Разве это по-мужски? Трус, слабачок. Таких женщин, как она, сейчас нет. Тот трехмерный портрет (реконструкция сценических фото и записей) покорил Матиаса. Больше нигде и никогда не встречал он такого взгляда богини тьмы — бездна.
Именно Мелания стала родоначальницей династии Дебаргов-артистов. Ее ребенок унаследовал музыкальный гений папаши и пронзительную красоту матери. Слава и деньги — чересчур скромно, даже беспомощно, звучит эта расхожая фраза, какие могут быть слава и деньги за великие заслуги, но мир бросался к их ногам, будто истосковавшийся пес.
С тех пор и повелось: каждый Дебарг, имел какой-нибудь дар, но ни один не переходил через границу обыденности.
Матиас положил на холст пятно синей краски, лениво размазал его, превратив в силуэт птицы. Как там сейчас его прототип? Избавили ли его доктора от невообразимой мечты и тяги к саморазрушению? От тоски по женщине, умершей за сотни лет до его рождения? Если есть запредельный мир, то почему бы не встретить свою мечту там?
Разверзнись на Набхи ад, Матиас усмотрел бы в этом долгожданную награду. Психотерапевты обещали исцеление. Обещали, что он сможет жениться на обычной женщине, воспитать детей… Как скучно! Всего лишь один поцелуй ТОЙ — и все, пусть горят небеса!
А небеса на этой Набхи так и горят, зловещая гора все растет, а людишки мечутся в панике. Как же боятся умереть все эти жалкие копии!
Последние часы Матиасу казалось, что настоящим является он, живущий здесь, на Набхи. А тот, что после терапии — нормальный и здравомыслящий прототип, уже не художник: ведь вместе с болезненной страстью уйдет и дар писать. А зачем тогда жить?
20:50
«Географический кретинизм никакой хоган не лечит», — подумала Ника, путаясь на дорожках визитницы.
Вначале она не могла найти свой хоган, теперь вот, в темноте, никак не могла выйти к тропе, ведущей к поселку. И фонарик мало помогал.
Между деревьями мелькнула чья-то фигура.
— Привет! В сторону поселка мне куда идти, не подскажешь?
На дорожку вышла женщина, осветив Нику фонариком.
— Давайте провожу до беседки, — с добродушной насмешкой сказала она. — Новенькая?
— Угу. Прибыла пару часов назад…
— Слышала уже, что тут у нас делается?
— Немного. Была на площадке перед поселком, когда Странник пришел.
— И решила переждать на визитнице? Правильно. Я тоже сюда перебралась. Очень страшно. Я этих монстров издалека только видела, но лучше бы глаза мои вообще никогда на них не смотрели.
— Да, страшно… Но их, вроде бы, обезвредили уже?
Они дошли до беседки и уселись за столик. Женщина налила в кружку лимонада и пододвинула Нике.
— Может да, может нет. Зачем рисковать. Пей, это неплохой местный лимонад. Не смотри, что зеленый. Здесь вообще все зеленое. Меня зовут Айгуль.
— Ника. А лимонад вкусный, я знаю, меня Сторож угощал…
— Ты шустрая, Ника. И со Сторожем уже познакомилась, и Странника послушала. Не повезло тебе в такой дурацкий день прибыть. Вообще здесь неплохая планета, очень дружелюбная… была. Непонятно, с чего она вдруг взбесилась…
Женщины помолчали, вглядываясь в огни поселка. По широкой тропе к визитнице время от времени проходили люди, почти все в одиночку.
— Интересно, почему семьи не идут? Или друзья. Как-то странно смотреть, словно все друг друга боятся, — Ника никак не могла сформулировать, что ее озадачивает в фигурах путников.
— Сейчас не поймешь, кто свой, кто чужой. А семьям здесь делать нечего. Детей хоган не примет, а родители вряд ли их бросят, разве что детки уже совсем взрослые…
Внезапно она подскочила и кинулась по тропе к поселку, размахивая руками и с криками «Алин, сюда!» Бесполезно — расстояние было слишком велико, до адресата ее голос не долетал.
Ника видела, как нагруженная сумками тоненькая фигурка, вдруг бросила свой груз и кинулась в лес. За ней огромными прыжками мчался какой-то мужчина. Вот он сунулся вслед за беглянкой в лес, но, видимо, преследовать ее там не решился. Вернулся на тропу, постоял немного, а затем медленно поплелся обратно в поселок.
Айгуль и Ника добрались до брошенных на тропинке вещей и подобрали их.
— Давай отнесем, спрячем в хогане. Потом отдадим Алин. Похоже, это какие-то материалы ее мужа…
— Мужа?
— Да, он был археологом…
— Был?
