Сначала Глюк. Все равно к тому времени она уже наполовину мертва. Закончена, вычеркнута, затравлена письмами с ненавистью от подстрекателей к суициду со всего света. Убита.
Все, что заработала Алисса, все, чего добилась, находится на аккаунтах Валентайн. Ее фолловеры. Ее ленты. Вся история ее жизни. Одно нажатие кнопки, и ничего нет. Как будто и не было никогда. Конечно, не было.
Но не видео. Видео остается.
Алисса Мэлоун уходит второй.
Она совершает очищение в воде. Со времен яхты вода зовет ее. Вода крестит. Вода очищает.
Она садится на край моста и как следует связывает себе ноги, следом — запястья, затягивая узел зубами. Уже вечер, и последний ее вдох — холодный.
Ее охватывает паника, и она падает. Падение недолгое, и закричать она не успевает.
Она глотает грязную воду, а вода заглатывает ее саму. Она начинает бороться, дергая ногами и отчаянно желая жить.
Но узлы крепкие, и это последнее сожаление, этот завершающий ужас — тайна, которую она заберет с собой. Ее мать всегда будет подозревать, но никто никогда не узнает наверняка.
64Первый игрок
— Только двиньтесь, — объявляет Линда, — и я воткну лезвие себе в яремную вену, и тогда ваши любимые будут мертвы через двадцать минут. Помните об этом, прежде чем принимать опрометчивые решения.
Плоть на горле Линды кажется очень нежной, но ей вряд ли нужно подчеркивать свою угрозу. Мэгги слишком измотана, чтобы сделать что-то опрометчивое. Она чувствует себя так, будто получила удар кулаком в грудь.
— Так это сделала ты?
В глазах Линды все еще отражается картинка с экрана проектора, а динамики продолжают издавать отвратительные хрюкающие звуки.
— Выключи звук, но оставь видео включенным, — велит она Бретту. — Я пересяду, не хочу, чтобы вы что-нибудь пропустили. К сожалению, мне уже известно, чем все закончится. — Она поднимается и медленно пересекает комнату, не опуская лезвия. Садится на пол спиной к экрану, лицом к остальным, достаточно низко, чтобы не слепил свет от проектора.
Свободной рукой достает одноразовый телефон и кладет его на пол перед скрещенными ногами. Над ней и за ней продолжается изнасилование ее дочери в чудовищно высоком разрешении. Бретт милосердно выключает звук.
— Мы увидели достаточно, — бормочет Мэгги.
— Нет, — холодно бросает Линда. — Недостаточно. Вы, люди, больше не будете закрывать на это глаза.
— Алисса, — тихо говорит Сара. — Где она сейчас на самом деле?
— Утонула. Четырнадцать месяцев назад. У меня есть фотографии, когда ее вытащили из воды. Хотите — можете взглянуть. Приятного мало, но я смотрю на них время от времени. Они придали мне сил сделать это. Я должна была это сделать. Потому что это вы забрали ее у меня. Вы все виновны.
— Нет, — качает головой Мэгги. — Это неправда.
— Нет? — Линда скалит зубы. — Когда ты получила последнюю выплату, Мэгги? А как насчет тебя, Бретт?
— Выплату? — тихо повторяет Сара. — Я не понимаю.
— Шесть лет назад, — продолжает Линда, — пять женщин подали гражданский иск против Бенишека, обвинив в принуждении к съемкам в его фильмах. Их адвокату необходимы были два ключевых свидетеля. Одним из них был монтажер ранних работ Бенишека, а другая — бывшая ученица школы. Благодаря их показаниям коллективный иск привел бы к предъявлению федерального обвинения в секс-торговле с применением насилия, обмана и принуждения, а также изготовлении детской порнографии с шестнадцатилетней девочкой. Пол Бенишек уже отсидел бы половину срока, а моя дочь сейчас училась бы в университете.
Уставившись Линде в глаза, Мэгги ищет в пугающей черноте хоть каплю сострадания и не находит.
— Мне было восемнадцать, когда подали этот иск. Я жила одна и была до смерти напугана. Ты считаешь, я должна была встретиться с ним в зале суда? Чтобы мою интимную жизнь в пух и прах разнес какой-нибудь адвокат от защиты? Я была совершенно одинока, предавалась самобичеванию и пыталась вернуть свою жизнь в нормальное русло.
— Но ты взяла у него деньги. Ты и Бретт. Его люди пришли в первую очередь к вам и предложили наличные. По пять тысяч каждому, и вы взяли не раздумывая.
— Так, значит, в этом все дело? — выплевывает Мэгги, чувствуя себя как в бреду. — Обвинение жертвы? Наказание?
— Ответственность. Ваши поступки имеют последствия, неважно, кто вы — свидетель, слишком трусливый, чтобы выступить в суде, или наркодилер, который продает наркотики порнографам и не думает о последствиях.
— А я? — спрашивает Сара.
— Я думала, ты уже поняла.
Сара медленно качает головой, приглаживая ладонями волосы.
— Он сказал, что проиграл их на бирже. Четыре тысячи фунтов. Я ему поверила. Так поэтому ты забрала у меня мою девочку? Поэтому притащила меня сюда? Потому что я была слишком глупа и доверяла собственному мужу, так?
