Некоторое время постояв на месте и осматривая Ямамото, словно анализируя его состояние, Кенджи всё же кивнул Шинджи, и тот отпустил парня, а маньяк вручил ему в руки нож.
— Не важно же.. кого? — смотря на окровавленное оружие в своих руках, спросил Шуичи, глаза которого уже не отражали ничего. Ни страха, ни спокойствия. Лишь принятие положения.
— Совершенно, — скрестив руки на груди, ответил Кенджи, ни на секунду не упуская из своего вида юношу.
— Хорошо.
Парень сильно сжал нож в руке, сделав шаг вперед, но тут же обернулся, всадив остриё прямо в горло Шинджи, не ожидавшего такого и потому никак не успевшего среагировать.
Глаза Ямамото смотрели прямо на ненавистного человека, видя в его взгляде страх и ужас. Только староста поднял руку, желая то ли тоже как-то навредить нападавшему, то ли просто оттолкнуть его, как в итоге Шинджи не смог ни того ни другого, покуда Кенджи грубо толкнул его, прижав к стене и заставив шипеть и хрипеть от боли.
Шуичи смотрел на страдания Сузуки с полным безразличием, всё так же держа в руке кровавый нож. Староста явно хотел найти спасения, жадно хватая воздух, но получить его было не от кого. Наконец Шинджи перестал подавать признаки жизни, в конечном итоге испустив дух.
— Неплохо, — похлопал в ладоши Кенджи, с улыбкой смотря на старосту, ещё пару раз проткнув его для надёжности.
Шуичи стоял на месте, понимая, что он только что он убил человека. Хотя назвать Сузуки человеком уже было трудно, отчего парень не испытывал сильной тяжести на душе, пока не услышал маньяка, закончившего с трупом и обернувшегося к другу с улыбкой на лице:
— Тренировка удалась, а теперь надо убить кого-то Живого.
— Что? — глаза Шуичи округлились, и он перевёл взгляд на Кенджи.
— Я же тебе сказал, что нужно убить живого человека. Те, кто вступает в игру, уже не являются таковыми, — пояснил парень, взявшись за плечо побледневшего друга, медленно поведя его к пятёрке страдальцев. — Ты же попробовал и понял, что это не трудно, верно? Давай ещё разок так же, и я от тебя отстану, — с радостной ухмылкой молвил маньяк, остановив Ямамото в трёх шагах от пятёрки, а сам отойдя назад. — Начинай.
Шуичи широко раскрыл свои веки, видя отчаяние, боль и страх у искалеченных подростков, смотрящих с ужасом на НЕГО. На лузера, которого в обычной жизни они бы даже не заметили. На неудачника, над которым они наверняка посмеивались за спиной. Над никем в этой жизни, которому ни одна душа не протянула руку помощи, кроме…
— Аааааааа!
От душераздирающего крика Ямамото три раза моргнул, сам не поняв, как двинулся вперед и воткнул нож прямо в горло одному парню, отчего четвёрка истошно завизжала. Всё произошло так быстро. В голове Ямамото бушевало безумие, захватившее его с головой и давящее обидой на всех людей, что когда-то стояли в стороне, когда Шуичи нуждался в помощи.
Выронив нож, юноша посмотрел на свои окровавленные руки, потом на проткнутого и хрипевшего кровью парня, затем снова на свои руки, наконец осознав: «Я убийца»
— Ты молодец, — подошёл к юноше со спины Кенджи, мягко погладив его по руке, после чего прижал к себе, положив подбородок на его плечо. — Теперь всё будет хорошо, ведь отныне, — глаза маньяка засияли, а улыбка стала убийственно устрашающей, — Мы навеки останемся вместе.
Часть 10 Побег
Сидя возле стены, Шуичи пытался прийти в себя. Благо Сато дал ему эту возможность, быстро закончив с остальными бедняками и начав их обматывать какой-то плёнкой, после чего относить в холодильную камеру, наверняка для запасов.
Но сколько бы Ямамото не давали времени, как он мог совладать со всем происшедшим?
Он мёртв.
Он убил человека.
Он ел человечину.
Шуичи привязался и привязал к себе серийного психа-убийцу, который явно просто так от него не отстанет.
Со всем этим трудно было смириться, а ещё труднее принять. Закончив с трупами, Кенджи весь перемазался в их крови: и одеждой, и телом, и душой… Некоторое время Сато молча стоял возле потерянного парня, будто не в силах нарадоваться его состоянию.
— Пойдём, — протянув грязную от крови руку другу, Сато помог ему подняться с пола и повёл за собой.
Шуичи и не думал проявлять протест, прекрасно понимая, что он ничего не может против сильного персонажа игры, а зря злить психа не хотелось. Всё же Кенджи уже показал юноше, что смерть может быть не самым ужасным исходом для Ямамото.
Пройдя по коридору, двое парней оказались в душевой психбольницы. Она была весьма грязная, но, несмотря на это, вода там имелась. Всё же мир ненастоящий, и задумываться о том, кто платит за воду, следит, и как работает водопровод, не имеет смысла.
— Надо отмыться от этой мерзости, — начав снимать грязные одежды с Шуичи, с улыбкой изрёк маньяк.
Парень, не сопротивляясь, позволил раздеть себя до гола. Холодные пальцы прикасались к бледному телу, и от каждого касания Шуичи инстинктивно дёргался, но казалось, это лишь сильнее забавляло Кенджи.
Как только Шуичи оказался оголён, маньяк оставил его, поспешно сняв и свою одежду, после чего подошёл к юноше, подведя его под прохладную струю воды.
— Кх! — сжался Шуичи, почувствовав холод от прохладной воды на своём теле.
— Потерпи. Надо смыть кровь, — прижимаясь к юноше сзади, растирая его тело, Кенджи пытался согреть, но этим лишь сильнее заставлял трястись.
Вдруг случилось то, чего Ямамото боялся больше всего на свете. У Кенджи встал.
«Нет! Только не это!» — сжал кулаки юноша, понимая, что ещё один удар сегодня он явно не выдержит. Парень и так за одни сутки уже пережил столько потрясений и ужаса, что от изнасилования он точно потеряет всякое желание на существование. На счастье Шуичи, маньяк отстранился от него, перейдя в другую кабинку.
— Помойся как следует. Нам предстоит долгий путь, — проговорил Сато, уходя хоть недалеко, но всё же достаточно, чтобы Ямамото успокоился.
«Пронесло…» — выдохнул юноша, но тут же вновь напрягся, осознавая, что раз у Кенджи на него стоит, то не сегодня, не завтра, но очень скоро тот сорвётся и тогда…
«Может, всё будет не так плохо? Раз уж я останусь здесь навсегда, под защитой Кенджи, то если мы будем лю..» — парень с горечью проглотил слова «Любовники», всё ещё с трудом принимая себя, как гея, хотя по сути таким не являлся. — «Тогда, возможно, я начну испытывать к нему иные чувства, и мир здесь не будет для меня так мрачен…?» — хоть в данную теорию верилось с трудом, но это всё же лучше, чем опускать руки и размышлять о своей никчёмной жизни в плену маньяка Потрошителя и города призраков.
— Ты ещё не закончил? — раздался голос позади Шуичи, заставивший его вздрогнуть.
— Уже все… — скромно ответил юноша, оборачиваясь к маньяку, уже успевшему переодеться.
Сато протягивал юноше толстовку со штанами, которые парень принял, и, обтеревшись бог знает откуда взявшимся чистым полотенцем, Шуичи наконец избавился от небольшого дискомфорта, будучи одетым.
— Ты, должно быть, голоден, — не спрашивая, выдал Кенджи, взяв юношу за руку и поведя за собой. — Давай сперва подкрепимся, а потом уйдём? — на лице маньяка сияла улыбка, будто происходящее вокруг – это всего лишь праздник.
Шуичи и впрямь был голоден, потому кивнул парню, но вместо столовой тот отвёл его в комнату, попросив подождать, пока он приготовит им ужин. Ямамото нечем было возразить, и он послушно лёг на кровать, но стоило Сато запереть дверь на ключ и уйти, как парень тут же подскочил с места, начиная в ужасе ходить туда-сюда.
«Чёрт! Чёрт! Чёрт!» — три раза ударил по стене Ямамото, понимая, что ему вскоре придётся вновь и вновь есть человечину, а другая еда теперь ему недоступна. Только от мысли о людоедстве парень пребывал в ужасе, а осознание того, что он сам стал таким, совсем выбивали из юноши осознание того, кто он такой.
Монстр?
Плохой человек?
Псих?
Парень действительно считал себя ужасным существом, но ведь он не хотел всего этого. Он не хотел уходить из своего мира. Не хотел убивать кого-то. Не хотел оставаться в ужасном мире с убийцами.
Или хотел…
Поразмыслив, юноша припомнил то, что иногда и впрямь задумывался о смерти. Бывали дни, когда Шуичи желал так сильно врезать задирам, чтобы они никогда больше не встали. Очень часто по вечерам парень засыпал лишь с мыслью о том, чтоб найти любящего человека, который навсегда останется с ним.
Шуичи прикрыл веки, осознав то, что он всё же мечтал обо всё этом, но не представлял, что его рай окажется таким адом.
— Ямамото, ты тут? — внезапно услышав голос Ямады, парень тут же двинулся к двери, позабыв, что она закрыта.
— Да, я тут, — откликнулся юноша. — Тебе лучше скорее уходить, иначе… — Шуичи сжал кулаки, понимая, что не может продолжить предложение, но оказывается этого и не требовалось.
— Валить и правда надо. Я сейчас открою дверь, — выдал парень, и не успел Ямамото ничего сказать, как дверь и впрямь открылась. — Скорее уходим, всё очень плохо! — бросил Минору, попытавшись схватить юношу за руку, но тот вдруг отшагнул назад.
— Не притворяйся! Ты тоже один из них, да? И кто был твоим первым? — сжал кулаки Шуичи, и хоть он тоже убил человека, но сделал это не по своей воли.
— Что? Нет. Я не собирался опускаться до того же, что и Хаяси и Сузуки, хотя знал, чем они тут занимаются, — с отвращением бросил парень, но Шуичи ему не верил. — У них всегда были беды с башкой. Надо продержаться лишь месяц, и тогда игра закончится и мы вернёмся. Осталось три дня, — от данных слов глаза Ямамото широко раскрылись.
— Это неправда. Мы уже мертвы и вернуться в реальный мир… — с грустью выдал парень, опустив голову.
— Да кто тебе такое сказал? Я проходил эту игру. Там правда нельзя победить, но если ты выживаешь месяц, то в последний день туман испаряется, и ты возвращаешься в реальный мир, будучи в больнице, будто проведя это время в коме, — пояснил Ямада юноше концовку, о которой он не ведал и теперь не знал, кому верить, а кому — нет.