбу. А вчерашняя вечеринка и вовсе стала для души батарейкой. Нет, я не настолько наивна, чтобы полагать, что теперь могу без приглашения заявиться в гости к Эллион или той же Лайзе (чужая вежливость – не повод для собственной глупости), но радость осталась. Та самая, которой я накануне позволила себе пропитаться до самых пяток.
В зимнем саду Конрадов я вдохнула что-то нежное, легкое, веселое. И будто вспомнила себя прежнюю – способную управлять событиями, принимать решения в свою пользу, просто что-то предпринимать.
Наконец-то… Эра проснулась!
Вчерашний снег помог оставшейся листве облететь, и Нордейл вдруг стал на вид «нищим». До белого убранства еще далеко, деревья голые, улицы в перемешанной со льдом слякоти. Двери «Судьбы» с утра на замке – мне не до посетителей; звонок Дамиры: «Сегодня не приду, семейные обстоятельства» – добавился галочкой в череду правильных событий. Верно, мне нужно подумать. О себе.
Я стояла у балконных дверей, за которыми задувало. Грела пальцы чашка с горячим кофе; в мыслях диалог с Диной, случившийся уже у дверей моего дома, куда меня впервые в жизни «телепортировали» (до сих пор диковинное чувство) после завершения праздника.
– У меня для тебя хорошая новость и плохая. С какой начать?
Она смотрела серьезно, боялась обидеть. А мне было настолько хорошо, что не портил настроения ни снег, ни замерзшие уши, ни возможность услышать неприятное.
– Давай с хорошей.
Пусть я буду не «как все».
– Окей. Я узнала, что портал к тебе домой неким образом будет открыт. Что у тебя… все наладится.
– Это же вишня на торте! Какие после этого могут быть плохие новости?
«Я еще пару раз умру?»
– Плохая в том, что Комиссионеры этого делать не будут. Они отказываются вмешиваться в процесс, считают, что ты попала в Мир Уровней не случайно, но с некоей определенной целью. Не знаю, как объяснить… Типа узла на судьбе…
Она боялась меня обидеть – глупая. А на деле сообщила мне целых две хороших новости: «все наладится» и «я здесь не случайно». И этим утром я – счастливый человек. Подумаешь, не Комиссионеры… Значит, кто-то еще.
Кажется, я впервые знала, что делать дальше. Сейчас будет тридцатиминутная разминка для тела, чтобы разогнать процессы, а после медитация с целью найти того, кто мне поможет. Все просто.
А если не просто, тем интереснее. Любая игра становится в радость, когда о положительном конце известно заранее.
Хорошо, что непогода, что ледяной ветер. Что сегодня никто лишний раз не побеспокоит мою обитель. Мне нужна полная фокусировка на цели. И тишина.
Я допивала кофе улыбаясь.
(Palaraga – Life Without Heart (Part I))
Любая медитация – это не путь к конкретной цели, но деактивация лишнего. В центре – ядро с нужной информацией, а на поверхности толстый слой мусора, скрывающий искомое от разума.
Я лежала на постели в спальне Айрини. После получасовой зарядки, после двух стаканов воды (вода – проводник, соединяющий тебя и Тебя), после череды спокойных вдохов и выдохов.
И отсекала ненужное. Мозг Айрини, не привыкший к тишине, выдавал один ворох картинок за другим, и извлекал он его, понятное дело, из моей, а не ее памяти. Вот мои улыбающиеся родители, а следом беспокойство – как они там? Не сейчас… Далее вчерашняя встреча, шутки Эльконто, беспокойство, все ли с моей стороны прошло хорошо? Оказывается, я не растеряла желания нравиться. Не сейчас… Почему-то Рори… еще в те времена, когда он улыбался искренне, пока не предал. Не сейчас…
В медитации главное не «поехать» следом за мыслями, не вовлечься в них. Я отпускала лоскуты памяти, словно призраков. Мимо, мимо, мимо. А в голове четкое намерение – найти в тонком пространстве того, кто сможет мне помочь. Кто знает о расположении Порталов либо умеет их открывать на месте. Кто окажется способным привести меня к решению, кто вернет на Литайю…
Поиск, поиск, поиск…
Будто мигал посреди черного пространства в ожидании курсор.
Сменялись невидимые глазу пласты пространства, разум несся сквозь энергетические слои и будто стоял на месте. Погружение. Глубже, глубже… главное, не уснуть.
Засыпать себе я не давала. Возвращала в сейчас, конкретизировала и удерживала намерение – отыскать. Во что бы то ни стало.
И нашла.
Ощутила полно, ясно и весомо. Просто наткнулась на кого-то сильного, способного сделать все, что мне нужно, зажала невидимый шлейф и резко поднялась на кровати. Пожарной сигнализацией выла внутренняя сирена. Что-то не так, неправильно, нельзя…
А разум маяком указывал направление – он там.
Хочешь? Подселяйся.
Если бы я курила, сейчас бы щелкнула зажигалкой и выпустила клуб дыма. Чтобы успокоиться, чтобы осознать что случилось. Что я почувствовала? Кого-то. Человека? Да, только очень сильного, необычного. Опасного? Но не Комиссионера… В тонком пространстве нет четких образов, лишь ощущения – они и есть индикатор.
И не могла сама себя понять.
Теперь сидела на кухне, почему-то оглушенная, слушала, как тикают часы, как молчит не включенный чайник – я забыла нажать рычажок.
«Я нашла того, кто может… мог бы… помочь».
Дотронулась до него мысленно. И будто коснулась чужой инфицированной кожи, перенесла заразу на себя. Нет, речь шла не о болезни, но о непривычной энергии, настолько странной, что меня вынесло из медитации, как выносит из истребителя запросившего эвакуацию пилота. Бам по красной кнопке! Распахнувшаяся кабина, свист воздуха в ушах.