— С сыном Аресом. А муж на Земле, он сюда не может вернуться, потому что его прототип погиб.
— Я вижу, что ты в овраге, заваленном ветками. Ураган тут у вас. Что происходит на твоей планете?
— Похоже, что Дух Набхи готовится уничтожить людей, так говорит Шаман. Мы пытаемся спастись.
— Я помогу тебе выбраться. Слушай: я скажу в какую сторону тебе вылезать, я вижу все, что вокруг тебя.
Алин обрадовалась: помощь от прототипа с далекой планеты — это лучшее, что с ней случилось за сегодняшний вечер.
— Веди, Карин. Я очень хочу, чтобы я и мой, сын выжили.
Глава 6. Что решит планета?
4:35
Отчаяние — это чувство бессилия. Учитель не должен был поддаваться отчаянию, но и противостоять ему было трудно. Он терял друзей на Земле. Но здесь, здесь он хотел начать все заново. Когда же злой рок оставит его в покое? Его лучший друг Йееелоупух принес себя в жертву ради их спасения. Какие-то доли секунды — и уже ничего не вернуть назад.
Сэм молча плакала. Капли воды стекали по ее волосам, незаметно смешиваясь со слезами. Но он видел. Он подошел и обнял ее за плечи. Почувствовал нервное содрогание всего тела и прижал ее сильнее к себе. Слова были лишними.
Плотбот причалил к берегу, расслабляться было некогда. Йурий развел костер, чтобы люди могли побыстрее высушить вещи.
Лиалия и Сэм растирали детей и сушили мокрую одежду. Они очень обрадовались, что почти все вещи уцелели и оказались сухими, уложенные в специальной упаковке. Дюшон-отец занялся палатками и через некоторое время испуганные и уставшие дети были уложены спать. Лиалия и Сэм тоже ушли спать. Учитель и Дюшон-старший остались охранять лагерь. Было видно, что стихия еще бушевала. Конечно, на Тихом острове всегда очень спокойно, недаром местные так назвали его. Однако, сейчас в небе безостановочно грохотал гром, разрывая темноту всполохами молний.
Вдруг Дюшон-старший замер:
— Слышишь? — обратился он к Йурию.
— Да. Что бы это могло быть?
Они слышали треск веток и приближающееся рычание. Все спрятались за высокие кусты, и вскоре увидели стаю животных, похожих на крупных зеленых волков. За все время пребывания на Набхи Йурий никогда таких зверей не видел. Посильнее сжав в руках большую палку, он приготовился дать отпор. Но Дюшон его остановил: он был спокоен и даже немного улыбался:
— Ты что? Эти? Эти и мухи не обидят! Они же травоядные. Видишь? Зеленые! Других я тут никогда и не встречал. Все зеленые — милейшие создания.
— Кто они?
— Их называют дхатами. По преданию, они олицетворяют и охраняют жизненную силу. Скорее всего, они пришли к нам на помощь.
— Нам нужна помощь?
— Похоже, да, — Дюшон показал влево. Теперь стало понятно, откуда шел рев и треск: пять шатающихся силуэтов приближались к лагерю.
«Обезумевшие с соседней визитницы тоже здесь? Где ты теперь, мой славный друг Пух? Как же тебя мне не хватает,» — горестно подумал Йурий, вспомнив, как ловко тот справлялся с монстрами в кафе.
— А как же «и мухи не обидят»? — сказал он вслух, но Дюшон-старший уже ринулся навстречу незваным гостям. Дхаты окружали врагов в кольцо. Кроме гула стихии и рева монстров, ничего не было слышно, но обезумевшие хватались за головы и закрывали уши: зеленые волки действовали на уровне тонких вибраций, неподвластных человеческому сознанию. Мужчины смело кинулись в бой. С помощью дхатов враги были повержены.
— О, Боже! — Сэм подбежала к Учителю. — Лиалия, скорее неси аптечку.
Йурий немного шатался. По его лицу бежала струйка крови.
— Сэм, все хорошо. Жить буду! — улыбнулся Учитель, но все равно предоставил себя заботливым и нежным рукам любимой.
***
Спартак уютно устроился в своём убежище. Голос бури едва пробивался через надежные стены хогана. Мягкий свет позволил рассмотреть добычу.
Спартак хорошо разбирался в драгоценных камнях. Сегодня удача послала ему аквамарин. Слёзы моря. Камень русалок и сирен, талисман, привлекающий успех, оберег от зла, не терпящий лжи. Царский подарок судьбы, который предвещает благополучие в новой жизни. Спартак ликовал.
Ограненный рукой умелого мастера, самоцвет, казалось, излучал свет, а не отражал его. Спартак не мог на него налюбоваться. Он поворачивал кольцо и так, и этак, очарованный игрой камня. Волны света, исходящие из его зеленовато-голубых недр, наполняли хоган, тянулись наружу, успокаивая, околдовывая. Они поглотили отзвуки бури, и Спартак услышал негромкий смех, струящийся, словно переливы серебряных колокольчиков. Померещилось? Он прислушался. Нежный, хрустальный смех лился снаружи, призывая его к себе. Спартак вышел из своего убежища.
От бури не осталось и следа, только густой туман, словно сотканный из лунных лучей, клубился вокруг. Прелестная белокурая девушка протягивала изящные ручки навстречу Спартаку. Её огромные зеленовато-голубые глаза искрились нежностью. И он пошёл к ней.
