А он внутри себя.
Его мысленный самолет бешено трясло от турбулентности и воздушных ям; Кайда прет, ведет то в одну сторону, то в другую, и так манит неуправляемость. Она пьянит, обещает полную свободу, беспредел, совсем другую игру, нежели тишина… Как он от нее устал…
В одиннадцать приходил Дрейк.
Долго смотрел, как и Кардо, сидел напротив, давил суровым взглядом. После сообщил о том, что если Кайд окажется дураком и не справится сейчас, то в следующий раз до того, как запустить трансформацию вновь, придется выдержать очень длинную паузу.
Наверное, Начальник ждал ответа. Или нет. Ушел также, не прощаясь, потому что Дварт не открыл глаз.
Его прекратило штормить только к двум дня.
Сгладилось разбушевавшееся море, закончились воздушные ямы.
Затекла спина, колени и руки.
И еще он зверски хотел жрать.
Поднялся как пьяный, сразу направился к холодильнику.
Он ел все, что попадалось под руку – картофельное пюре, мясную отбивную, овощи, хлеб. Закидывал в энергетическую топку все, что имело шанс расплавиться. Свою кухню рассматривал с чувством, что вернулся домой после десятилетнего путешествия по далеким галактикам. И ежесекундно прислушивался – все ли внутри гладко? Оголенный провод больше не искрил – изолирован, вот только странная томная нега осталась, распределенная по телу – вчерашний «секс».
Дрейков процесс восстановлен, дальше пойдет без сбоев. Если Кайд сдержит себя…
Еда не насыщала, еда просто заполняла желудок. Ему, несмотря на блюда из лучшего ресторана города, было невкусно.
Потому что «вкусно» было теперь не здесь, а там, куда указывал внутренний «маяк» – параллельный процесс вдруг включившийся в нем. Невесомый, почти неосязаемый, но определенно четкий.
И искал этот «маяк», вращающийся вокруг собственной оси, вчерашнюю гостью.
Нельзя, чтобы нашел. Похоже, следить теперь придется не столько за «тишиной», сколько за тем, чтобы внимание целиком сместилось на Айрини. Потому что тогда он вытащит ее сюда, поставит посреди комнаты и сделает «это» еще раз. Медленнее, чем в прошлый раз, вдумчивее, качественнее. Позволит себе и ей прочувствовать каждую секунду.
Нет, чертов хлеб, чертово мясо – невкусно.
В нем с ужасающей силой урчал теперь голод совершенно иного рода, утолять который еда не могла.
Осталось семь дней, последняя неделя. После станет наплевать на контакты любого рода – он станет галактикой в себе. Будет рулить иными силами, смотреть сквозь множество слоев пространства, начнет воспринимать самого себя и место, в котором находится, набором гибких изменяемых частиц.
«Маяку» было плевать на частицы. Тесных «контактов», пока Кайд не обратился, он хотел сейчас.
Уровень 14. Окрестности Нордейла.
Айрини.
(NBSPLV – Soft and Hard)
Я была бы дурой, если бы раздавала советы, которым не следовала сама. Оказавшись в сложной ситуации, что нужно сделать? Верно, расслабиться. И никак иначе. У вас долги? Идите в кофейню, сядьте на мягкий диван и выпейте кофе. Вам разбили машину? Сходите на массаж. Безответная любовь? Отправляйтесь в путешествие, заселитесь в лучший отель, примите пенную ванну.
И это не шутка.
Дорога – это смещение вашего местоположения в пространстве и времени, оно очищает мозг. Природа вокруг – лучший гармонизатор. Вода смывает дребезг с поверхности кожи. И потому накануне вечером, оказавшись в заднице, я сделала именно это – заказала вертолет.
Добраться до отеля «Торарио» можно было и на машине, но тратить два часа на дорогу ночью не хотелось. Вертушка домчала до нужного места за тридцать пять минут. И вышло отдохнуть посреди соснового леса.
Рекламную карточку компании «Отдых 24/7» я нашла в своем почтовом ящике с месяц назад, полюбопытствовала, что они предлагают, пока завтракала. Выходило, что предлагали именно это – сорвать усталого человека с места, с максимальным комфортом доставить туда, где он сможет принять горизонтальное положение, обеспечить условия расслабления. Даже рекомендовала эту контору своим клиентам. Не думала, однако, что обращусь сама.
Теперь же я сидела в номере, три стены и крыша которого представляли собой единое панорамное окно – полное единение с природой: зеленые ветви, хвоя, вековые стволы, покой. Лес, будучи ее частью, умеет смотреть на жизнь со стороны – танцевать с ветром, касаться макушками неба, сохранять равновесие наблюдателя.
И меня отпускало.
Любовь к Кайду не исчезла – она разлилась по сердцу и заняла свое законное место. Я же ощущала себя стабильной, просто более уязвимой и чувствительной, чем раньше. Мне приходилось принять, что есть. Почему люди бегут от безответной любви? Боятся одиночества, обид и боли. А бежать – все равно, что бороться с самим собой и еще более разъединяться. Глупо. Хочешь избавиться от чувства – нырни в него, позволь ему заполнить тебя, стань им. И тогда оно растворится. Только так и не иначе.
