Она приоткрыла глаза. Какие-то кусты. Где она? Что с ней вообще?
Попыталась сосредоточиться. В памяти возникло воспоминание: она приматывает уже обрезанные по бокам листья гуанчи к древку метлы. Дальше — провал.
Скосила глаза. Рядом, в десяти шагах — стена дома, чужого, не того, в котором она жила. Она лежит на траве. Так… Руки… пальцы с трудом, но шевелятся. Ноги… Тоже… Одна нога затекла, в ступню словно вонзились острые иголочки боли.
Минуты три она лежала, покрепче зажмурившись и шевеля пальцами на руках и ногах. Потом со стоном перекатилась на бок. На траве рядом с ней лежала весьма потрепанная и забрызганная темно-коричневой краской пальма. Вроде той, что она мастерила… когда? Только что? Час назад? Глянула на солнце. Это же утро, а не вечер. Она что, провалялась здесь всю ночь? Понятно тогда, почему так болит все тело.
На улице послышались голоса. Люди! Надо позвать на помощь! Но за кустами они ее не увидят.
— Ммэээ…
Губы не разлеплялись. Попытка привстать лишила ее сил, и она снова упала на спину. Голоса становились все громче. Вот уже стало возможным разобрать слова:
— В кафе Сэм обошлось без жертв, даже монстров обезвредили мирно. Другим повезло меньше. Слышал про художницу и библиотекаршу?
— Ужасно… Монстры напали на них прямо в доме… Разорвали просто на куски. Не знаешь, Клару уже нашли? Наверное, она сумела сбежать, дома ее нет…
— Скорее всего, спряталась в хогане…
Голоса удалились. О ком это они говорили? О них с Изой? Не может быть!
Но отвратительный злобный голосок в ее голове уже забормотал: «о вас, о вас…».
«Неужели Иза погибла? А я сбежала? Похоже, недалеко, на соседнюю улицу… Наверное, рванула через садик… А потом меня нагнали и ударили?»
Она впала в забытье, из которого ее выдернули новые голоса. Клара попыталась застонать погромче, но парни весело переговаривались и ее не услышали.
— Говорю ж, Шаман все устроил! Остановил ураган!
— По мне так гора была хуже урагана. Дрожь от нее…
— Ха, а монстров забыл? Особенно того, с пальмой? Который десяток человек разорвал…
— У страха глаза велики. Не десяток, только пять. Или шесть, если библиотекаршу считать, ее так и не нашли еще… И вроде это монстриха была, а не монстр…
— Один черт, хотя да, вряд ли монстр бы напялил розовую кофточку…
Парни рассмеялись. Они удалялись, их голоса стали уже не различимы, доносились лишь взрывы смеха.
Монстриха? В розовой кофточке? С пальмой? Уложила пять человек…
Клара застонала от ужаса. Глянула вниз. Действительно, розовая кофточка. Вся в заскорузлых бурых пятнах… крови? И вон пальма — они ее имели ввиду? Поднесла к глазам руки. Пальцы в засохшей крови. Под ногтями — черная траурная каемка. Два ногтя обломаны под корень…
Она — монстр? Не может этого быть! Никак не может!
Час или больше Клара лежала на траве, скрытая от дороги и людей кустами. Люди проходили, разговаривали, радовались, печалились. До нее долетали фрагменты разговоров об имуществе и домах, о детях, вернувшихся с Тихого острова и пожарах, ремонте и лесопилке. О каком-то погибшем желтом, спасшем детей… Но о монстре больше никто не упоминал.
Неимоверно хотелось пить. И помыться. И переодеться. Но идти домой было страшно, страшно было увидеть Иду, соседей, любопытных. Если монстр с пальмой — это она, то ее ждет суд. Позор. Как жить? Как? Знать, что ты — убийца? Неееет! Только не это!
По репликам проходящих мимо людей она поняла, что все направляются послушать Шамана. Пусть слушают. А она отправится к морю. Не на пляж или пристань, а на берег серфингистов. Там, скорее всего, сейчас никого нет…
Пробираясь по небольшой тропинке через заросли, Клара вышла к берегу. Вон раздевалка и сарайчик для досок. И никого нет. Скинула одежду и зашла в воду, смывая кровь, размывая засохшие корки, выполаскивая волосы…
Это заняло почти час. Теперь тело чувствовало себя чистым, но перед глазами все явственней разгоралась картина побоища. Лежа на песке и глядя в зеленовато-синее небо, она вдруг поняла, что не сможет больше с этим жить. Никогда. И нигде. Ни здесь, ни на Земле. Мозг отринул панику и слабость. Она больше не хотела никого жалеть — ни себя, ни своих жертв.
Спокойно, почти равнодушно, Клара зашла в сарайчик, выбрала короткую доску и пошла с ней в море. Шторм уже прекратился, но волна была еще достаточно высокой. Легла на доску, как делают это в бодибординге, немного погребла руками, подстроилась под волны и полетела прочь, подальше от берега.
Когда пляж совсем скрылся из виду, она выпустила доску — та очень быстро начала удаляться от нее — легла на спину и уставилась в ясное небо, на котором вдруг показалось маленькое облачко.
