Нельзя! НЕЛЬЗЯ!
– Эра, остановись!
Она оставит себя калекой!
Настолько быстро, насколько смог, Кайд оказался у нее за спиной, усадил на ближайший стул, прижался сзади. Сжал одной рукой шею – жестко перекрыл кислород, вторую положил на лоб, мысленно влил из себя столько «воды», сколько смог… Лишь бы потушить.
(Hidden Citizens amp; Rånya – Let Me Out)
– Что здесь происходит?!
Дрейк появился в ее квартире не один – с двумя помощниками. Моментально накинул, предупреждая любые изменения, на периметр квартиры озоновую сеть.
– Отпусти ее! Отойди! – скомандовал настолько жестко, что Кайда отбросило в сторону. – Девчонку в регенерирующий сон на сутки. Срочно! Откатить назад разрушительные процессы.
Эра уже лежала на полу без сознания… Дрейк смотрел на Кайда с ледяным выражением в глазах.
– Я просил тебя не приходить?
Но он приходил не ругаться.
– Просил?! Посмотри на нее.
Тело на полу светилось неестественным лазуритовым светом.
Дварт знал, что это значит.
– Синее пламя. Процесс обратимый только в первую минуту – я успел. Если остановить во вторую минуту – повреждений двадцать процентов, если на третью – сорок… Продолжать?
«Ты опять все испортил…»
Но он не портил. Он пришел, чтобы наоборот…
Забилась на шее жила, хлынула изнутри тьма – почти такая же, как вчера.
– Я запрещаю тебе к ней приближаться в следующие семь дней.
Дварт давно не слышал от Начальника такого тона: не голос – хруст битого льда. В глазах – лазерная пушка размером с планету.
– Раскроешь рот, запрещу на год. Выбирай.
Дварт отступил назад. Почему-то не чувствовал ни собственных рук, ни ног, только исходящего пеной внутреннего зверя, которого сдерживал на цепи.
Хорошо.
Пусть будет семь дней.
Семь.
– Уносите, – махнул рукой Начальник.
Эру – бледную, с закрытыми глазами, все еще светящуюся синим, – вынесли из квартиры на носилках через портал.
(Steven Gutheinz – Isle)
Любовь сделала его намного мягче. Эти руки, которые сейчас разминали плечи, это тихое дыхание и запах любимой женщины. Сидя в домашнем кресле, Дрейк млел. Не важно, Комиссионер ты или человек, не важно, из какого мира, времени и пространства – в любой жизни должна быть гавань. И этой гаванью стала для него Бернарда.
Разгар дня, ему время быть в Реакторе, но сейчас он хотел именно этого – ее нежных рук. Будь он прежним, таким, каким был до нее, сегодня спросил бы с Кайда по всей строгости, наказал бы жестче. Сейчас же только вздохнул. Не открывая глаз, произнес:
– Скажи, может, мне бейджик на грудь повесить?
– С именем?
– Нет. Написать на нем «Великий Нянь».
– А что случилось?
«Опять».
Точно, опять. Всегда случалось. Нет, он отнюдь не растерял былую жесткость, просто теперь понимал, что путь двоих к взаимной любви может быть сложным. Особенно, если эти двое уже не «дети» по развитию и бьются на самых высоких мощностях. Только успевай разнимать.
– Правда хочешь знать?
Она хотела. Каждую его мысль, каждую деталь, она давно дышала одним с ним воздухом.
– Конечно.
«Великий и Ужасный» притворно вздохнул.
– Все, как в твоих брузильских сериалах.
– Бразильских.
Ему нравилось, когда она его поправляла – ненавязчиво, легко. И когда так к нему прикасалась – напористо и одновременно осторожно. Дрейку никогда не требовался массаж, но прикосновения… он никогда ими не насытится.
– Только что разнял опять этих двоих – твою Эру и Кайда. Она пыталась сжечь себя синим пламенем.
– Что-о-о?!
Он когда-то пояснял Дине про этот процесс, теперь не стал на нем останавливаться.
– Да, я просил Кайда не приходить. Не сразу после того, как он разодрал ее на ментальные ошметки, пытаясь понять, каким образом доставил ее обратно из родного мира в другом теле.
Руки на плечах замерли. Дрейку нравилось дразнить, выдавая историю в обратном порядке.
– Эра… теперь в родном теле?
– Да. Видишь ли, она оскорбила этого идиота – не знаю, как и чем. Но Дварт от злости запустил ее в родной мир. Достал оттуда уже не Айрини, а Эру. Ошалел, попытался выяснить, откуда смена тела, ему дали отпор. Парень не сдержался – его процесс прервался, сильно ударил по мозгам. В общем, он ее… повредил, я – подлатал.
Бернарда забыла про массаж.
– Кажется, бразильские сериалы отдыхают…
– Что?
– Ничего. Мексиканские тоже. А что сейчас с Эрой? После «синего пламени»?
– А… Она не успела, я положил ее в сон на сутки. Кайду запретил допуск к ней на неделю. Пусть уймутся оба, пока своими искрами не пережгли мне все провода в Нордейле.
Ди окончательно притихла – пыталась переварить услышанное. Дрейк чувствовал, что она не может понять – то ли переживать за Эру, то ли злиться на Кайда.
