Ему предстоит прождать еще полтора часа, прежде чем начнется посадка в аэропорту Шарля де Голля. На таймере телефона осталось чуть больше четырех часов. Он уже близко. У Бретта болит живот, из-за чего приходится опять бежать в туалет. За последний час он сходил уже раз семь, скручиваясь пополам и исторгая из себя только немного грязной воды. Все из-за стресса. Болезненно и противно, но хорошо, что это происходит сейчас, после семи часов полета, и до того, что ожидает его впереди. Он сидит у выхода на посадку, измученный и дрожащий после того, как кишечник опорожнился полностью.
Сейчас полдень вторника. Самолет до Манчестера, похоже, заполнен лишь на четверть. Бретт скользит взглядом по многочисленным членам мусульманской семьи, завернутым в хлопковые ткани, и нескольким мужчинам в костюмах, увлеченных работой на ноутбуках. Молодая блондинка вышагивает туда и обратно, так что у него начинает кружиться голова. У нее нет багажа, и вид у нее почти такой же растрепанный, как и его чувства. Ему кажется, что он видел ее на рейсе из аэропорта Кеннеди.
Наконец он останавливает взгляд на парочке молодых людей, обжимающихся на пластиковых сиденьях. Оба подростки или чуть за двадцать, в одежде с атрибутикой Диснейленда. Они залипают в Nintendo Switch, периодически нежно целуя друг друга в лоб и руки. Бретт наблюдает за ними со странной смесью очарования и печали.
Такое чувство, что самолет невыносимо долго крутится на взлетной полосе, и Бретт хочет вырвать зубами собственные ногти. Он поднимается на борт, пролетает над Ла-Маншем и приземляется в Манчестере, в Англии.
Как только Бретт ступает на твердую землю, он почти бегом проскакивает через толпу на таможенном досмотре. Почему-то, несмотря на все усилия, он все равно добирается до справочной службы после блондинки со своего рейса.
Он недоверчиво качает головой: боже, как ей это удалось, она тут стометровку бежала?
Ему ничего не остается, кроме как подождать еще немного.
Блондинка наклоняется через стойку, показывая сотруднице что-то на телефоне. Бретт отмечает про себя, что у нее классная задница, но душа у него больше к такому не лежит. Из заднего кармана джинсов у нее торчит паспорт, и Бретт уже не в первый раз задумывается, как странно видеть кого-то, путешествующего даже без сумочки или кошелька.
Он проверяет на телефоне таймер, следя за тем, как тот отсчитывает последний час, и когда снова поднимает взгляд, перед стойкой уже пусто, и сотрудница выжидающе смотрит на него.
— Добро пожаловать в Манчестер, — произносит она. — Чем я могу вам помочь?
— У меня тут есть э-э-э… почтовый индекс, куда я пытаюсь добраться… — Он задумывается, не показать ли ей индекс и таймер на экране, но затем просит ручку и бумагу.
Бретт записывает цифры и протягивает ей через стойку.
Девушка смотрит на мешанину цифр и букв всего мгновение и улыбается, заметно озадаченная.
— Поезд TransPennine Express доставит вас в Марсден или Слейтуэйт, это ближайшие станции, но остальную часть пути вам придется добираться на такси.
— А можно арендовать машину? — спрашивает он.
— Конечно, у нас в Rental Village есть восемь провайдеров, в том числе Avis, Hertz и Enterprise. От терминала каждые десять минут отходит бесплатный автобус.
— Отлично! — говорит он, протягивая руку за бумажкой, и на мгновение замирает, глядя на каракули, которые она вернула ему. — Вы знаете, где это, просто посмотрев на код? Вам не нужно было вводить его в компьютер и все такое?
— Нет, — смеется она. — Я не настолько хороша. Просто это место, по-видимому, очень популярно.
Бретт озадаченно моргает.
— Почему это?
— Девушка перед вами показала мне точно такой же почтовый индекс.
И тогда Бретт срывается с места.
35Третий игрок
Сара уже несколько минут стоит под лестницей в Gamekeeper’s Inn, подслушивая их разговор:
— Ваш муж — он таксидермист?
— Деррик? Нет, на этой земле стояло поместье, сгоревшее в двадцатых…
Женщины на ресепшн не заметили, как она вошла внутрь.
Сначала Сара объехала вокруг парковки, увидела пару машин в зоне для персонала, прежде чем решила, что не хочет здесь парковаться. От этого места ее бросило в дрожь, поэтому она оставила машину в укромном месте за травяным бордюром на сельской развязке и вернулась в гостиницу прямиком через поля. Влажная земля заледенела, белесая трава хрустела под ногами.
Она добралась до лесополосы с другой стороны дороги из гравия, ведущей к гостинице, когда услышала звук приближающегося автомобиля. Сара застыла, прижавшись к дубу, и прислушалась. Машина немного постояла и свернула на гравий. С бешено бьющимся сердцем Сара выглянула из своего темного укрытия и увидела черный «БМВ», который выруливал на парковку. Припарковавшись капотом к зданию, водитель просто сидел с работающим вхолостую двигателем.
