– Говорю же, заблудилась.
На мгновение араб задумался, счел этот ответ сомнительным и сказал:
– Пожалуй, вам нужно встретиться с имамом.
– Ой, не хотелось бы его беспокоить. Я всего лишь человек с улицы. Сейчас уйду, и все.
Лицо араба затуманилось.
– Не хочу вас обидеть, но здесь что-то не так. Должен попросить вас пройти со мной. Нужно убедиться, что имама это устраивает.
– Устраивает? В каком смысле? Слушайте, я просто заблудилась, и…
– Прошу, мэм, – он взял ее за локоть, – пойдите мне навстречу, или имам очень сильно на меня разгневается.
Он не применял к ней силы, но и не отпускал ее руки. Дженет чувствовала, что он твердо намерен выполнить задуманное. Она слабо отнекивалась, но араб проявил настойчивость и повел ее по коридору, потом по еще одному. Наконец они оказались в самом обычном офисе. Здесь не было ни ручных гранатометов, ни снайперских винтовок, лишь два стола – один в беспорядке, другой нет. Араб попросил ее присесть, после чего исчез. Дверь заперта? Дженет в плену? Но проверять не стоит, это будет выглядеть слишком подозрительно, так ведут себя шпионы. Поэтому она просто сидела, ждала и слушала, как колотится сердце.
Он вернулся:
– Прошу за мной.
– Да, конечно, – сказала она, пошла за ним и наконец оказалась в богатом кабинете имама Имира аль-Тарика. Тот сидел за столом – в служебном одеянии, но с непокрытой головой. Красивый бородатый мужчина лет сорока пяти, лицо, как и положено имаму, серьезное и благочестивое, но во взгляде карих глаз – ни тени религиозного фанатизма.
– Прошу, мэм. – Он указал на стул. – Нам не нравится, что по мечети разгуливают незнакомцы. Разумеется, секретов у нас нет, но, увы, есть враги. Многие неверующие винят нас в том, над чем мы не властны.
– Уверяю вас, имам, у меня нет никаких тайных планов. Я пришла, чтобы помолиться.
– Вы не могли бы показать какие-нибудь документы?
Она протянула ему сумочку:
– Вот, пожалуйста, можете все посмотреть. У меня тоже нет секретов. Надеюсь, что не обидела вас.
Он взглянул на водительское удостоверение:
– Миссис Абдулла. И все же в вашей внешности нет ничего арабского.
– Мой муж был арабом. Под его покровительством я пришла к вере.
Она рассказала ему свою легенду.
– Примите мои соболезнования, сестра. Многие умерли, не заслужив смерти. Это чума наших дней.
– В мечети, большой или маленькой, я обретаю покой, – сказала она. – Мне здесь нравится, и пустота в сердце становится не такой невыносимой.
– Аллах милостив и милосерден.
– Хвала Аллаху, он всегда ко мне милосерден.
– Мой помощник проверит ваше удостоверение. Надеюсь, вы не против?
Отличные новости. Ее легенду разработали профессионалы самого высокого уровня. Дженет была уверена, что документы выдержат любую проверку.
– Ну разумеется. Я сама должна была это предложить, чтобы сэкономить ваше время, имам.
Он нажал на кнопку. Вошел помощник, забрал удостоверение и удалился.
Начался непринужденный разговор. Первый раз в Дирборне? Как вам самая большая мечеть в США? В Детройт лучше не ездить, там опасно.
Беседа продолжалась. Похоже, имам никуда не спешил. Уверенная, что все будет в порядке, Дженет с легкостью отвечала на пустые вопросы. Ей обещали, что документы не вызовут подозрений, что легенда пройдет любую проверку, и вскоре ее отпустят на все четыре стороны.
Снова пришел помощник и что-то шепнул имаму. Тот, кивнув, опять повернулся к Дженет. Она услышала, как в кабинет вошли еще трое мужчин.
– Признаться, я сбит с толку, – сказал имам. – Да, имя вашего мужа указано в списке психиатров штата Мэриленд, а рядом – дата его смерти. На первый взгляд все в порядке. Но…
– Какие-то проблемы?
– Мой помощник очень хорошо владеет компьютером. Мы стараемся не отставать от времени. Как бы то ни было, он просмотрел базу данных социального страхования и нашел там сорок женщин по имени Сьюзен Абдулла, но никто из них не живет ни в Балтиморе, ни в его окрестностях. Вы недавно переехали?
– Нет-нет. Наверное, номер социального страхования указан под девичьей фамилией. Я нигде не работала с тех пор, как вышла замуж. Хотела стать хорошей женой, достойной мусульманина.
– Это впечатляет. Вы не против, если мы проверим вашу девичью фамилию?
– База социального страхования – разве она открытая? Или вы нелегально взломали ее? Очень не хотелось бы, чтобы из-за меня у вас возникли неприятности. Знаете что? Давайте лучше вызовем полицейских. Уверена, что их проверка будет даже лучше вашей и они подтвердят мою личность. Мне не хотелось бы разглашать номер моей страховки. Муж категорически запретил мне это делать. Это же не какой-то пустяк, а серьезная информация.
– Не могу не обратить внимания, что вы на первый взгляд ведете себя открыто, но на самом деле юлите.
– Я хочу пойти вам навстречу, но у вас нет права удерживать меня против моей воли. Можете вызвать полицию, и, если объяснения полицейских вас не удовлетворят, подайте на меня в суд за незаконное проникновение. Это будет пустая трата времени, и вашего, и моего, но я понимаю, что вы озабочены безопасностью мечети, и с радостью дождусь приезда полиции. Можем еще немного поговорить про Дир…
– Видите ли, вдруг кто-то готовит нападение на мечеть, а вас послали в разведку? Допустим, мечеть хотят взорвать, но не знают, где лучше заложить бомбу. А вы собрали такую информацию. Не могу исключить, что вы серьезно подготовились к сегодняшнему визиту в мечеть.
Ее захлестнула ледяная волна страха. Дженет уже бывала в подобных ситуациях, и всякий раз они заканчивались плачевно: ее били и насиловали, причем с особой жестокостью.
– Сэр, прошу вас, умоляю, я не террористка, не фанатичка, я простая американка, которая нашла путь к вере и до сих пор оплакивает гибель мужа, разве что иной раз веду себя нелогично. Я сама знаю, из-за этого у меня постоянно бывают неприятности. Понимаю, что мое путешествие по мечетям в поисках лекарства для души может показаться бессмысленным, но я ничего не могу с собой поделать.
На какое-то время имам задумался.
– Я оказался в незавидном положении, миссис Абдулла. Увы, у меня есть обязательства перед мечетью и ее прихожанами, и они перевешивают обязательства перед вами. Вы же понимаете, верно? Поэтому начнем с самого начала. Пожалуйста, дайте мне факты, которые мы сможем проверить. Это займет какое-то время, но я бы хотел, чтобы вы побыли здесь, пока мы не убедимся, что вы не представляете для нас опасности. Или же признайте, что вы агент ФБР и тайком проверяете мечеть на основании каких-то разведданных. Тогда мы с легкостью развеем ваши подозрения – в США о мусульманах распускают много ложных слухов, и сделать неверные выводы проще простого, – после чего вы сможете идти своей дорогой. Согласитесь, так будет лучше всего.
– Но это неправда. Я не имею отношения к ФБР, не знаю никаких разведданных, я просто…
– Хватит, – сказал имам. – Я не хотел бы выходить за рамки приличий, но вы сами меня провоцируете своим отвратительным поведением. Еще раз прошу: пожалуйста, не надо меня провоцировать.
Дженет думала, что можно противопоставить всему этому – то, что смутит их, замедлит их действия, собьет с толку, – но ничто не шло в голову. Страх нарастал, ее обуревало желание попросить пощады. Новых побоев она не вынесет. В прошлый раз она чуть не умерла. Но вместо этого она сказала – неожиданно даже для самой себя:
– Вы можете подвергнуть меня пыткам. Я не против.
Свэггер смотрел на маячок. Уже целый час миссис Макдауэлл не двигалась с места.
– Ну ладно, – сказал он, – допускаю, что у нас возникли сложности.
– Может, она помогает украсить зал для танцевального вечера, – предположил Ник.
Оба уставились на экран монитора с маячком миссис Макдауэлл.
– Где отряд? – спросил Свэггер.
– Курсирует вокруг здания, – ответила Чендлер. – Стоит мне дать отмашку, и через минуту наши люди будут в мечети.
– Погодите, – сказал Ник. – Ребята, у нас маловато информации для рейда.
– Во-первых, она пробыла в здании уже больше двух часов, – возразил Свэггер. – Во-вторых, она не в молитвенном зале, а в административном крыле. Ее или допрашивают, или держат взаперти.
– Может, она смотрит с детишками бейсбол. Надеется услышать что-нибудь интересное.
– Не нравится мне все это.
– У нас под ногами очень тонкий лед, – сказал Ник. – Это не открытый бой, где у тебя только одна задача – выполнить приказ. Это самый центр американского города, на дворе две тысячи восемнадцатый год, и здесь другие правила. Нельзя просто взять и отправить в мечеть парней в броне и с автоматами «Хеклер и Кох». Ребята там смекалистые, через пару секунд позвонят куда надо, еще через несколько секунд в мечеть нагрянут адвокаты, а через пару минут – телевидение и свободная, чтоб ее, пресса. И вот мы обгадились по полной программе, рабочую группу «Марджори Доу» с позором распускают.
– Зато спасем жизнь этой женщине, так что какая разница? Что скажете, Хьюстон? – спросил Свэггер у человека из Детройта.
– В этом городе лучше не торопиться. Один неверный шаг, и считайте, что взорвали гранату с дерьмом. Забрызгает всех в этой комнате, да так, что вовек не отмыться.
– Добавлю, – сказал Ник, глядя на Боба, – что эта женщина слишком уж взяла тебя за живое, и поэтому ты решил, что ей грозит опасность. И еще, ты повидал столько битв, что для тебя вся жизнь – сплошная битва. Очень не хотелось бы принимать решение на основании таких неубедительных доказательств. Не забывай, мне еще отдуваться на разборе полетов.
– Справедливо. И ты запросто можешь оказаться прав. Чендлер?
– Не втягивай ее в это, – сказал Ник. – Она, как младший сотрудник, обязана действовать в соответствии с правилами Бюро. Чендлер, можете не отвечать.
– Да, сэр, но я отвечу. Мистер Свэггер, я агент ФБР до мозга костей. Если мой непосредственный начальник, то есть агент Мемфис, примет решение, я беспрекословно с ним соглашусь. Точка, конец связи.