– А ты знаешь, что она… его…
– Истинная пара? – Он не был бы Создателем этого мира, если бы чего-то не знал. – Конечно. И почему некоторым перед большой любовью требуется большая битва? Но все разрешено. Кто я такой, чтобы сильно мешать…
Разве что чуть-чуть…
Массаж продолжился – Начальник выдохнул в кресле с наслаждением. Как же приятно, когда тебя «мнут».
– А что случилось с настоящей Айрини?
Хороший вопрос. Он тоже просмотрел эти данные.
– Она умерла тогда на берегу, как и намеревалась. Эра, согласно новой ветке реальности, просто сняла пустующий дом. Эти двое теперь никогда, якобы, не встречались, хотя последняя память сохранила.
Гениально согласно настоящему меняется прошлое.
«Значит, Эра в родном теле… Кайд еще опомнится…»
Дрейк чувствовал текущие позади него мысли, как свои. Радовался их мягкости и мудрости – Бернарда научилась смотреть на вещи почти как он – отстраненно.
– Милые бранятся – только тешатся, – подвела она итог через минуту.
Вот и он думал так же. Только утомился подставлять подножки до того, как кто-то полетит в настоящую пропасть. Конечно, всё и всегда можно исправить, но некоторые вещи исправлять дольше. Ему же нравилось заниматься более интересными задачами.
Кажется, скоро он уснет под ее руками. А ведь даже еще не обедал.
– Накорми… мужа.
Попросил мягко. Пошутил. Конечно, сейчас он сам возьмет ее в ресторан, там они выберут лучшие блюда. Сейчас… только откроет глаза.
Процесс массажа сменился процессом оживленного раздумья – Дина нисколько не смутилась просьбе, наоборот, восприняла ее с энтузиазмом. Дрейку стало очень тепло.
– Ты посиди, – его поцеловали в макушку, – я скоро…
Да, посидит. Заодно попытается вспомнить, чмокали ли его когда-нибудь вот так… как сына? Удивительное чувство. Будто только что о нем позаботились с любовью, укрыли одеялом, сказали, что он – самый лучший.
Минута, другая, третья… Их прошло, кажется, пять. Или расслабился и задремал? Иногда можно.
Когда Дрейк открыл глаза, перед креслом стояла трехъярусная тележка из ресторана. А на ней около пятнадцати тарелок, накрытых выпуклыми серебристыми «куполами».
– Вот и наш обед, любимый. Все свежее, горячее. Приборы здесь…
Тележку подкатили к креслу; на колени постелили тканевую салфетку.
Он же… пошутил.
И вдруг ощутил, что сравняет за свою женщину любой мир. Или создаст не одну сотню новых.
Она села на стул напротив. Положила салфетку и себе, улыбнулась.
– Приятного аппетита… Великий Нянь.
Лоррейн. Уровень 15.
Кайд.
Иногда можно наслаждаться чувством предвкушения так же сильно, как ложкой сладкого мороженого, первым глотком кофе утром, первой упавшей на нос снежинкой или вдруг просветлевшим над головой небом.
Небо не просветлело, но Кайд тонул в удивительно приятном и тонком ощущении того, что «скоро все изменится». Уже изменилось. Пока не нужно никуда бежать, не нужно менять или творить – пока можно просто быть.
Он шел по улице, где главенствовал снег. Везде он один – над домами, крышами, тротуарами. Над остановками, машинами, головами прохожих – кажется, сегодня снег устроил себе персональный бал.
Дварт не выбирал направления, просто шел. Гулял. Жалел о странной штуке – о том, что у него нет ее фотографии. Ничего, семь дней пройдут…
Удивился, когда остановился у стеклянного павильона с цветами, откуда тянуло густым запахом лепестков и соцветий. На порог, приметив фигуру потенциального покупателя, вышла тетка.
– Вам розы, молодой человек?
«Молодой… человек…»
Кайд не чувствовал себя ни молодым, ни старым. Он был вне времени. Любым.
И сейчас смотрел, оказывается, именно на них – на розы.
– У меня уже есть.
Ответил просто и сложно. Его не поняли.
Продавщица старалась сохранять вежливый вид, терла мокрые руки полотенцем – падали на пол недавно срезанные зеленые листья. Видимо, составляла букеты.
Уже собиралась уйти обратно внутрь, когда он спросил:
– А чем их подкармливают?
– Комнатные? Смесь есть специальная, сейчас дам, войдите.
Он вошел. Ему на самом деле не требовалась смесь – он мог моргнуть глазом, и оба цветка из его комнаты исчезли бы вовсе, будто никогда не появлялись.
Но «подкормку» купил. А еще получил напутствие.
– Комнатные нужно окружать любовью. Они без нее не могут.
Тетка дала совет и смутилась – покупатель не выглядел ни душевным, ни нуждающимся в советах. Но после вежливого «спасибо» расслабилась. Отбила чек.
Кайд вернулся под снег. Шуршал в кармане маленький пластиковый пакетик; таяли на лице снежинки.
«Она права. Любовь нужна всем».
Домой он возвращался с удивительно спокойным сердцем и настроением.
А в воображении белые волосы, удивительно красивые глаза и пухлые губы. Десять из десяти – он не верил, что такое возможно.
Он умеет ждать. И исправлять.
Семь дней пройдут быстро.