— Нет, не совсем так. — На мгновение Линда кажется смущенной и виноватой. С приставленным к горлу ножом зрелище довольно странное. — Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Вот что получается, когда тебе приходится нанимать отбросы общества. Положись на таймер и установи автоматическую отправку сообщений. Вот тебе и бардак. Я полагаю, твой телефон оформлен на мужа?
— Мой телефон? Какие это имеет отношение к… — Сара резко замолкает и закрывает глаза. — О нет.
До Мэгги доходит, и ей кажется, что она вот-вот сорвется.
— Ты прослушивала не тот телефон, да? Шантажировала не того супруга. С самого начала это должен был быть ее муж.
— Этого вообще не должно было быть, — признается Линда скорее себе, чем комнате. — Урок был прост. Вы, люди, не выполнили свои обязанности, и из-за этого я потеряла того, кого любила больше всего на свете. Сегодня вечером вы должны были действовать, чтобы вы не потеряли того, кого больше всего любите. Это был ваш шанс исправить свои ошибки.
На другом конце комнаты Бретт бормочет:
— Нужно действовать. Исправить наши ошибки.
— Победитель всегда должен был быть только один, — продолжает Линда. — Тот, кто воспользовался бы этой возможностью, сделав так, чтобы такое больше никогда не повторилось, тот, кто положил бы этому конец, мог бы уйти, а остальные узнали бы, что значит потерять все. — Она вздыхает, совершенно вымотанная, и на пугающее мгновение Мэгги кажется, что она упадет в обморок прямо на лезвие. — Но вы оказались не такими, как я ожидала. Вы просто… люди.
— Да, — осторожно произносит Сара. — А тебе нужна помощь. Я знаю, что значит потеря. Я сама через это прошла, и знаю, что очень легко потерять рассудок. Мы хрупкие создания. Если бы мне было на кого свалить вину за все мои потери, я бы это сделала. Если бы такое, — она с отвращением кивнула на экран, — случилось с моим ребенком, мне бы тоже захотелось отплатить всему миру. Но разве ты не видишь, насколько это иррационально? Как ты можешь скорбеть по своей дочери, убивая мою малышку? Даже если в этой комнате кто-то виноват, наши сыновья, дочери, невесты такого не заслужили. Это должно прекратиться.
— Нет, — отвечает Линда. — Еще нет.
— Почему? — спрашивает Мэгги. — Почему это должно было случиться именно сейчас? Почему сегодня?
— В тот вечер, когда Алисса… — Линда медленно глубоко вдыхает. — В тот вечер, когда ее не стало, я помешала ограблению. Оказалась в нужном месте в нужное время, так, по крайней мере, я бы сказала тогда. У преступника был нож, и я его ранила. Ранила очень сильно. Он на год впал в кому, а два месяца назад умер. Не повезло. Через три недели я предстану перед судом по обвинению в непредумышленном убийстве, и меня посадят за решетку. Это неизбежно, но я не могу позволить этому случиться. А между тем Пол Бенишек составляет для себя список того, что должен успеть испытать в жизни. Он уладил в Штатах свои проблемы с законом и теперь ведет видеодневник, рассказывая о своих приключениях. Он не достоин того, чтобы умереть счастливым. Так что я воспользовалась информацией на форумах полицейских, чтобы найти людей, которые найдут вас. Где-то это удалось легко, но в большинстве случаев пришлось повозиться. Мне нужно было добраться сюда, подключиться к его Wi-Fi. Кто помог бы мне лучше, чем люди, ответственные за это? Это, — говорит она, имея в виду фильм за ее спиной, — удалить невозможно, копии по всему интернету, но можно уничтожить онлайн мир Бенишека. Достаточно подключить мой телефон, и та же вредоносная программа, что привела вас сюда, сотрет информацию на всех устройствах, подключенные к этой сети, и все аккаунты, у которых когда-либо был к ней доступ. Порноимперия рухнет в считаные минуты.
— Прошу прощения, — ко всеобщему изумлению заговаривает сам Пол. — Это был не только я один, ясно вам? Это чертов бизнес. Ежедневно миллиард человек потребляют порно в интернете. Это пятая часть населения планеты! Не я, так другой найдется. Это всего лишь работа, не более. Спрос рождает предложение.
Мэгги вздрагивает. Спрос рождает предложение. Мэгги хотела продать, а Тейлоры хотели купить. Она медленно поднимается с дивана и присаживается на корточки перед Бенишеком, чтобы он смог получше ее рассмотреть.
— Ты и правда меня не узнаешь, да?
Он впивается в нее взглядом, член на экране проектора отражается в его глазах. Бенишек молчит.
На этот раз у нее нет сил даже на безумное хихиканье. На какое-то время она теряет дар речи.
— Ты это просто нечто, — выдавливает она. — Ты вообще не слушал? Ты, мать твою, изнасиловал меня! Девять лет назад, в номере отеля в Миннеаполисе, снял на камеру! Мне было шестнадцать. Ты заманил меня, трахнул, а потом выложил видео в интернет. Ты разрушил мою жизнь! Ты изнасиловал меня, ты, кусок дерьма, и ты даже не помнишь!
В это время Бретт снова начинает бормотать:
— Победитель только один… Победитель может быть только один… Исправить наши ошибки…
Бенишек, совершенно растерянный, качает головой, но так и не раскаивается.
— И ты считаешь меня виноватой? — Мэгги поворачивается к Линде. — Я лишилась семьи, своего дома, образования. Он изнасиловал меня, я осталась одна, беременная, и ты дум