GPS приводит ее на шоссе А, пролегающее в нескольких километрах к северу от холма Сэддлворт-Мур. Эта дорога ненамного больше узкоколейки, но достаточно широкая, чтобы мог проехать трактор, и когда навигатор издает короткий торжествующий звоночек: «Вы приехали», вокруг особо и смотреть не на что.
Она разглядывает через лобовое стекло голые деревья, сплетенные зимние живые изгороди и невысокие каменные стены.
— Ты в этом уверен? — спрашивает она, пока машина медленно катится вперед. Она никогда здесь не была, но, конечно, изучила это место на картах, прежде чем выехать, и по этому почтовому индексу значится только одно строение. Еще один изгиб дороги — и видна табличка перед узкой гравийной дорогой.
«THE GAMEKEEPER’S INN»
— Что думаешь? — спрашивает она у мягкого дракончика на соседнем сиденье. — Слишком прямолинейно?
Дракоша предпочитает промолчать.
Линда задумывается, чтобы оставить машину подальше, не на парковке, и дойти пешком, но решает, что в этом нет особого смысла. Позже, когда все это закончится, каков бы ни был конец, за ней несложно будет проследить. Камеры системы автоматического распознавания номеров засекут ее передвижение по всей стране, и то, что она спрячет машину за каким-то поворотом, вряд ли что-то изменит. Она поворачивает, медленно въезжает по гравию на затертую парковочную разметку напротив гостиницы.
Не заглушая двигателя, Линда рассматривает здание. Оно старомодно. Считается, что именно так должен выглядеть старый йоркширский паб. Над тремя этажами поднимается тонкая струйка дыма, а табличка у входа сообщает о сдаче комнат. На площадке для транспорта персонала припаркованы две машины. Обе простояли достаточно долго, чтобы покрыться поблескивающим инеем.
Какое-то время Линда ждет, но ничего не происходит. Никто не выходит. В пять минут пятого она выключает зажигание и понимает, что не может сдвинуться с места.
— А ну, выметайся из машины! — говорит она себе. — Ты проехала так далеко! Ты почти у цели. Вылезай из машины. Просто сделай это.
Она выходит, но перед тем целует старую мягкую игрушку Алиссы и оставляет ее, усадив на пассажирском сиденье.
Закрыв дверцу и пересекая парковку, Линда почувствовала себя как животное, за которым следят. Она словно добыча. Линда задумывается: так же чувствуют себя остальные, где бы они ни были? Сейчас около нуля и земля промерзла. Вода в лужах на бесчисленных выбоинах превратилась в лед, который трещит под ногами при каждом шаге. В последний раз она оглядывает пустынную территорию и заходит в здание.
Она попадает в короткий коридор с рядом пустых вешалок для верхней одежды на стене и лестницей, ведущей в номера для гостей. Линде кажется, что она издает слишком много шума. Перед лестницей она поворачивает налево и оказывается в зоне ресепшн. Здесь тепло и уютно, но безлюдно. В воздухе пахнет свежесваренным кофе и горящим углем в камине. Декор — традиционный британский охотничий стиль: темные настенные панели, массивная деревянная стойка с промасленной поверхностью, потрескавшаяся от времени. Над панелями в картинных рамах красуется коллекция чучел животных. Куропатки, фазаны, кролики и маленькая лисица следят за Линдой пустыми стеклянными глазами, пока она пересекает комнату.
Позади стойки приоткрытая дверь, и Линде слышно, что за ней работает телевизор. Судя по всему, идет какое-то шоу, и зрители рукоплещут. Хлопнув ладонью по звонку, она ударяет сильнее, чем намеревалась, и дверь наполовину открывается.
В проем, откинувшись на спинку стула, выглядывает женщина.
— Ох! — Это крупная особа с кудрявыми волосами. Ее возраст, как предполагает Линда, где-то от сорока пяти до шестидесяти лет. Она ест что-то слоеное, похожее на сосиску в тесте, и торопливо смахивает крошки со свитера, пока выключает или приглушает звук невидимого телевизора. Вместе со своим офисным стулом она проталкивается через дверной проем и оказывается с другой стороны стойки. — Извини, дорогуша. Я немного увлеклась.
— Все в порядке, — машинально отвечает Линда, разглядывая женщину.
— Как там на улице, холодно?
— Очень, — говорит Линда.
На минуту воцаряется тишина. Женщина выжидающе улыбается, непринужденно и естественно, и эта улыбка говорит о том, что дама не только бесхитростна, но и очень порядочна. Настоящая йоркширская барышня. Линда переводит взгляд на табличку на стойке. Там, где обычно должно быть название, на латуни выгравировано два слова:
ОСТЕРЕГАЙСЯ ЛУНЫ.
Хозяйка замечает это и закатывает глаза.
— Ты знаешь этот фильм? Про оборотня? Боюсь, что босс решил пошутить.
— Босс?
— Мой муж.
— Вы владельцы этого заведения?
— Уже пятнадцать лет. Я Пэт.
Линда не торопится представиться в ответ. Она прислушивается к тому, что происходит за ее спиной. На короткий миг она уверена, что чувствует сквозняк, как будто входная дверь открылась и закрылась, но больше ничего.
— Ваш муж, — медленно произносит Линда и кивает на чучела, — он таксидермист?
