— Ну Максим…
— Ты не охренел часом? Новый год на носу, я Яне пообещал новый ноутбук, а денег на него у меня нет.
Дима обиженно засопел в трубку, но Максим тоже не собирался сдаваться.
— Тебе Шумилин деньги отдал? — наконец спросил единственный друг, рискующий перейти в разряд бывших.
Шумилин когда-то был одним из заказчиков Максима. Заказ сделал крупный, внес предоплату. Но вот остальных денег Максим от него так и не увидел. Сначала тот кормил его завтраками, потом просто перестал брать трубку.
— Нет еще.
— А если отдаст, их хватит на ноутбук?
Максим уже понимал, к чему клонит Дима. Может, соглашаться помочь за ответную услугу было и не очень по-дружески, но отказываться он не собирался.
— Хватит.
— Тогда давай так: я с него стребую долг, есть у меня кое-какой компромат на него, а ты поможешь с болезнью.
— Идет.
Попрощавшись с Димой, Максим вышел из машины, чтобы открыть ворота во двор, и с тревогой посмотрел на темные окна дома. Куда могла деться Яна в начале двенадцатого? Спать она едва ли легла бы так рано, девочка уродилась совой, могла засидеться до трех ночи, если не напомнить ей о необходимости восьмичасового сна. Максим уже почти успел начать привычно ругать себя за плохое отцовство, когда, открыв дверь, услышал звуки телевизора в гостиной. Яна никуда не ушла, просто смотрела телевизор без света. Что в общем-то было странно, ибо без света она едва ли могла читать, а совмещала эти два занятия почти всегда.
Однако сейчас Яна не читала. Она лежала на диване, положив голову на подлокотник и закинув ногу на ногу, и что-то активно писала в телефоне. Вошедшего отца она за звуками телевизора даже не услышала.
— Глаза испортишь.
Яна вздрогнула и почему-то тут же спрятала телефон.
— Пап? — Она быстро села и постаралась придаться своему лицу невинное выражение. — Я не слышала, как ты вошел.
— Еще бы. Ты так активно с кем-то переписывалась, — хмыкнул Максим.
Даже в полутьме гостиной было видно, как покраснела Яна. Строгий отец внутри него настаивал потребовать немедленно показать телефон, но понимающий родитель промолчал. Яне уже пятнадцать, вполне естественно, что у нее могут появиться девичьи секреты и первая влюбленность. И как бы ни хотелось продолжать контролировать каждый ее шаг, чтобы вовремя подставить плечо и уберечь от разочарований, стоило дать ей свободу. В конце концов, сам он впервые поцеловал девчонку лет в тринадцать, а в пятнадцать считал себя уже вполне взрослым парнем. Кажется, даже курил. Вот ведь странное существо человек: начать курить в четырнадцать, чтобы бросить в двадцать. Оставалось надеяться, что Яна еще не курит.
— К тебе приходила наша библиотекарша, — сообщила дочь, поняв, что допроса не последует. — Принесла какие-то книги и коробку. Я положила в твоей комнате не столе.
— Спасибо. Сейчас чего-нибудь поем и посмотрю.
— Ужин на столе.
Максим направился в сторону кухни, но Яна остановила его.
— Пап!
Он обернулся. Яна уже встала с дивана и теперь смотрела на него с хитрым прищуром.
— Я заглянула в коробку. Там читательские формуляры или как оно там называется. Кто какие книги брал за последний год. Это как-то связано с убийством Марины Петровны?
Максим недвусмысленно посмотрел на зажатый в ее руке телефон.
— А тебе не нужно продолжить беседу с ухажером?
Яна рассмеялась и подошла ближе.
— Ну, пап, ну, скажи! Или давай я тебе помогу!
Максим приподнял брови.
— Тебе завтра в школу, а это может занять всю ночь.
— Тогда я просижу только полночи. Пап, — Яна серьезно посмотрела на него, — тебе же нужна помощь. Ты и сам всю прошлую ночь не спал, один не справишься.
Наверное, было неправильным втягивать в это дело, которое даже не его, пятнадцатилетнюю девочку. Ему предстояло не только просмотреть принесенные библиотекаршей книги на оккультную тематику, чтобы немного понять происходящее, но заодно найти тех, кто интересовался такими книгами хотя бы в нынешнем году. Не то чтобы Максим считал, что человек, убивший Соболеву, непременно сделал это по какой-то книге, которую нашел в местной библиотеке. Но если убийца увлекается чем-то подобным, наверняка он читает книги. Даже в современном мире далеко не все можно найти в интернете. По крайней мере, именно так сказал помощник Кости Степанова, который сам имел довольно паршивую репутацию. Ниточка была слабой, но с чего-то же надо начинать?
А еще не стоило забывать о просьбе Димы. И если быть совсем честным, то его дочь умеет искать нужные вещи в интернете гораздо лучше него.
— Час. Максимум два, — согласился Максим.
Яна тут же бросилась ему на шею.
— Ровно через два часа я уже буду в постели!
Глава 9
Ночью наконец пошел дождь. Крупные капли громко стучали по крыше, и было в этом звуке нечто умиротворяющее, дающее надежду на то, что новый день принесет что-то радостное. По крайней мере, хотелось на это надеяться. Яна ушла спать около половины второго, а сам Максим добрался до спальни только к четырем. Под аккомпанемент дождя уснул быстро и крепко. Настолько, что даже не услышал будильник.
Проснулся от того, что кто-то настойчиво звал его над самым ухом.
— Пап! Ну, пап!
Максим приоткрыл один глаз, с трудом выплывая из липкого сна. Яна стояла перед ним, уже полностью одетая и причесанная. Видеть ее с темными волосами все еще было непривычно. Благодаря стараниям учительницы английского — Максим уже выяснил, что это та самая Елизавета Николаевна — дочь теперь выглядела прилично, но по-прежнему необычно.
— Что случилось? — охрипшим от глубокого сна голосом спросил он.
— Отвезешь меня в школу? Там такой ливень!
Яна редко позволяла подвозить ее, и Максим не смог отказать. Даже если бы он куда-то опаздывал этим утром, все равно подвинул бы дела, а уж пожертвовать сном и вовсе ничего не стоило. Тем более к десяти утра его позвали на совещание в полиции, а потому максимум через полчаса все равно пришлось бы вставать.
По радио продолжали вещать о пожаре, который уже почти заключил город в кольцо, но теперь голос диктора звучал куда воодушевленнее. Сильный ветер способствовал распространению огня, однако теперь все надеялись на дождь. Правда, пока он шел только над городом, едва-едва захватывая опушку леса. До тех мест, где бушевал огонь, оставалось еще приличное расстояние.
— Аномальная зона какая-то, — проворчал Максим, раздраженно выключая радио.
— А нам Колченогая так и говорит, — не отрываясь от телефона, в котором снова что-то писала, согласилась Яна.
— Колченогая? — переспросил Максим.
— Географичка наша. Говорит, давно замечено, что в городе климат другой. Она там это как-то непонятно объясняла, я запомнила только, что за последние двадцать лет жить здесь стало просто невыносимо. Бесконечные дожди способствуют заболачиванию местности, ветер выдувает какие-то породы… В общем, скоро превратимся во второй Питер. Зря ты из него сюда уехал.
Максим бросил на дочь хмурый взгляд.
— Только в этом году что-то туговато с дождями, — проворчал он. — Вон, еле дождались.
Яна пожала плечами, снова увлекшись телефонной перепиской, и до самой школы они ехали молча. Максим изредка позволял себе бросить взгляд на экран ее телефона, но не смог рассмотреть даже имя собеседника.
— Возьми зонт, — велел он, когда Яна уже взялась за ручку двери. — Вымокнешь же, пока дойдешь.
— И что я потом с ним буду делать? Сушить негде, а таскать с собой мокрым то еще удовольствие.
Максим вздохнул и вышел вслед за дочерью, чтобы под зонтом отвести ее к дверям школы. Он поймал себя на мысли, что оглядывается по сторонам, выискивая Елизавету Николаевну, но двор был пуст. И лишь когда Яна уже скрылась за дверями, а он шел обратно к машине, увидел ее. Она шла ему навстречу, торопливо, как будто опаздывала, хотя до звонка оставалось около пятнадцати минут, укрываясь большим зонтом в клетку. Она выглядела еще идеальнее, чем вчера: узкую юбку ниже колена, аккуратные сапожки на тонком каблуке и стильное светлое пальто дополнял теперь строгий пучок на затылке. Ни одна прядь русых — сегодня даже без рыжины — волос не выбивалась из-под заколки. Только этим утром идеальность шла ей еще меньше, чем вчера, и казалась искусственной, наигранной.
Она узнала его. Притормозила немного, но совсем не остановилась. И не улыбнулась. Зато растянул губы в улыбке он.
— Доброе утро, Елизавета Николаевна!
— Доброе утро. — В ее холодном голосе ему почудилась напряженность. — Вы что же, всю ночь тут провели?
— Отчего же? Я просто привез дочь в школу.
В ее взгляде, отчужденном простыми стеклами очков, мелькнуло удивление, но она ничего не спросила.
— Был рад повидаться, — не удержался Максим, когда она уже прошла мимо.
Так и не дождавшись ответа, он вернулся к машине. Следовало помнить все то, что говорил себе вчера: она учительница его дочери и младше на десять лет. Вчера Максим невзначай выяснил у Яны, что ей всего двадцать шесть. Однако напоминай — не напоминай, а что-то есть в этой Елизавете Николаевне. Или просто у него так давно не было более или менее нормальных отношений с женщиной, что теперь готов каждую взглядом провожать?
После переезда к нему Яны, Максим сразу решил, что жениться больше не станет. Не будет он навязывать дочери новую мамочку, слишком часто слышал истории о том, как не уживаются девочки с мачехами. Это, конечно, не значило, что он подался в монахи, романы периодически случались, но ни разу не доходило даже до желания предложить очередной подруге жить вместе. А последние долгосрочные отношения вообще закончились почти полтора года назад. Сложно их заводить в таком маленьком городе. И уж тем более не стоит смотреть в сторону той, которую знает Яна.
В полиции его уже ждали. Рабочий день начался давно, но его позвали только на совещание по поводу убийства Соболевой. Прокуратура находилась в том же здании, где и полиция, поэтому Дима Стрельников, криминалист Ирина и патологоанатом Костя уже сидели в большом, светлом, но донельзя захламленном кабинете Александра Семеновича. Костя был хмур, зато Дима и Ирина о чем-то весело болтали.