— До тебя ещё не дошло? Да уж, ты ещё больший дурачок, чем я думал, — закатил глаза Шинджи, сидя ка корточках возле лежащего юноши. — Хорошо, что хоть понял, что мы в игре, а то я бы совсем разочаровался в тебе. Ладно, проясню тебе чутка расклад дел, — решил проявить снисхождения староста, начал своё объяснения: — По сюжету игры 5 подростков едут в город Намиэ, но, если ты помнишь, по пути они чуть не въехали в обрыв.
Шуичи непроизвольно кивнул, вспоминая, что данный эпизод и впрямь был в самом начале, но парень не обратил на него внимания, думая, что это просто задумка автора, как бы говорящая ребятам: не приезжайте туда.
— Так вот, как раз после этого пятерка и оказалась в заброшенном городе, но на самом деле.. — прождав минутную паузу, со смехом бросил Шинджи. — В тот раз все они погибли и попали в ад.
От услышанной новости Шуичи широко раскрыл глаза, не веря в столь ужасный финал игры, думая, что те ребята должны были выбраться живыми. Хоть один… Но оказалось, что игра – это утопия, не имеющая хорошего конца.
— То есть сейчас мы.. мертвы? — предположил юноша, сам не веря в то, что говорит.
— Бинго! — воскликнул Шинджи, захлопав в ладоши как дитя.
— Но, это бред! Если бы мы умерли, то не чувствовали бы боль! — возмутился парень, чувствуя недавние касания Кенджи на своей шеи.
— Откуда ты знаешь? Уже умирал? — закатил глаза Сузуки, говоря с Ямамото как с ребенком. — Впрочем, веришь ты или нет неважно. Мы умерли при том землетрясении, и теперь у тебя есть два пути: или убить и жить здесь, или умереть навеки, превратившись в ничто. Хотя тебе не привыкать.
Шуичи сжал кулаки, точно не зная, что лучше: жить в этом аду или умереть и закончить со всеми страданиями? Умирать страшно, но иногда жить ещё страшнее…
— Так значит.. Ты тоже уже кого-то убил? — выдал вопрос юноша, не в силах отойти от шока после новости о своей смерти.
— Логично, — усмехнулся староста, смотря на всё ещё лежащего юношу сверху вниз.
— И кого… первым? — не зная, зачем ему эта информация, всё же желал знать Шуичи.
— Кудо Аяме, — не скрывая, признал староста то, что убил ту, которая была в него по уши влюблена. — Это оказалось несложным. Вот только от удара она не сразу умерла, и мне пришлось побегать за ней по домам. Никогда не забуду её крики. «Спасите», «помогите». Будто кто-то и впрямь мог ей помочь, — расхохотался парень, теперь уже больше походя на психа, нежели на примерного ученика с золотыми медалям. Вот что изнурительная учеба делает с людьми…
От рассказа Шинджи Ямамото раскрыл рот, но оттуда не вышло ни слова. Он наконец собрал все пазлы воедино и осознал, кем была та девушка, так отчаянно стучавшая к нему в дверь.
— Чего ты так побледнел? Такие уж тут правила, тут или ты или тебя, — усмехнулся псих, встав на ноги и посмотрев на пятерых жертв. — После «Просвещения» ты уже не станешь так жалеть их. Тебе захочется убивать как можно больше, дабы насладиться их вкуснейшим мясом и кровью, — облизнул губу Шинджи, явно уже изголодавшийся по людской плоти.
— Сузуки-сан, — губы Шуичи задрожали, когда он задавал вопрос: — Тут водятся.. олени?
Некоторое время парень молчал, а после расхохотался, ответив отказом. И теперь-то юноша ощущал, как его выворачивает наизнанку от понимания того, что он с Сато ел вовсе не оленину, а человечину!
— Не будь таким гурманом. Тебе же вроде понравилась стряпня Хаяси-тян, — выдал психопат, заставив желудок Ямамото скрутиться ещё сильнее.
— Неужели она тоже… — поразился юноша тому, что и добренькая девушка пошла по опасной дорожке, позабыв, что доброй она никогда не была.
— Да, я помог ей. Надо же мне с кем-то трахаться здесь, а она и фигурой и личиком вышла. Так что я рассказал ей о секрете выживания.
Ямамото прикрыл глаза. Он ошибся. С самого начала и до самого конца он только и делал, что ошибался. Юноша никогда не сможет вернуться домой. Никогда не увидит своих родных, свой дом, оживлённую прохожими улицу. Когда-то парень всё это ненавидел, но сейчас больше всего на свете он хотел вернуться в реальный мир, а не оставаться с этими психами.
— А что.. вы будете делать, когда здесь не останется никого? — уже начал злиться Шуичи, осознавая, что Шинджи говорит о людях как о скоте, ничуть не стыдясь.
— Это невозможно, — вдруг вошёл в комнату Кенджи, и с его приходом душа Ямамото ушла в пятки, видя он кровавые следы на персонаже игры, — каждую неделю сюда прибывает кучка людей. От трёх до пятнадцати человек. И, как ты видишь, выживают немногие. А кому удаётся постепенно становятся монстрами. Как та девушка у реки, — припомнил Сато, будто рассказывая обычную историю, ничуть не пугающую и не страшную. — Многие теряют тут разум от одиночества. И та дама — живой пример, — перебирая ножи, взял один из них маньяк, двинувшись к юноше. — Не переживай. Тебе потерять разум я не дам, ведь я… — присев возле Шуичи, с милой улыбкой подал оружие другу Сато, будто протягивая руку помощи. — Каждый день буду с тобой.
— Нет! — неожиданно возмутился Шуичи, больше не желая подыгрывать этому безумию. — Я не хочу здесь жить! Я не хочу убивать кого-то! Я не хочу… — голос парня заметно потух, но, несмотря на страх, он всё же поднял глаза на Сато, договорив: — Оставаться с тобой.
Зрачки маньяка дёрнулись, говоря о раздражительности психа. Шинджи, стоящий позади, скривил лицо, этим самым говоря: «Лучше не нарывайся», но Шуичи больше не желал слушать кого-то, кроме себя.
— Это уже не важно, ведь… — потемнел в лице Кенджи, насильно всунув в руку юноши нож. — У тебя нет выбора.
— Я не стану! Не стану этого делать! — возмутился Ямамото, пытаясь убрать свою руку, но Кенджи держал его очень крепко.
— Прекращай. Шуичи, ты…
— Нет! — неожиданно резко оттолкнул юноша от себя Сато, не желая, но своими действиями, пройдясь прямо по щеке маньяка, ранив его.
Глаза Ямамото широко округлились, когда он смотрел как Кенджи опустил глаза в пол, а с его щеки капает алая кровь. Тело юноши и до этого дрожало, но сейчас ему по-настоящему стало страшно. Староста, смотря за всем со стороны, тоже напрягся, наверняка понимая, что и ему вскоре будет опасно находиться здесь.
— Я.. я.. Я не хотел, я… — пытался как-то оправдать себя юноша, медленно отползая от Сато. Но стоило тому заметить отстранения от него Шуичи, как он поднял голову, смотря холодным взглядом на друга, взяв рядом лежащий нож.
— Хорошо, раз не получается по-хорошему, — выпрямился юноша, заставив всё тело Ямамото похолодеть, — будем по-плохому, — с этими словами Кенджи поднял нож, и Шуичи тут же закрылся в защитной позе, думая, что маньяк нацелился на него, но, услышав крики, тут же раскрыл веки, и от увиденного сердце упало в пятки.
Без церемоний Сато воткнул нож в ногу одного из связанных бедняг, и тот сначала истошно завопил, но этого явно оказалось мало Кенджи. Он высунул у того кляп изо рта, в этот раз воткнув своё холодное оружие прямо в его щеку.
— Х..хва..тит… — дрожал Шуичи, чувствуя, как тело отказывается слушать его.
Кенджи проигнорировал мольбы, подойдя к следующей жертве, без жалости проткнув даме глаз, от чего та так же истошно замычала.
— Пе..ре..стань, — никак не мог взять себя в руки Ямамото, закрыв уши руками. — Прошу.. прекрат..
— Если хочешь закончить их страдания — убей. В ином случае, — кинув парню другой нож, с холодом изрёк маньяк, — мы ещё долго будем веселиться.
Кенджи вновь принялся кромсать бедняг, протыкая их плоть и отрезая части тела, и неважно пальцы это или уши — маньяк совершенно спокойно творил кошмарный вещи, но видя, что Шуичи зажмурился и закрыл уши, подал знак своей шестёрке.
— Хорошо держишься, — подойдя к парню, присел возле него староста, резко убрав его руки от ушей, заломив их за спину, дабы юноша видел и слышал, как люди страдают из-за него.
— Прошу.. хва..хватит.. я всё.. всё сделаю, — молила девушка, лишившаяся глаза и двух пальцев на ноге.
Кенджи бросил взгляд на Шуичи, но тот тут же опустил голову, явно разозлив этим парня. Шинджи грубо схватил Ямамото за волосы, подняв его голову, в то время как Кенджи принялся медленно срезать кожу с молящей дамы.
— Они всё равно умрут, но так нескоро и очень жестоко, — подначивал парня псих, больно держа его за волосы.
— Прек..ратите уже.. Что… что вам надо от них? Что.. что они сделали? Что я… — с глаз Шуичи пошли горькие слёзы, с которыми он обратился к бывшему другу. — Тебе сделал?
То ли от жалкого и разбитого вида парня, то ли от его слов, но Сато замер, прекратив свои дьявольские пытки. Пятеро ребят рыдали: каждый лишился чего-то ценного из своей плоти. Всё вокруг было в крови, и с рук Кенджи также капала алая жидкость, но на неё ему явно было плевать.
— Ты дал мне то, чего я желал, — после достаточно продолжительного молчания выдал Сато, медленно приближаясь к другу, который истратил все силы на испуг и теперь просто смотрел на маньяка, тянущегося к нему своей кровавой рукой, — и я не позволю тебе же это забрать, — прижав мокрую от крови руку к щеке Шуичи, голос Сато дрогнул, говоря действительно важные для него слова: — Никому не позволю.
Глаза Ямамото широко раскрылись, снова увидев он перед собой своего друга. Того мягкого и милого парня, с которым Шуичи было так хорошо и тепло. Того самого защитника. Ту опору жизни. Ту надежду на прекращение страданий и… На конец одиночества.
Сато явно тоже было не легко столько лет жить в одиночестве в столь не сказочном месте. Каждый день проживать одинаковые дни, убивая и убивая, как запрограммировала его игра. Но что-то явно пошло не так, и решив пощадить свою жертву, Кенджи привязался к ней, теперь не в силах потерять.
Холодная рука поглаживала щеку юноши, оставив на ней кровавый след. После чего Сато обернулся, думая продолжить то, на чём остановился, как вдруг Шуичи изменил своё мнение.
— Я сделаю это, — достаточно гордо проговорил тот, кто пару секунд назад лил слёзы и истерично молил о пощаде.