Этим я и занималась. Полулежала в мягком кресле, держала в пальцах чашку с кофе и наслаждалась тем, что есть – собственной открытостью, уязвимостью, желанием нежности, отголосками печали; плавала, как в теплом море, в ожидании чуда; лелеяла надежду на что-то манящее, почти несбыточное. Позволяла себе обожать Кайда, ненавидеть его же, хотеть его, совершенно не хотеть его – я позволяла себе быть всеми своими чувствами сразу. Рвалась на части от ужаса неизвестности, сворачивалась у себя же на груди кошкой, позволяла страху обжигать горячим боком, смеялась над собственной глупостью.
Я осознанный, но все же человек.
Сколько чувств. А любовь в самом центре – она всегда спокойна, она всегда обожает. Мне с ней жить до самого конца. А все то, что выходит на поверхность и мешает дышать, придется каждый раз вот так отпускать – погружаться в себя черным, выныривать белым.
«Такова твоя доля, Эра…» Суть Мены вчера приняла решение.
Толстые белые ковры на полу, обитые деревом стены. Кровать с теплым пледом; тишина. И шлейф внутри, коснуться которого я буду мечтать всю жизнь.
Увижу ли его еще когда-нибудь теперь? Случится ли еще одна встреча?
Неизвестно. Страдать иногда приятно, но непрактично.
А вот светло погрустить можно.
Дина позвонила около двух. Спросила: «Можно?»
Конечно можно.
И она появилась прямо в комнате. Не сорвалось даже с ее губ слово «привет», когда увидела за бесконечным окном изумительный вид на бор – так и застыла потрясенная.
– Где… мы?
Я улыбалась. Мне было мягко, нежно. Внутри будто объятие, которое желает отогреть весь мир сразу – сегодня именно такое состояние. Хорошее. Какое будет завтра – неизвестно.
– Мы в отеле «Торарио». Нравится?
– Не то слово.
Да, я уже думала о том, что если бы выбирала квартиру или дом себе, создала бы максимально похожий интерьер.
– Здесь очень классно. Далеко от Нордейла?
Забавно. Когда человек перемещается в пространстве единым мигом, о расстояниях он не подозревает.
– Примерно двести километров на юг.
– Не знала об этом месте. Я… сниму плащ?
А в вопросе больше: «Ты бы хотела со мной поговорить о вчерашнем?»
Я бы хотела – не пришлось даже ответ искать внутри. Я устала от одиночества и безмолвия. На Уровнях жила одна, на Литайе, с тех пор как переехали родители, тоже. Рори перестал считаться – ушел из моего восприятия как некто, кто давно умер и растерял нужность для воспоминаний. Из-за особенности склада мышления Мены с подругами напряг.
– Снимай. Хочешь кофе? Может пообедать?
Я подняла трубку стоящего на тумбе телефона, приготовившись сделать заказ.
– Кайд… твоя истинная пара?!
Сегодня Бернарду ждало одно потрясение за другим.
– Да.
Говорить на эту тему сегодня куда легче, чем вчера. Вчера внутри меня был раздрай, сегодня, пусть и мнимый, но покой.
Мы сидели в креслах по разные стороны от столика, на котором уже стоял горячий чай в чайнике, две кружки и «этажерка» с мини-десертами. Мы не ели, вместе смотрели на лес – все еще зеленый от хвои, чуть заметенный снегом. Вековая идиллия сосен, ясеней, кленов и кустарников. Низкие облака; летящий наискось мелкий, почти незаметный, ледяной порошок.
– А он знает?
– Нет.
– Не почувствовал?
– Он просто ощутил, что его «приняли». На всех уровнях. Навряд ли осознал, сколь глубинна была для меня суть этого процесса.
Дина понимала. Получилось, что мы обе – женщины, которым достались очень непростые мужчины. Она, однако, свой путь прошла с золотой медалью, насколько мне виделось. Мне же грозило навсегда остаться в отстающих.
– Слушай, – вдруг взглянули на меня серьезные серо-синие глаза, – так может там, на Литайе… все случилось для этого?
«Для того чтобы ваша встреча состоялась?»
Вполне возможно – сегодня я предположила этот вариант тоже. Очень, правда, жестокий поворот событий ради подобной встречи.
– Я не знаю.
– А кто из вас выиграл?
– Никто. Все свернуло не туда. Наверное, в конце он должен был что-нибудь мне приказать, а я исполнить, но я вырвалась до этого…
– Вырвалась сама. Тебя не отпускали…
– Не отпускали.
– Значит, победила ты. И можешь…
«Просить».
Она встретилась с моим насмешливым и печальным взглядом до того, как завершила предложение. И осеклась. Поняла – просить я уже ни о чем не стану.
– Не пойдешь больше к нему?
– Нет.
Мы снова умолкли. Потрясающий вид за окном неизменно завораживал, любую самую серьезную тему превращал в философский диалог.
– А ему… понравилось?
– Полагаю, что очень.
– Значит…
Дина не договорила, о чем-то задумалась.
– Что «значит»?
– Значит… Не знаю как объяснить. Это всего лишь предположение, но думаю, что скоро он придет к тебе сам.
– Почему?
– Потому что до завершения трансформации ему осталось семь дней – так говорил Дрейк. Последняя неделя – дальше он постигнет первую ступень многомерности. Но пока еще человек. И, возможно, захочет повторения.