— Кларисса, теперь ты свободна! — громко крикнула она облачку, которое вдруг показалось ей ее улучшенным портретом — молодым и полным надежд.
Кларисса, ее прототип, жила беспечно на прекрасной планете Земля. Отлично!
— Кларисса! Ты свободна! Теперь ты свободна! Можешь кидать новые зерна, можешь жить как тебе нравится! Ты свободна! Мои ошибки и моя вина никогда не лягут тебе на плечи. Живи!
В это мгновенье накатившая волна закрыла от нее и небо, и облачко, и солнце. Не сопротивляясь, Клара выдохнула весь остающийся в легких воздух и камнем пошла ко дну.
***
— Ну вот, мы и дома! — Йурий обнял свою будущую жену. — Как будто не одна ночь прошла, а годы. Хочется скорее навести порядок. Передадим детей их родителям и начнем с твоего кафе.
— У матросов нет вопросов. Кафе, так кафе. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое. Как тебе, например, блинчики под соусом…
— Нет, дорогая Сэм. Если помнишь, я говорил, что ем все, что под руку попадает, — потом сменил голос на бас и добавил грозно. — Но сначала, я съем тебя!
— Ой, как страшно. Напугал. У меня электрошокер есть, если что. Пусть и разряженный…
И они вместе рассмеялись.
Кругом валялись раскиданные палки, обломки крыш и разный мусор. Некоторые деревья, согнувшиеся еще во время ночного урагана, так и застыли, спутавшись ветками и листьями. Расслабленные после сильнейшего стресса, люди не обратили внимания на то, что листва в одном месте зашевелилась. Оттуда, сверкнув парой темных глаз, сначала показалась желтая пушистая голова, а затем и все тело, принадлежащее животному из семейства йееелоупуховых. Зверек осторожно подошел к открывшей от изумления рот парочке и промычал, смешно вытянув мордочку:
— Ейоу… ух!
Взрослые и дети собирались, посмотреть на чудо, как из зарослей вышел еще один желтый медвежонок, а за ним — еще трое таких же, но совсем маленьких.
— О! Да у нас тут целое семейство. Как у Дюшонов! — радостно крикнул кто-то из толпы.
***
Начинался новый теплый летний день. Мама и сын с наслаждением пили чай на открытой веранде и любовались небом цвета морской волны. На Набхи сегодня было спокойно и тихо. Зеленая мохноножка удобно устроилась на перилах и чистила свои меховые рожки. Изумрудная крылатка пыталась засунуть свой любопытный клювик в сахарницу. На ближайшем дереве послышался шорох.
— Хринпи, зеленушка, скорее беги сюда за лакомством!
Алин протянула руку и зеленая мягкая зверюшка прыгнула ей на ладошку. Пушистый хвостик животного защекотал нос Алин.
— Арес, неси скорее кусочки печенья, у нас гостья, — окликнула она сына.
Малыш с мамой кормили зеленого пушистика, все трое радовались прекрасному утру.
Мир, полный тайн и загадок исчезнувшей цивилизации, чудесных животных, одиноких тихих островов, янтарных рек и огромных лесов, ожидал их.
— Я тоже стану археологом, как ты и папа. Прочитаю все таблички и узнаю, как мы можем полететь на Землю, — Арес с серьезным видом рассматривал глиняную пластинку с символом, похожим на солнышко.
— Конечно, милый, весь мир для тебя. Дух планеты принял нас, людей. Думаю, что он будет помогать открывать тайны Набхи. Клади таблички, пойдем гулять.
Алин взяла за руку сына, и они отправились в лес.
— Мам, помнишь, ты мне обещала, что построишь со мной маленький хоган? Сказала, что у меня будет свой домик.
— Конечно, помню. Арес, давай собирать ветки для его строительства. И про тайник я не забыла. Ты придумал, что туда положишь?
— Спрячу листочек-лодочку, на которой зайка Смелое Сердце поплывет к Солнечному Волшебнику, — радостно воскликнул малыш.
***
Немосус наслаждался тишиной утра, сидя на крыльце дома и восстанавливая силы крепким отваром из синей коры.
Вчерашнее подземное путешествие сильно ослабило его тело, но не поколебало дух.
В голове всплыли строчки Мураками, которые он прочитал еще подростком — «однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил. Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле. Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошёл в него. Потому что в этом и был весь его смысл».
Ужас катастрофы отошел на второй план.
Ученый уже направил мысли на поиск ответов — таблички, пещеры, знаки…. «Соберу рабочую группу для расшифровки табличек. Вроде бы Алин и её муж работали с табличками. А еще какая-то новенькая заинтересовалась…»
Вдруг шорох в кустах привлек его внимание.
— Оксид, дружище, ты же теперь один. Ну ничего, не скучай, радуйся, что Ихон остался жив. Через три дня он к нам вернется здоровым и веселым.
Немосус, с несвойственной ему добротой, трепал уши этого зелёного монстра с добрыми огромными глазами.
— Поживи пока у меня. Будем вместе ждать Ихона и искать ответы в пещерах.
***
Работал Матиас иступлено.
Тело переживало последний рассвет посреди мастерской, заваленной шедеврами. Каждый штрих — будто росчерк кровью, без права на ошибку. Еще никогда не писал он так быстро и сильно, но потом наступила расплата.