— Деррик? — Пэт издает какой-то звук — то ли смех, то ли кашель. — Нет, на этой земле стояло поместье, сгоревшее в двадцатых годах. Здесь жил егерь, а когда в семидесятых его перестроили в отель, они оставили чучела. Когда мы получили ключи, то не стали их убирать. Поначалу они меня пугали, но сейчас я не представляю гостиницу без них. Забавно, как все меняется. У нас здесь еще бывают охотничьи клубы, и им чучела очень нравятся… — Она делает паузу. — Прости, тебе нужна была комната?
— Даже не знаю. Мне сказали быть здесь в пять часов.
— О, ты, верно, участвуешь в этой игре, да?
Линда кивает.
— Да.
Пэт достает ноутбук из-за стойки, приговаривая:
— Весь мой чертов мир. — Надевает очки. — Давай я найду ваш email… — Прищурившись, прокручивает страницу, время от времени щелкая мышкой, а затем кивает. — Верно, как вы и просили, мы подготовили для вас старую гостиную, и после пяти у меня будет девочка на баре. У вас бронь на пару часов, но сама, наверное, понимаешь, мы не ожидаем большого наплыва посетителей. Если захотите остаться на ночь, могу предложить вам отличный тариф на полный пансион и завтрак. Дороги здесь коварны. У меня записано, что вас будет пятеро. Что это? Какое-то нераскрытое убийство? У нас они время от времени случаются.
— Надеюсь, что нет, — говорит Линда. — Это был анонимный email, да?
Пэт наклоняется ближе к экрану.
— Просто «Игра». Честно говоря, мы даже не были уверены, что вы в самом деле приедете. Деррик готов был поклясться, что это розыгрыш, но придержать комнату ничего не стоит, особенно когда такое затишье, так что я все для вас подготовила.
— Сейчас здесь только вы? Я заметила снаружи две машины…
— Только я и Майк, наш повар. — Пэт моргает, пристально глядя на Линду поверх очков. — Все в порядке, голубушка?
— Да. Простите. — Линда выдавливает улыбку. Скрытая краем стойки, она незаметно лезет рукой под пальто, достает давно просроченное полицейское удостоверение, быстро помахав им. — Старые привычки. Тридцать лет службы в полиции даром не прошли.
Она понятия не имеет, зачем это делает, кроме того, что раньше это всегда придавало ей уверенность, и все срабатывает и сейчас, потому что Пэт, кажется, заметно расслабляется.
— Мой племянник полицейский. Тяжелая работа. — Она проверяет время, возвращает ноутбук на место и со вздохом поднимается со стула. — Могу я предложить тебе чашечку чая, пока ты ждешь остальных?
— Это было бы чудесно, — вполне искренне произносит Линда. — Черный кофе. Без сахара.
— С удовольствием. Не стесняйся, проходи в гостиную, это через ту дверь и дальше, мимо бара. Я принесу твой напиток туда.
— Спасибо. — Линда ждет, пока женщина скроется в кухне.
— Знаешь, еще кое-что. — Пэт останавливается в дверях. — Ты бы донесла до того, кто там у вас главный, что не стоит называть себя «игрой». Не на вересковых пустошах. — Она усмехается и показывает вверх на чучела. — В этих местах вот что происходит с игрой!
Хихикая, она скрывается в дверях.
Оставшись в одиночестве, Линда возвращается к главному входу тем же путем, каким пришла, через короткий коридор с пустыми крючками для одежды. Она прижимается лицом к двери, разглядывая улицу, на которой уже стемнело и зажглись фонари. Новых машин на парковке не прибавилось.
Линда так и стоит, уткнувшись носом в стекло двери, наблюдая, как дыхание оставляет на нем след, когда чей-то голос произносит у нее за спиной:
— Я тебя слышала.
Линда испуганно оборачивается и видит женщину, притаившуюся в конце коридора. Она ее не знает, совершенно не узнает ее. По виду та либо близка к ее собственному возрасту, либо значительно моложе — возможно, около тридцати, только рано постаревшая от какой-то ужасной эмоциональной травмы. У нее тусклые светлые волосы, наверное, когда-то они были рыжими, и она медленно сжимает и разжимает дрожащие кулаки. У нее глаза человека, переживающего худший день в своей жизни.
— Что, простите? — спрашивает Линда.
Незнакомка выдыхает:
— Игра.
Сердце Линды ухает куда-то вниз, и это, должно быть, отражается у нее на лице, потому что женщина бросается к ней.
— Подождите! — Линда жестом полицейского властно выставляет ладонь перед собой. — Минутку! Вы кто?
Но женщина не ждет.
— Где она? Где Ханна? — И прежде, чем мозг Линды успевает сообразить, что к чему, женщина тянет руки к ее горлу.
32Первый игрок
Где ты, Джексон?
Ты там, внизу?
Тебе страшно?
Где ты?
Мэгги сидит, прижавшись лицом к иллюминатору, и смотрит вниз на огни городов-близнецов и огромную пустынную белизну окружающей Миннесоты. Самолет, накренившись, взмывает вверх, а затем огни города скрываются за облаками, и земля просто исчезает. На часах около восьми, вечер понедельника. К тому времени, когда самолет наберет полную высоту, Мэгги будет лететь со скоростью пятьсот миль в час. Она никогда не была за границей, но в детстве пару раз летала внутри страны, и эта цифра навсегда впечаталась ей в память. Пятьсот миль за один час