Она обвила его шею руками и закружила в танце похожем на вальс. Её лучистые глаза дарили покой и счастье. Прелестница смеялась всё громче — и вот уже всё быстрее и быстрее кружится пара в колдовском вихре танца, несущего их неведомо куда, всё дальше и дальше над лесом, над облаками. Больше нет ни земли, ни луны, ни пространства, ни времени. Нет ничего кроме её прекрасных глаз и нежного смеха.
Он не мог бы сказать, сколько продолжалось это наваждение. Пять минут? Час? Два?
Последнее па… девушка тихо расплетает руки и мягко отстраняется, медленно отдаляется, уплывает от него, тает в лунном сиянии. Уже нельзя различить черты её лица. Только глаза стали еще ярче. И всё ещё тянутся к нему её тонкие руки, и блестит на пальце камень аквамарин…
Всё исчезло, всё рассыпалось. Не было больше ни нимфы, ни лунного света. Вокруг лишь вода, в которой судорожно забил руками Спартак. Жуткий рёв бури обрушился на него. Вода везде. А вместо нежных рук тянутся к нему чёрные, свирепые морские волны. И нет спасенья от их смертельных объятий. Крик ужаса, его последний крик, смешался с воем урагана.
4:45
Алин пролезла между толстых стволов, даже под руководством Карин в полной темноте это было непросто сделать. Отблески молний постоянно сверкали над верхушками деревьев, яркие вспышки озаряли все вокруг. В воздухе стоял запах гари.
— Там горят дома, — прозвучал голос Карин.
Порывы ветра были очень сильны, треск сучьев не прекращался. Карин помогала обходить опасные места, но сломанных деревьев было много. Алин то проползала под ними, то перелезала через них.
— Сестренка, я бы без тебя не выбралась, — с благодарностью сказала Алин добравшись до поселка.
Вдруг яркая вспышка озарила силуэт мужчины, который держал в руках какой-то причудливый предмет похожий на голову статуи, совмещенную с полкой. Алин в ужасе узнала Хисана, он ее не видел. «Вот ненормальный, — подумала Алин, — все уже укрылись, а он все таскает свое барахло из дома в хоган.»
В поселке было принято, что тот кому пришел срок вернуться на Землю, всегда берет с собой список вещей, которые нужны жителям для работы в мастерских, лабораториях или в лечебнице. Путешественник за три дня собирает на Земле все необходимое, либо сам доставляет вещи в родной поселок, либо при обмене просит своего двойника.
Хисан всех поразил, когда вернувшись, достал из своего хогана вместо нужных жителям вещей какие-то резные столы и стулья, гигантские вазы и статуи. «Вокруг меня должна быть красота», — заявил он, ничуть не смущаясь тем, что подвел людей, ожидавших недостающие детали для двигателей, лекарства и прочего, что было в списке.
Он называл себя творческим человеком, но никто никогда не видел никаких его творений. В сущности, Хисан был очень одинок. Алин жалела его, изредка общалась с ним.
Но сейчас она смотрела на него с отвращением.
Последний миг Хисана был ужасен. Сильный порыв ветра сорвал с соседней крыши огромный лист железа. Тяжелый прямоугольник стремительно приближался к мужчине. Если бы Хисан бросил свою ношу, он успел бы отпрыгнуть. Но он замер, не в силах оторвать взгляд от падающего листа. Раздался жуткий грохот, а затем громкий крик. В новой вспышке молнии не было видно ни Хисана, ни его причудливой полки.
Алин содрогнулась, вспомнив свои слова: «Что б тебя прихлопнуло и раздавило, гад».
— Карин, кажется я именно так и сказала.
— Сестренка, давай без разговоров, тут очень опасно. Поверни на центральную улицу, по этой идти нельзя: дома горят и рушатся, — ответила Карин.
Алин молча побежала туда, куда велела Карин, с ужасом думая, что ее проклятье сработало с невообразимой точностью. Хисана прихлопнуло и раздавило! От такого совпадения ей стало не по себе.
5:00
Порывы сильного ветра трепали маленькую человеческую фигурку, стоящую на камнях. Волны с бешеным ревом ударялись о валуны, темное небо озарялось разноцветными молниями, в воздухе стоял запах гари. Шаман не обращал внимания на ярость природы. Он стоял, раскинув руки и ощущал, что Дух планеты читает отпечатки мира людей в его сознании. Длилось это долго.
Стихии бушевали, казалось, они смеются над человечком, играют с жертвой перед тем, как ее убить. С каждой новой вспышкой молнии лицо Шамана становилось все суровее, слова незнакомого языка все громче звучали в пространстве. Со все большей твердостью и решимостью противостоял он буре.
Вдруг огромный поток какой-то неведомой силы, внезапно проявившейся внутри тела Шамана, заставил его упасть на колени, а потом и вовсе повалиться на камни. Сон-видение забрал его в свои объятья. То, что ураган утих, Шаман уже не увидел.
5:10
В кафе организовался стихийный мини-госпиталь.
Около часа назад какие-то беглецы, направляющиеся на визитницу, помогли Нике взломать дверь и занести внутрь раненого. Там же остался молодой парень с вывихнутой ногой: он упал с крыльца, и друзья тащили его в хоган. Но, поняв, что можно отсидеться в помещении, он решил остаться с Никой и раненым: