Нужно было убить Кристину. Выстрелить не в плечо, а в голову, как и собирался. Тогда сейчас у Элизы была бы не половина силы Воды, а вся. Тогда она справилась бы. Права была Кристина, он трус. Не смог не только отомстить за Элизу, не смог даже спасти ее. Она ничего не может сделать сейчас, потому что он не нашел в себе смелости нажать на спусковой крючок, не выстрелил. По крайней мере, куда следовало. Он подвел ее так же, как когда-то подвел своего сына. Все, что он теперь может, — оставаться с ней до конца, гладить ее пальцы и обещать несбыточное.
Первая холодна капля, упавшая на щеку, заставила Максима вздрогнуть. Он замолчал, не сразу понимая, что произошло. Вторая скатилась по лбу, задержалась на кончике носа и сорвалась вниз. Максим поднял голову и успел увидеть нечто огромное, шумное, летящее сверху сплошной стеной.
Дождь начался резко и сразу набрал силу настоящего тропического ливня. Вода лилась нескончаемым потоком, разбивалась о бетонный пол, превращалась в огромные пузыри, которые тут же лопались, придавленные новой порцией воды. Пальцы Элизы выскользнули из его руки, но теперь он не мог разглядеть ее лицо.
Резво вскочив на ноги, Максим бросился к выходу, туда, где пожарные, а теперь и дождь, боролись с огнем. Резкий порыв ветра едва не отбросил его назад, с трудом удалось удержаться за стену. За сплошной пеленой дождя он не видел ни пожарных, ни огня, и лишь подобравшись ближе, разглядел, как ураганные порывы ветра загоняют потоки воды в подвал, делают то, что было не под силу людям: гасят огонь.
Не обращая внимания на предостерегающие крики парней, Максим бросился следом. Огня в поле видимости уже не было, о нем напоминали только черные, обугленные стены да сильный жар, с которым пока не могла справиться прохлада осеннего ливня.
Максим бежал по коридору, то и дело падая под порывами ветра и потоками воды, которая уже доходила ему до пояса и продолжала прибывать. Огня не было нигде, вплоть до тяжелой двери, запертой за огромный засов. Ему пришлось приложить определенные усилия, чтобы отодвинуть его. Повезло, что дверь открывалась внутрь.
Вместе с ним в маленькую тесную каморку, остро пахнущую бензином и едким дымом, ворвалась и вода. В свете мощного фонаря Максим успел только заметить съежившуюся на полу фигурку, как ее тут же накрыло мощным потоком. Пришлось нырять следом.
Элиза была в сознании, на ощупь ухватилась за его шею и позволила вытащить себя на поверхность. Максим держал ее одной рукой, второй пытаясь грести к выходу, но постоянно прибывающая вода прижимала обоих к стене, не давая сдвинуться ни на сантиметр.
— Я не знаю, как остановить дождь! — крикнула Элиза в самое ухо, поскольку грохот не позволил бы ему расслышать чуть дальше.
— И не надо, — заверил Максим. — Дождь этому городу не помешает.
Дождь этому городу действительно не помешает. Погасить лесной пожар, смыть грязь с дорог, мертвых птиц с обочин, злобу из сердец. Нужно много дождя.
А уж они к выходу как-нибудь доберутся. Цепляясь за стены, вплавь, хоть ползком на четвереньках. Теперь, когда они вместе, они выберутся из этого подвала.
Эпилог
В небольшой оранжерее одуряюще пахло розами. К утру расцвели сразу несколько кустов, и аромат пышных бутонов разносился по воздуху. Среди прочих запахов Элиза различила тонкий, нежный аромат Баркароле и сразу направилась к ним. Так и оказалось: несколько высоких кустов украсились большими, темно-пурпурными бутонами. Этот сорт Элиза посадила совсем недавно, он еще не должен был зацвести, поэтому она не удержалась и немного «помогла» ему, хотя не позволяла себе подобного с другими кустами. Вот уже почти два года в ней жили, пусть и половинные, силы Воды, Жизни, Земли и Воздуха, но она не разрешала им часто прорываться наружу.
Теперь у нее было все то, что обещал когда-то Максим: маленький домик на берегу моря, возможность плавать столько, сколько захочется. Она больше не оставалась одна наедине с огнем, и тот, как будто обидевшись, тоже притих, не тревожил ее внезапными и неконтролируемыми вспышками.
Как только появилась такая возможность, они собрали вещи и втроем уехали из Лесного. Ни она, ни Максим, ни Яна не жалели об этом. На новом месте пришлось начинать все заново, но никого это не огорчило. Не в первый раз.
Денег хватило только на крохотный домишко в маленькой деревне, где не было даже приличного магазина, не говоря уже о школе для Яны, зато он стоял в тихом месте на самом берегу моря. Деревня не была туристической, поскольку море в этом месте оставляло желать лучшего: берег был крутым, дно — слишком каменистым, а вода — прохладной из-за подводных течений. Здесь даже в разгар сезона не толпились, не шумели туристы. Элизу это устраивало: море было в полном ее распоряжении, а температура воды не пугала. Яну приходилось каждый день возить в соседний город, но если ее это и огорчало, то она не показывала вида. Главное: отец смирился с ее желанием учиться на юридическом факультете, за это она была готова простить ему многое.
Максим привел в порядок дом, заново оборудовал себе мастерскую. Близость города позволила найти новых заказчиков, и уже очень скоро ему снова перестало хватать рук. Народ в этой местности был богаче жителей Лесного, поэтому работы оказалось много. Порой он ночами пропадал в мастерской, а иногда, вот как вчера, даже оставался в городе с ночевкой, если того требовали какие-то неотложные дела с заказчиками или поставщиками.
Элиза по-прежнему преподавала. Теперь только по Скайпу, благо интернет здесь это позволял. Учеников взяла немного, просто чтобы придерживаться расписания, да и деньги лишними никогда не бывают. Зато придумала себе новое хобби: выращивание роз в оранжерее. Сама не понимала, откуда вдруг в ней проснулось такое желание, и подозревала, что наложили свой отпечаток новые силы. Не зря та же Тамара, бывшая хозяйка Воздуха, заведовала озеленением целого города, да и у Инги, хозяйки Земли, был красивый сад.
В общем, жизнь быстро наладилась и потекла своим, неторопливым и размеренным чередом. Ровно до вчерашней ночи.
Элизе снова, впервые за долгое время, снился огонь. Она опять находилась в огненном аду, но на этот раз не на чердаке, а в подвале. Огонь был повсюду, от жара пузырями вздувалась кожа, и выхода из этого ада не было. Элиза проснулась от собственного крика, села на постели с бешено бьющимся сердцем и почти сразу увидела тлеющие занавески. Ей и раньше всегда удавалось в подобных случаях не допустить масштабного пожара, а теперь, когда в ней жила Вода, занавески погасли быстро. Элиза сорвала их, сунула в мусорный мешок и, несмотря на глухую ночь, почти целый час плескалась в прохладных волнах моря.
Максим дома не ночевал, Яна спала крепким сном здорового подростка, а потому происшествие удалось скрыть. Даже новые занавески никого не удивили: Элиза иногда меняла предметы интерьера в доме.
Она не понимала, почему огонь снова проснулся. Весь следующий день она чувствовала его внутри, и это уже подзабытое ощущение тревожило, заставляло все время возвращаться мыслями к ночному кошмару. Поэтому, когда появилась возможность пролить свет на происходящее, Элиза ею воспользовалась.
После обеда, как и каждый день, она занималась розами. Яна, считающая последние дни каникул перед новой, взрослой студенческой жизнью, обычно спала или читала в своей комнате, но в этот раз неожиданно появилась в оранжерее. Элиза услышала ее осторожные шаги, а затем увидела среди розовых кустов такие же розовые волосы: бывшая блондинка Яна меняла цвет волос с периодичностью раз в две недели.
— Ты одна? — заговорщицким шепотом спросила она, приближаясь к Элизе.
— Конечно, — кивнула та. — Твой отец в мастерской.
— Это прекрасно, потому что я с просьбой.
И тон, и вид семнадцатилетней Яны говорили о том, что просьба эта Элизе не понравится. Точнее, она не понравится Максиму, а Элиза, как всегда, будет вынуждена сглаживать углы между чего-то отчаянно желающей Яной и ее не менее отчаянно сопротивляющимся этому желанию отцом. Не в первый раз.
Элиза положила на полку большие садовые ножницы, которыми как раз работала, и посмотрела на Яну, предлагая озвучить просьбу. Та немного помялась, но затем выпалила:
— Можешь договориться с папой, чтобы я не жила в общаге?
Яна поступила в университет не в соседнем городе, а в областном центре, который находился почти за четыреста километров от их деревушки, и завтра должна была отправиться во взрослую жизнь. Правда, предполагалось, что жизнь эта начнется именно в университетском общежитии.
— Ты все-таки хочешь снимать квартиру? — уточнила Элиза.
Этот вопрос обсуждался на семейном совете, но было решено, что подобный вариант им пока не по карману.
— Я помню, что это дорого, — нетерпеливо замотала головой Яна. — Но я нашла хороший вариант, и на двоих это небольшие деньги.
— На двоих? Ты хочешь снимать квартиру с подружкой?
— Ну, не совсем с подружкой… — Яна скорчила забавную рожицу, и Элиза все поняла.
Еще во время вступительных экзаменов Яна познакомилась с неким молодым человеком, о котором не переставала говорить. Парня этого никто не видел, поскольку знакомы они были всего-ничего, однако было понятно, что Яне он нравится. Она частенько засиживалась допоздна, общаясь с ним в интернете, а днем периодически болтала по телефону. Элиза только усмехалась этой девичьей влюбленности, а Максиму парень уже заранее не нравился. Ко всеобщему удивлению он внезапно оказался тем отцом, который готов под лупой разглядывать каждую особь мужского пола, приближающуюся к его дочери, и, конечно же, находить недостатки. То ли история с Шуркой так на него повлияла, то ли просто дурной характер, но Элиза уже представляла, что он скажет в ответ на желание Яны снимать квартиру с парнем.
Однако она знала и Яну. Если уж той что-то втемяшится в голову, она не отступит. Упрямства в этой девчонке было хоть отбавляй, и с годами оно росло в геометрической прогрессии.