Сидит ли Ханна на заднем сиденье? Точно сказать нельзя. Она смотрела на машину сбоку и издалека и смогла разглядеть силуэт водителя. Похоже, это была женщина, и снова Саре пришло в голову, что это может быть одна из ее приятельниц по бинго, решившая стать вымогательницей.
Минуты тянулись, Сара замерла совершенно неподвижно, только изо рта от частого дыхания вырывались прерывистые облачка пара. Нужно подбежать к машине и распахнуть дверцу — так она уговаривала себя — но было слишком страшно от того, что она может там обнаружить и с кем столкнуться. Крепко стиснув одноразовый телефон, она ждала инструкций, но ничего не приходило. Она приехала рано, и таймер еще продолжал отсчитывать время.
Наконец двигатель заглох, фары погасли, а водитель так и продолжал сидеть еще какое-то время. Похоже, что она — а теперь Сара уже была уверена, что это она, — разговаривала с кем-то, кто сидел в машине. С кем-то таким маленьким, что его даже не было видно в боковое окно. Женщина вышла, но прежде наклонилась и поцеловала кого-то на пассажирском сиденье. Саре пришлось ухватиться за свисающие ветки, чтобы не упасть. Незнакомка заперла машину и широким, уверенным шагом направилась в гостиницу.
Как только она скрылась из виду, Сара в отчаянии бросилась к «БМВ». Подскочила к пассажирскому окну, готовая выцарапать стекло ногтями, если придется… но ребенка там не было. Только какой-то странный потрепанный плюшевый мишка, детская игрушка, оставшаяся на сиденье. Могли ли использовать ее, чтобы успокаивать похищенного ребенка? Уверенности не было, но все же это показалось ей маловероятным. Сара осмотрела заднее сиденье. Никаких одеял на нем не было, и салон был современнее, чем в той машине на снимке с ее дочерью. Сара застонала, понимая, что ей придется войти в здание.
«По крайней мере, — сказала она себе, — это публичное место». Хотя лично ей оно не казалось публичным.
Затаив дыхание, она переступила порог так тихо, как только могла. Из короткого коридора, ведущего в помещение слева от нее, Сара впервые услышала их голоса. Прокравшись по коридору, она осторожно заглянула на ресепшн. Женщина, которая приехала на машине, стояла, отвернувшись в другую сторону, и загораживала обзор сотруднице за стойкой, поэтому Сара, воспользовавшись возможностью, проскользнула мимо и заняла место на лестнице.
Именно здесь она теперь и стоит, когда разговор переходит на другую тему.
— Мне сказали быть здесь в пять часов.
— О, ты, верно, участвуешь в этой игре, да?
У Сары подкашиваются ноги, и если бы не перила, за которые пришлось ухватиться, она скатилась бы вниз по трем ступенькам.
— Да, — отвечает женщина, и Сара напрягается, чтобы расслышать остальное через оглушающий шум крови в ушах. Они не сказали ничего конкретного, эти две женщины, и похоже, ни одна не знает, что на самом деле происходит. Женщина из «БМВ» говорит, что она из полиции, и Сара колеблется — должна ли она подбежать к ней или в соответствии с правилами убежать от нее. Что, если это какая-то операция под прикрытием, устроенная полицией или организаторами игры? Какая-то ловушка? Конечно, женщина могла и соврать.
Прежде чем Сара успевает решить, что делать дальше, разговор заканчивается и женщина из «БМВ», повернувшись спиной, оказывается здесь, прямо здесь, у подножия лестницы. Она смотрит через стекло на улицу, и Сара слышит три слова, вырвавшиеся из ее собственного рта:
— Я тебя слышала.
Женщина испуганно поворачивается к ней. Резкие черты ее лица не лишены привлекательности, и она, должно быть, почти ровесница матери Сары, но, возможно, так кажется из-за седины.
— Что, простите?
— Игра, — произносит Сара, и женщина меняется в лице, потому что она что-то знает, и Сара незаметно для себя слетает с лестницы.
— Подождите! — говорит женщина. — Минутку! Вы кто?
— Где она? — визжит Сара. — Где Ханна?
Она тянется к горлу старухи, движимая такой дикой яростью, какой в жизни еще не испытывала, но женщина отшвыривает ее в сторону с легкостью, несмотря на возраст.
Следующее, что осознает Сара — она прижата к стене, а ее рот зажали рукой.
— Какой номер, — шипит женщина ей в ухо. — Я пятая, ясно? Пятый игрок. Моя дочь тоже у них. Ты получила сообщения? Какой у тебя номер?
Сара сопротивляется до тех пор, пока не кончаются силы, и когда наконец, сдавшись, прижимается лбом к стене у пустой вешалки, с ее рта убирают руку.
— Три, — жалобно бормочет она. — Я третий игрок. Кто-то забрал мою девочку.
Женщина за ее спиной произносит:
— О Господи Иисусе! — И осторожно отпускает ее.
В половине пятого, всего через несколько минут после встречи, они сидят в гостиной. Сара держит двумя руками чашку с чаем. Кресла удобные, из натуральной кожи, и в камине перед их приходом кто-то развел огонь. Такая обстановка могла бы убаюкать, если бы не было так тревожно. В центре комнаты вокруг круглого стола темного дерева расставлены стулья.