— И был, и есть… Там все очень сложно и запутано. У Алин жизнь — словно бесконечный сериал. Ни у одного сценариста фантазии не хватит такое выдумать… Вернее, у ее прототипа Карин. Жизнь на Земле была запутанная. Она посеяла одно зерно — у двойника куча приключений. Потом отправила второе. И тогда к нам прибыла Алин — такое имя здесь взяла, чтобы отличаться от прототипа. Поначалу была вся на нервах, потом успокоилась немного. А спустя несколько дней через хоган прибыл один парень, археолог. Они здесь поженились, у них родился ребенок. Счастливая очень семья была. Я так рада была за Алин. Вместе они вели работы в пещерах, где хранились таблички — письмена древней цивилизации. Часть табличек уже перекочевала в поселок, их тут некоторые пытаются расшифровать. Но далеко не все оттуда можно вынести: часть рисунков… иероглифов… не знаю, как назвать, в общем, символов, нанесены прямо на стены пещер. Пещеры очень запутанные, много ходов, причем на разных уровнях. Хорошо, если десятую часть обследовали… Но я отвлеклась. Однажды во время исследования пещер, ее муж серьезно пострадал — сорвался в расщелину. Ей удалось его оттуда вытащить, но в очень тяжелом состоянии. В результате она не смогла отправиться в свой срок с визитом домой, сидела с ним. К счастью, ему до конца срока оставалось немного, так что он благополучно отбыл на Землю. Хоган ведь все лечит.
«Все, кроме моего географического кретинизма», — подумала про себя Ника.
— Алин очень радовалась, что он дожил. Ждала мужа обратно уже здоровым. Но три дня спустя через хоган прибыл не он, а его прототип… Знаешь, очень удивительно получилось: буквально в один день и ее муж, и его прототип — оба расшиблись. И оба ждали, когда метка покраснеет. В итоге муж поменялся с калекой, остался на Земле. Не смог его бросить. Алин была ошарашена, но ссориться с заменой не стала, даже поселила его в их доме. Но через пару дней прототип один полез в пещеры и погиб. Вот так она и осталась одна, с ребенком на руках.
— Ужасно… А ее муж на Земле как, жив?
— Вроде бы жив. По крайней мере письмо с оказией передал. Очень страдает, что хоган погас, и что он не сможет теперь вернуться сюда. И она не хочет на Землю возвращаться, здесь же у нее ребенок…
— А сейчас? Она, кажется, одна убегала.
— Всех детей решили отправить на плотботе на Тихий остров. Так что она, наверное, просто хочет спрятать в хогане работы мужа. У нее много бумаг осталось, расшифровок, да и не расшифрованных табличек. И оборудования всякого… Она теперь пытается продолжить его дело.
— Эти таблички… Ты говорила, их многие расшифровывают…
— Нет, не расшифровывают. Просто коллекционируют. И у нас, и на других визитницах Набхи.
— Странное название для планеты. Набхи. Я даже не поняла вначале.
— Так ее назвали первые поселенцы. Это что-то вроде «пупка» в одной из древних земных оздоровительных традиций. Центр мироздания, сила природы… Не знаю точно, не интересовалась, просто слышала краем уха. Люди говорят — удобное название, не коррелируется ни с какими словами галактического языка, поэтому легко запоминается и опознается.
— Прости. Я тебя перебила. Расскажи еще об этих табличках.
— А нечего рассказывать. Они красивы, и поэтому их любят коллекционеры. Они загадочны, и поэтому их любят расшифровывать умники. Добывать их опасно, и потому их любят экстремалы. Но есть и такие, кто объявил их культурным наследием и старается защитить от маньяков.
Маньяки тоже есть, то есть, скорее, фанатики, которые считают, что на них записаны коды убийства всего живого. Но они разделились на две группы: одни пытаются расшифровать, чтобы стать властителями мира, а другие — чтобы уничтожить эти таблички, дабы эти коды-заклинания не смогли сработать. Некоторые считают, что на них записана история погибшей цивилизации. А некоторые — что это просто мифы и легенды. Выдумка, то есть. Версий множество, но никто ничего точно не знает. Да и, честно говоря, все это мало кому интересно, так, не больше двух-трех любителей на каждой из визитниц…
— И здесь такие есть?
— Да, конечно. Вот муж Алин и был ученым, который их исследовал, сейчас она пытается продолжить его дело. А еще есть Шаман. Он из фанатиков, но тихий, мирный. Считает, что у Набхи есть свой разум. Шаман называет его Духом планеты и пытается отыскать на этих табличках ключ для общения с ним.
Мимо них прошла женщина, волоча за собой две связанные друг с другом огромные коробки. Ника вдруг встрепенулась, сбрасывая очарование беседы.
— Спасибо, Айгуль, это очень интересно. Но я, наверное, пойду. Мне кажется, что людям в поселке нужна помощь.
— Это опасно, но решай сама. Да и я тоже пойду, помогу Таре — у нее хоган на дальнем конце визитницы…
С этими словами Айгуль кинулась догонять женщину с коробками.
А Ника решительно зашагала в сторону поселка. Переполнявшие ее сила и радость здорового тела требовали активных действий.
21:05
Наслушавшись о «шалостях» взбесившейся планеты, Спартак не на шутку разозлился. Нет, ну должен же быть какой-то выход! Ну не может все вот так глупо кончиться, неизвестно где и неизвестно зачем!
Он оглянулся по сторонам, словно ища подсказки, присмотрелся к мечущимся в толпе фигурам. Люди вели себя по-разному: одни пребывали в истерике, другие держались вполне спокойно.
«За ними я и понаблюдаю, порасспрашиваю. Может и есть способ уцелеть», — решил Спартак. Он выбрал невысокого, юркого субъекта и пошел за ним. Субъект дошел до перекрестка, остановился и стал зазывать прохожих: