– Сэр, – сказал кто-то, – тройное убийство – дело, конечно, нешуточное, но нам известно, что вы в экстренном порядке прилетели сюда из Детройта. Вы из ФБР, но не из детройтского отделения, а этот человек рядом с вами – консультант, то есть большой специалист в каком-то вопросе. Поэтому, при всем уважении, не могу не поинтересоваться: а что, собственно, происходит?
– Некоторые из вас уже, наверное, догадались, что дело связано с нацбезопасностью, но разглашать подробности я не имею права. Происшествием в Детройте мы прикрылись, чтобы без лишних объяснений получить вашу поддержку. Скажем так: подозреваемый очень опасен, и совсем не из-за убийства в Автограде. Нейтрализовать его – срочное дело государственной важности.
Ник смотрел на патрульных, а те смотрели на него. Как и все полицейские участки штата, здание у шоссе было убогим и неприметным, если не считать вывески «Патрульная служба» и пары десятков черно-белых машин у входа.
– Но почему именно здесь и сейчас?
Ник ввел патрульных в курс дела и закончил:
– На данный момент мы считаем, что в Хадсоне они украли синий «шевроле-импала» с номерным знаком «Мичиган эл одиннадцать двести сорок пять», а «бенц» бросили в окрестностях города. Направляются на юг по Сто двадцать седьмому. За эти двое суток они наверняка где-то покемарили, а вчера, ближе к ночи, снова пустились в путь. По-прежнему на юг. Случайно или преднамеренно – понятия не имею.
– Но вы считаете, что они сейчас в этом районе Огайо?
– Да. И пока что держатся подальше от главных магистралей, потому что там катаетесь вы, а вас они боятся. Знают, что вам палец в рот не клади. Поэтому вот мое предположение: они сейчас на Сто двадцать седьмом, направляются в сторону Гринвилла. Итак, наша цель – синий «шевроле-импала» тринадцатого года.
Помолчав, Ник продолжил:
– Главное, парни, давайте без героизма. Не нужно перехватов в одно лицо. У подозреваемого серьезный боевой опыт, это стрелок мирового класса, и ему довелось побегать по пустыне. В Детройте он разжился самозарядным дробовиком двенадцатого калибра и коробкой патронов с картечью. Из схватки один на один с любым из вас он выйдет победителем: бьет без промаха, а ваши пукалки его остановят, только если выключить ему центральную нервную систему. Сможете сделать убойный выстрел, когда в вас летит картечь? Нет? Я тоже так думаю. Поэтому примечайте место и направление движения, потом проезжайте мимо. Даже на хвост ему не садитесь, это уже не ваша работа. Меньше всего нам нужно побоище на дороге – вроде того, что было в округе Дейд. Чтобы поймать его, нужно устроить засаду, подтянуть все силы, иначе он вломит вам так, что мало не покажется. В прямом смысле слова. Как только будет ориентировка, мы прыгнем в вертолет, возьмем его под наблюдение, выставим блокпост, подтянем людей с большим запасом. Группы быстрого реагирования из Лансинга, Коламбуса и Дейтона ждут моей команды. Если запахнет жареным, они разберутся. Им такое по душе. – Он вышел из-за кафедры и повернулся к Свэггеру. – Есть что добавить? – Прежде чем Боб успел ответить, Ник повернулся к залу и сообщил: – Мой коллега повидал больше перестрелок, чем кто-нибудь, не считая разве что Фрэнка Хеймера. И как видите, все еще жив. Ну, более или менее.
В зале засмеялись. Боб был немногословен:
– Ник прав: я повидал немало перестрелок, и время от времени мне приходилось убивать людей, но этот парень пугает меня до чертиков. Ходят слухи, что я не робкого десятка, но, если у меня не будет прикрытия в двадцать стволов, я постараюсь не попадаться Джубе на глаза. Так что имейте в виду: если вас покусает геройская муха, вам достанется гроб, вашей жене – сложенный американский флаг, а вашим детям – ноль без палочки.
У ожидания есть свои признаки: холодный кофе с привкусом стирофома из древней кофеварки, страшное желание покурить (даже у тех, кто давно завязал с этим), джазовые импровизации, выстукиваемые пальцами по столешнице, игрушки на айфоне и охотничий блеск в глазах всякий раз, когда по интеркому дают служебную информацию.
– Гектор, это Лима-пять, только что проехал Гринвилл насквозь по Сто двадцать седьмому, пусто.
– Оставайтесь на маршруте, Лима-пять.
– Гектор, Лима-девятнадцать, рассматриваю в бинокль парковку возле «Уолмарта», машин полно, но синей «импалы» тринадцатого года не вижу.
– Знаете что? – Ник повернулся к шефу участка. – Пусть еще высматривают следы недавней покраски. И другие номера. Мало ли какой фокус он выкинул.
– И еще. Один из них может лечь на заднее сиденье. Или Джуба отделался от спутника, – добавила Чендлер. – Не факт, что в машине двое.
– Верно подмечено, Чендлер.
– Если он там, мои ребята его найдут, – заключил шеф участка.
Свэггер потянулся и зевнул. Еще один штабной день в кабинете со всякой радиохренью, картами местности и досками для рисования планов-перехватов, в диспетчерской торчат гражданские невежды, ибо зачем сажать за микрофон специально обученного копа? Фотографии губернатора, президента, вице-президента и всевозможных чиновников – кому они, спрашивается, нужны? Под лампами дневного света все выглядит блеклым и выцветшим, даже если за окном Средний Запад, солнечный день и обстоятельства складываются самым благоприятным образом, вот только никак не сложатся до конца. Как-то странно охотиться на джихадиста в самом сердце Америки. Свэггер побаивался, что Джуба что-то заподозрит, зайдет в ближайший торговый центр и начнет расстреливать зевак, лупить направо и налево, без жалости, как и подобает воину ислама, пока его самого не нашпигуют свинцом. Что ни говори, это жесткие ребята, идут до конца, не щадят себя и всегда готовы сменять жизнь на райские кущи.
В динамике щелкнуло.
– Гектор, Лима-семь, вижу «импалу», номер не соответствует, желто-коричневая, но покрашена на скорую руку.
– Где вы, Лима-семь?
– В Гринвилле, еду на север, в сторону Октона, «импала» едет на юг, мимо пивзавода, скорости не превышает. Я еще не развернулся.
– Ближайший экипаж… так… встаньте на Биддл-стрит, возле парка. Спрячьтесь за машиной и постарайтесь рассмотреть водителя, когда он будет проезжать мимо, но не высовывайтесь.
– Это Лима-девять, Гектор, вас понял.
Стало тихо, не считая статического треска в динамике, с непривычки весьма неприятного.
– Ну что, к вертолету? – спросил Боб.
– Пока нет. Может, это не наша «импала».
– Гектор, Лима-девять, – донеслось из динамика. – Только что проехала желто-коричневая «импала», за рулем чернокожая женщина, на заднем сиденье трое ребятишек.
– Вас понял. Спасибо, Лима-семь. Давайте без резких движений, и…
– Гектор, Гектор, Лима-девятнадцать, я возле «Уолмарта». Он здесь, стоит у самого входа в магазин. Не вижу, есть ли кто в машине, но она темно-синяя, и номера мичиганские.
– Соберите своих людей к югу от «Уолмарта» так, чтобы не было видно, – сказал Ник шефу. – И чтобы никаких сирен, никаких полицейских разворотов с визгом тормозов. Мы глянем с воздуха, а потом расскажем, как быть дальше.
– Вас понял.
Ник повернулся к Свэггеру:
– Погнали.
Если смотреть сверху, казалось, что почти весь небольшой Гринвилл спрятался под балдахином вязов. Кое-где торчали церковные шпили, на окраинах виднелись белые промышленные резервуары, похожие на грибы. Пилоту было велено покружить в миле от торгового центра, где помещался «Уолмарт». Ник с Бобом напряженно смотрели в бинокли.
– Ага, вижу, – сказал Боб. – Темно-синий седан, южная сторона, ряд к востоку от главного входа, никаких шевелений.
Ник сфокусировал свой бинокль. Машина действительно стояла там. Из-за вибрации он мог удерживать ее в поле зрения лишь несколько секунд.
– Ага, я тоже вижу. По-моему, пустая.
– Точно. Наверное, зашли внутрь, съесть по бургеру. Или залегли на пол, чего-то ждут и готовы свалить в нужный момент.
Ник щелкнул рацией:
– Гектор, это Фед-один, слышите меня?
– Да, слышу. – Говорил человек в возрасте: несколько минут назад из Коламбуса прибыл высокий полицейский чин.
– Дайте оперативную сводку, – попросил Ник. – Что там внизу?
– Броневичок с моим спецназом и двадцать патрульных машин, мы в квартале от места, на парковке Первой методистской церкви. Все ребята в полной боевой готовности. Еще вспомогательная группа спецназа из вашего отделения в Коламбусе, но без броневичка. Департамент полиции Гринвилла готов быстро перекрыть движение и отсечь поток гражданских от торгового центра. Машину идентифицировали, готовы выступать.
– Очень хорошо, полковник. Что думаете?
– Вам не видно, где они, в машине или в здании. Я прав?
– Да, правы.
– Я бы сделал так: пять патрульных машин занимают позиции на пяти въездах с двух улиц. Мои парни сидят в броневике и могут начать атаку в любой момент. За торговым центром ставим спецназ из Коламбуса и Дейтона, во второй фазе они добавят ударной силы. По моей команде броневик и патрульные машины врываются на парковку, блокируют «импалу», а если подозреваемые будут в «импале», закрывают периметр и готовятся вести огонь.
– Все патрульные в броне?
– Строго по инструкции.
– Отлично. Пусть предложат сдаться, а потом открывают огонь на поражение.
– Вас понял. Но если в машине пусто, первая группа следит за восточными входами, а вторая входит в обе северные двери и начинает прочесывать помещение. Группа ФБР заходит с юга, их задача – сам «Уолмарт». Патрульные тем временем держат выезды с парковки, координируя свои действия с группами в здании. Если подозреваемые надумают открыть огонь, все немедленно бегут на звуки стрельбы. Ну, как вам?
Ник повернулся к Бобу и прикрыл ладонью ларингофон.
– Ты у нас вроде как консультант. Давай консультируй.
– Звучит неплохо, – кивнул Боб. – Две цели: машина, потом проверка здания. Он правильно расставил приоритеты. Без лишних выкрутасов, обманных маневров и ограничений по времени. И потом, здешним ребятам будет комфортнее выполнять приказы местного полковника, а не пришлого чудилы из ФБР. Как я понимаю, здесь собрался цвет полиции штата. Лично я готов на них положиться.